Дарья Калинина - Сделай мне счастье

Полицейские, с которыми ехала Оксана, точно знали, куда держать путь. Они направлялись к коттеджному поселку «Восторг», тому самому, у ворот которого всего несколько часов назад Герман с Оксаной караулили Воронцову. Теперь Герман исчез, но Оксана надеялась, что с помощью следователя Лукашова, занимающегося делом об убийстве доктора Меерсона, им удастся доказать невиновность Германа.

После задержания в парке ей совсем недолго пришлось пробыть в компании Гриши и Кузнецова. Уже через полчаса к ним присоединился следователь Лукашов, который повел себя с Оксаной весьма дружелюбно и своего расположения к ней не только не скрывал, но всячески его подчеркивал. И если сначала Оксана насторожилась, то вскоре совсем успокоилась.

— Вы можете мне доверять, — сказал Лукашов, мягко улыбаясь каждому своему слову. — Я и сам не верю в виновность вашего друга. И улики говорят о том же. Скорей всего, Герман Колесов не убивал доктора.

— А как же орудие убийства с его отпечатками пальцев? Мне говорили, что вы нашли кухонный нож из квартиры Германа.

— Нож мы и впрямь нашли, — продолжая излучать доброжелательность, сказал Лукашов. — И он был взят из комплекта кухонных ножей в доме Колесовых. Мы проверяли. Но… Но отпечатки пальцев на нем выглядят смазанными. Последним нож брал человек в латексных перчатках вроде тех, что используют хирурги. Будь это сам Колесов, к чему такие предосторожности? Зато расположение отпечатков пальцев Колесова на рукоятке ножа никак не соответствует характеру ранения, унесшего жизнь доктора. Колесов мог использовать этот нож, но исключительно для того, чтобы что-то им нарезать — сыр, колбасу… Понимаете?

— Значит, убил Меерсона не Герман?

— Я пока не могу утверждать это со стопроцентной вероятностью, но все идет к тому.

Дальше следователь объяснил, что и удар вряд ли мог нанести Герман, тот был среднего роста, а удар был нанесен человеком высоким.

— И наконец, еще одно обстоятельство, которое также говорит в пользу обвиняемого. До того как умереть, доктор принял большую дозу снотворного. Он несколько часов находился в одурманенном состоянии, и лишь затем ему были нанесены ножевые ранения, которые и повлекли за собой смерть.

— Почему же доктор решил лечь спать среди бела дня? Его ждали на работе.

— Думаю, что он не по собственной воле выпил снотворное, — многозначительно произнес следователь. — Нами был установлен препарат, погрузивший пострадавшего в длительное оцепенение. Это сильное средство, и в обычных аптеках его невозможно приобрести даже по рецепту врача. Такой препарат может находиться только у медиков, и то под строжайшим контролем. И это тоже говорит в пользу Колесова, у него доступ к такому препарату вряд ли был.

— Значит, вы говорите, что Меерсон крепко спал, когда его убивали?

— Судя по характеру ран, он совсем не страдал. Никакого сопротивления он не оказывал. Из этого мы сделали вывод, что удары были нанесены практически по бесчувственному телу.

При этих словах следователя Оксана почувствовала несказанное облегчение. Она знала своего Германа. Знала его вспыльчивость. И понимала, что если в пылу драки Герман и мог учудить что-то такое, о чем впоследствии обязательно бы пожалел, то ударить беспомощного спящего человека ножом он уж точно не мог. Последние сомнения в невиновности Германа раз и навсегда оставили Оксану. И она взглянула на следователя с благодарностью.

Но радость ее была недолгой. Уже через минуту Оксана вновь встревожилась:

— Но если не Герман, то кто? Вы знаете, кто преступник?

— Догадываемся. До сих пор мы собирали доказательства, а сегодня готовы произвести арест. — И тут Лукашов неожиданно предложил: — Хотите поехать с нами?

Ясное дело, Оксана ответила утвердительно. Так они и оказались сначала возле детского сада, которым управляла Воронцова, а затем у поселка «Восторг», где у Воронцовой и ее мужа был собственный загородный дом.

Почтарев сначала сбросил скорость, а потом и вовсе остановил машину. Герман обнаружил, что местность вокруг выглядит знакомой.

— Это же «Восторг»! Поселок, где живет Елена!

— Не у нее одной в этом поселке есть недвижимость, — многозначительно произнесла Ирина.

А Почтарев добавил:

— Тут живет еще и Георгий Николаевич Горемыкин. А до недавнего времени жил и его старший брат — Федор.

Герман насторожился. Братья Горемыкины, на которых работал Почтарев, проживали в одном поселке вместе с Леной Воронцовой. Были их соседями. Интересное совпадение.

Когда машина остановилась, ребенок в одеяле снова начал попискивать.

— Дай его мне, — попросила Ирина.

Герман передал ей ребенка, к его удивлению, увидев склоненные над ним лица Почтарева и Ирины, ребенок моментально замолчал. Больше того, он обвил ручонками шею Ирины, а Почтареву сказал:

— Тятя.

— Чего это он? — удивился Герман.

— Он так «дядя» выговаривает.

Удивление Германа только усилилось.

— Чей это ребенок? — спросил он. — Горемыкина?

— Да. Это его племянник.

— А у Горемыкина в данный момент находится наш Ваня?

— Да.

— И мы должны совершить обмен этих двух детей?

— Именно этого мы с Ириной и добиваемся.

Вид у Почтарева был озабоченный. Он погладил ребенка по голове, потом нежно коснулся руки Ирины.

— Побудь с ребенком тут, — попросил он. — А мы с Германом сходим покалякаем с Жорой.

Герман готов был поклясться, что Ирина и не собиралась никуда идти. Но забота Почтарева выглядела так трогательно, что у Германа язык не повернулся сказать ему об этом. Они двинулись к поселку. Охрана у ворот удивилась, увидев Почтарева поздно ночью без машины и в сопровождении постороннего. Но Почтарева тут хорошо знали, поэтому его рассказ о сломавшейся машине и о новом сотруднике сомнений не вызвал. Почтарева беспрепятственно пропустили внутрь поселка, да еще пошутили ему вслед:

— Дорогу-то до дома хозяина найдешь?

Когда они отошли от поста охраны, Почтарев впервые взглянул на Германа и проинструктировал:

— Когда придем к Жоре, ты молчишь, говорить буду я. Просто стой и молчи. Понял?

— Хорошее дело! Мой ребенок, а я молчи!

— Не надо было своего ребенка и жену одних бросать.

Герман не остался в долгу.

— Не надо было к чужой бабе и чужому ребенку лезть!

Они замерли, сверля друг друга враждебными взглядами. Но Почтарев, надо отдать ему должное, опомнился первым.

— Потом отношения выясним, — буркнул он и двинулся вперед.

В поселке было всего пара десятков домов, но друг от друга они стояли на таком расстоянии, что до дома Горемыкина они добирались почти четверть часа.

— Как ты нас нашел? — спросил Почтарев.

— Да вот так. В «Красоте не для всех» побывал.