Дарья Донцова - Другая жизнь оборотня

– Видите? – еле слышно спросила бабка. – Почему она панка? Потому что на панду похожа.

– Бамбуковые медведи бело-черные, – возразила я.

– Так она и не топтыгин, – логично заметила Роза Михайловна. – Тсс! Ненароком спугнете ее… Она резких звуков боится. Улететь может. И не вернуться. Постоянно опасаюсь, что Гриша зашумит, и – фьюить, нет птицы. Гриша у нас громкий. Гриша вечно с телефоном ходит. Нет мне от Гриши покоя… Ну, мил человек, доволен?

– Удивительная птица! – восхитился Богатов.

– Тсс, – зашипела старушка, – не спугни ее.

И тут у Степана в кармане во весь голос заорал мобильный. Бизнесмен вытащил трубку, мигом отключил звонок, но было поздно – «панка» захлопала крыльями и свалилась за окно.

– Ах ты, боженька мой! – запричитала Роза Михайловна, бросаясь к окну. – Дьявольское изобретение заорало, и улетела птица-то!

Я, успевшая заметить, что крылья «уникального» пернатого с внутренней стороны совершенно белые, изо всех сил постаралась сохранить серьезный вид и не сказала: «Степан, очнись. Панки в природе не существует, нам продемонстрировали наспех покрашенную подмосковную курицу».

– Яичко где? – завопил Богатов.

Старуха вынула из гнезда розово-фиолетовое яйцо и показала его бизнесмену.

– Вот. Целехонькое. Теплое, только что она его снесла.

– Давай сюда! – заликовал бизнесмен.

Бабулька изобразила известную фигуру из трех пальцев.

– Э, нет, денежки вперед.

Степан поспешил на улицу, я последовала за ним. А когда мы очутились у машины, я спросила:

– Ты на самом деле собрался отдать бабке кучу денег?

– Пустяки, – пропыхтел Богатов, открывая бардачок, – главное, яйцо у нас. Антон сделает настойку, и я забуду про свои беды.

Получив из рук молочницы необходимый ингредиент зелья, Степан бегом направился к автомобилю.

– Меня не надо ждать, – крикнула я ему в спину, – хочу погулять.

– Вернулась? – удивилась Роза Михайловна, увидев, что я снова вхожу в избу. – Забыла чего?

Я без приглашения села на табуретку.

– Не прислушивалась к беседе, которую вы вели со Степаном в доме, но, когда он вошел, краем глаза заметила, что он дал вам свою визитку.

– Правда? – заморгала бабка. – Память у меня уж не юная, все из нее выпадает, но раз ты говоришь, так оно и есть.

– Нехорошо, – вздохнула я.

– Чего плохого? – спросила хозяйка. – Я всегда у своих клиентов контакт прошу. Так, на всякий случай.

– Взяв карточку, вы, держа ее перед глазами, начали что-то печатать в своем телефоне, – продолжала я. – Ох, нехорошо!

Роза Михайловна сложила руки на груди.

– Да почему? Номерок в книжку заносила. Бумажка потеряться может.

– Думаю, вы отправили номер телефона своему внуку Грише, – заявила я, – велели ему в нужный момент позвонить Богатову. Ваш внук сидел под открытым окном летней кухни, услышал, как вы твердите на разные лады: «Зашумит Гриша. Гриша у нас громкий. Гриша вечно с телефоном ходит», и звякнул Степану. Трель всполошила крашеную курицу, она захлопала крыльями. Кстати, хочу выразить свое восхищение: вы человек быстрых решений, не успел Степан озвучить желание взглянуть на красномордую панку, как вы велели внучку покрасить несушку. Одного не соображу: как вы с Гришей связались? Эсэмэску-то всего раз отправляли, получив визитку. Или, предвидя желание Степана познакомиться с панкой, заранее нанесли цыпе макияж?

Роза Михайловна молчала.

– Но мальчик накосячил, – продолжала я, – голова несушки осталась белой, розово-фиолетовой была только спина. Хотя идея нарисовать у птицы «очки» панды достойна похвалы. И с леской прекрасно придумано.

Хозяйка сделала брови домиком.

– Вы о чем?

– Судя по тому, как курица рухнула во двор, к ее ноге привязали леску, дернули за нее и потянули, – усмехнулась я. – И прощай, панка!

– Не было такого, – решительно ответила молочница.

– Вы мошенница, – резюмировала я. – Поняли, что Степан готов любые деньги за яйцо выложить, и расстарались.

– Вот те на! – воскликнула Роза Михайловна. – А кто меня просил? Не сама же я придумала сказочку про панку, это вы решили спектакль разыграть, даже заплатили мне тысячу рублей, соблазнили глупую деньгами. А теперь, значит, я аферистка?

– Я всего лишь просила сказать, что у вас есть яйцо панки, – возразила я, – а вы целое представление разыграли и большую сумму у Степана выудили.

– Скажу правду, – приосанилась старушка, – прилетела ко мне красная птица. На самом деле я не выдумываю! Уж как ей наименование, не знаю…

Продолжить наглую ложь пенсионерка не успела, в открытое окно забросили «красномордую панку». Птица шлепнулась на пол, встала на ноги и разразилась сердитым кудахтаньем. В окне появилась растрепанная голова Гриши.

– Бабусек, где моя тыща? – спросил подросток. – Я сделал, как ты велела…

И тут он заметил меня. Ойкнув, парень исчез из вида. А я рассмеялась:

– Роза Михайловна, вас спалили…

Молочница молчала.

– Предлагаю бартерную сделку, – продолжала я. – Молчу о том, что вы ограбили Степана, а за это…

– С топором на большой дороге я не стояла, – перебила меня хозяйка, – он мне сам рубли предложил. И что, отказываться от них? Молоко и яички трудно мне достаются. Ты-то в городе живешь, работаешь в теплом месте, бумажки слева направо перекладываешь, вот и все занятие. Вона руки у тебя какие, белые, нежные. А на мои глянь – корявые ветки. Ни праздника, ни выходного не имею, поспать подольше не могу. Как корове объяснить, что ей в пять утра в воскресенье доиться не надо? Хлопот – кибитка, а доход в носовом платке унести можно. Зима надвигается – дров купить надо. Крышу залатать требуется. Гриша из всего вырос, ни куртки зимней нет, ни ботинок. Где рублики взять? А твой приятель не знает, куда деньги девать. И чего, убыло у него? Да счастливый он сейчас.

– Разжалобить меня хотите? И тем не менее, учитывая полученную вами сумму, случившееся на языке юристов именуется «мошенничеством в особо крупных размерах» и наказывается немалым сроком, – сказала я.

Роза Михайловна подбоченилась.

– Тю! Хочешь, чтоб я с тобой поделилась, иначе в полицию пойдешь? Ступай по-быстрому, ничегошеньки не получишь. Теща главного нашего районного полицейского начальника моя школьная подруга, сидели с ней за одной партой. Ступай с богом! Я тебе помогла по доброте сердечной, а теперь за это гадостей наелась.

– С Валентиной вы тоже вместе учились? – спросила я.

– С кем? – совершенно искренне удивилась молочница.

Я подошла к стене и показала на привлекший мое внимание снимок в простой темно-коричневой рамке.

– Я узнала тут вас. Роза Михайловна, вы красавица!

– Да ладно, – смутилась бабка, – что было, то улетело, теперь я старая обезьяна.