Луиза Пенни - Время предательства

И он вышел. Наблюдатель появился, но не там, где предполагал Жером. Не за его спиной, а впереди. Он зазывал Жерома.

Заманивал его в ловушку.

Жером Брюнель бросился наутек, стирая, стирая, стирая электронные следы. Но наблюдатель преследовал его. Шел за ним уверенным, быстрым, неумолимым шагом. Он прошел за Жеромом до самого его дома.

Места для «если» уже не осталось. Он обнаружил что-то. И сам был обнаружен.

– Безопасное место, – сказала Тереза. – Я не думала, что такое существует.

– А теперь? – спросил Арман.

Она огляделась и улыбнулась.

Но Жером Брюнель не улыбался.

После итогового вечернего совещания полицейские отправлялись по домам.

Бовуар сидел за столом и клевал носом. Рот у него открылся, и каждый неглубокий вдох звучал неестественно громко. Глаза были приоткрыты, и он чувствовал, что сползает вперед.

Рейд завершился. Байкеров там не было. Бовуар чуть не разрыдался от облегчения. И разрыдался бы прямо в том сраном бункере, если бы на него никто не смотрел.

Все закончилось. И вот он опять здесь, сидит в безопасности кабинета.

Тесье прошел мимо, потом вернулся и посмотрел на него:

– Хорошо, что я тебя застал, Бовуар. Информатор, сукин сын, провел нас, но что мы тут можем поделать? Босс очень недоволен, и он назначил тебя в команду следующего рейда.

Бовуар уставился на Тесье, с трудом фокусируя на нем взгляд.

– Что?

– Партия наркотиков направляется к границе. Мы могли бы позволить перехватить их таможне или Канадской конной полиции, но Франкёр хочет отыграться за сегодняшнее поражение. Отдохни. Похоже, большое будет дело.

Бовуар дождался, когда стихнут шаги в коридоре. А когда осталась только тишина, уронил голову на руки.

И заплакал.

После обеда с курицей в вине, зеленым салатом, фруктами и сладостями все трое занялись мытьем посуды. Старший инспектор по локоть в мыльной пене плескался в эмалированной раковине, а Брюнели вооружились полотенцами.

Кухня была старая, без посудомоечной машины и новомодных смесителей. Никаких навесных шкафчиков. Только полки темного дерева для тарелок над мраморной столешницей. И шкафчики темного дерева внизу.

Обеденный стол служил также и кухонным. Окна выходили в задний дворик, но снаружи стояла темнота, и гости ничего не видели, кроме своих отражений.

Здесь все отвечало своему названию. Старая кухня в старом доме в очень старой деревне. Кухня, в которой пахло беконом и выпечкой. Розмарином, тимьяном и мандаринами. И курицей в вине.

Когда они покончили с мытьем посуды, Гамаш посмотрел на часы над раковиной. Почти девять.

Тереза и Жером вернулись в гостиную. Он пошуровал угли в камине, а она нашла и включила проигрыватель. Зазвучала тихая музыка – известный скрипичный концерт.

Гамаш надел куртку и свистнул Анри.

– Вечерняя прогулка? – спросил Жером, разглядывавший корешки книг в книжном шкафу.

– Хотите составить компанию?

Гамаш пристегнул поводок к ошейнику Анри.

– Без меня, merci, – отказалась Тереза. Она сидела у огня, вид у нее был спокойный, но усталый. – Я приму душ и сразу в постель.

– А я с вами прогуляюсь, Арман, – сказал Жером и рассмеялся, увидев удивленное лицо Гамаша.

– Не позволяйте ему стоять на месте слишком долго, – крикнула Тереза им вслед. – Он похож на нижнюю половину снеговика. Мальчишки всегда пытаются поставить на него снежный шар.

– Неправда, – сказал Жером, натягивая куртку. – Всего лишь один раз и случилось. – Он закрыл за собой дверь. – Идемте. Мне будет любопытно увидеть эту деревеньку, которая вам так нравится.

– Прогулка не займет много времени.

Холод сразу же напал на них, но он не причинял ни неудобства, ни беспокойства – только освежал. Бодрил. Они были хорошо защищены от мороза. Высокий человек и низенький, похожий на колобка. Они напоминали разорванный восклицательный знак.

Сойдя по широким ступенькам с веранды, они повернули налево и двинулись по расчищенной дороге. Старший инспектор отстегнул поводок, кинул теннисный мячик, и пес прыгнул в снежный сугроб и принялся яростно откапывать драгоценную игрушку.

Гамаш с любопытством ждал реакции своего спутника на деревню. Он уже успел понять, что Жерома Брюнеля не так-то легко раскусить. Жером был городским человеком и по рождению, и по воспитанию. Медицину изучал в Монреальском университете, а еще раньше учился в парижской Сорбонне, где и познакомился с Терезой. Она тогда заканчивала диссертацию по истории искусства.

Деревенская жизнь и Жером Брюнель представляли собой разные полюса магнита.

Пройдя молча один круг, Жером остановился и уставился на три громадные сосны, подсвеченные и устремленные в небо. Пока Гамаш бросал мячик, играя с Анри, Жером разглядывал дома вокруг луга. Некоторые из них – красного кирпича, другие обшиты вагонкой, третьи – из плитняка, словно вытолкнуты из земли, на которой стояли. Явление природы. Но Жером не стал говорить о своем впечатлении – он снова повернулся к трем соснам. Запрокинув голову, осмотрел их до самых макушек, устремленных к звездам.

– Знаете, Арман, – сказал он, глядя вверх, – некоторые из них и не звезды даже, а спутники связи.

Он возвратился на грешную землю и встретился взглядом с Гамашем. Между ними в морозном воздухе клубилась дымка теплого дыхания.

– Oui, – сказал Арман.

Анри уселся у его ног, глядя на руку Гамаша в перчатке, держащую теннисный мячик, на котором намерзла собачья слюна.

– Они летают по своим орбитам, – продолжил Жером. – Принимают сигналы, посылают. Покрывают всю землю.

– Почти всю, – поправил его Гамаш.

В свете гирлянд старший инспектор увидел улыбку на лунообразном лице Жерома.

– Почти, – кивнул Жером. – Поэтому вы и привезли нас сюда, да? Не потому, что никто не догадается искать нас здесь, а потому, что деревня невидима. Они не увидят нас здесь, верно? – Он взмахнул рукой, показывая на небо.

– Вы обратили внимание, что, едва лишь мы спустились с холма, сигнал на наших сотовых пропал? – спросил Гамаш.

– Обратил. И это касается не только сотовых?

– Абсолютно всего. Ноутбуки, смартфоны, планшеты – здесь ничего не работает. Но есть телефон и электричество, – сказал Гамаш. – Проводные.

– И Интернета нет?

– Коммутируемый доступ. Даже кабеля не проложено. Затраты интернет-компаний на прокладку кабеля не окупились бы.

Гамаш повел рукой, и Жером посмотрел вдаль – за тот малый кружок света, который являла собой деревня. В темноту.

Горы. Лес. Непроходимая чащоба.

Вот в чем состояла уникальность этого места. С точки зрения телекоммуникационной, спутниковой здесь царила полная темнота.

– Мертвая зона, – сказал Жером, переводя взгляд на Гамаша.