Дарья Калинина - Криминал на лабутенах

Мариша вошла в комнату, которую занимали Катюша со Светкой.

– Катюша? Можно с тобой поговорить?

– Нет!

– Я вижу, ты огорчилась.

Катюша молчала.

– Не надо. Новый малыш – это новая человеческая жизнь. Нас станет больше еще на одного маленького человечка. И это прекрасно.

Катя повернула к ней голову, глаза у нее были покрасневшие.

– Иди ко мне, маленькая.

Но Катюша вместо этого осталась стоять там, где стояла. И еще она воскликнула:

– Теперь мама совсем меня забудет!

– Нет!

– Теперь я ей буду совсем не нужна!

– С чего ты это взяла?

– Конечно, не нужна! – упрямо повторила Катюша. – Она уже дала понять, что я ей не нужна. Оставила меня тут…

– Так ведь только для того, чтобы ты могла учиться в хорошей школе.

Катюша молчала.

– И ты сама была согласна остаться со мной, Лешкой и Светой. Разве ты нас не любишь?

– Вы хорошие, – согласилась Катюша. – Но я хочу быть со своей мамой. Почему Саше и этому… кто там у них родится, можно будет жить с мамой, а мне нет? Мама меня больше не любит? Так, что ли?

– Уверена, что мы все решим, – сказала Мариша. – Только слезы и такие выходки не самый лучший способ для этого. Если ты пообещаешь, что не будешь говорить такие вот слова, мы все уладим.

– Правда?

– Разве я когда-нибудь тебя обманывала?

Катюша подумала, но не смогла вспомнить подобного. И покачала головой.

– Значит, возвращаемся к другим?

– Да. Только скажи маме, что я хочу жить с ней.

Но когда они вернулись в комнату, оказалось, что говорить Юльке ничего не надо. Она и сама уже приняла решение, которое наилучшим образом устраивало всех.

– Врачи сказали, что беременность может протекать с некоторыми осложнениями, мне необходимо постоянное врачебное наблюдение, поэтому жить в военном городке я больше не могу. Коля останется на службе, а мы с Сашей перебираемся в Питер. Я вызываю сюда своих маму с папой, они помогут мне присматривать за всеми тремя детьми.

– Тремя?

– Ну да. В следующем году у меня будет уже трое.

– Значит, Катю ты от нас забираешь?

– Да. Как только мы закончим с переездом, Катюшу я заберу к себе. Я так скучала по моей девочке, просто не выдержала бы дольше!

Услышав это, девочка стремительно подбежала к маме.

– Мамочка! Ты у меня лучшая!

Юлька схватила Катюшу в охапку и закружила дочку по комнате. А Мариша, улучив момент, подмигнула сияющей племяннице. Мол, а я тебе что говорила? Но Катюша лишь кивнула ей в ответ. Она была слишком счастлива, чтобы о чем-то еще говорить сейчас.

Остаток вечера прошел, как говорится, в теплой и дружеской атмосфере. Давно уже Мариша так хорошо себя не чувствовала. Вот эти люди и есть ее настоящая семья. Ее родные и любимые. Те, с кем ей всегда хорошо и приятно.

А Алиска и отец… Мариша была связана с ними лишь узами крови, но отнюдь не любви. Да, она должна была бы их любить и даже готова была попытаться это сделать, но поведение этих двоих ставило на пути этого намерения серьезные преграды. И, глядя на улыбающиеся родные лица, которые она видела в этот момент вокруг себя, Мариша испытывала смешанные чувства.

Все было вроде как замечательно. И если бы Маришу сейчас не тревожило какое-то неприятное чувство, которое засело у нее глубоко внутри и было связано с Алиской, все было бы совсем хорошо.

Через день должны были состояться похороны отца. На это мероприятие собралось больше народу, чем ожидала Мариша. Единственный, кто не приехал, была Маришина мачеха. Она передала через Алиску свои соболезнования, но сказала, что слишком занята. Антонина Семеновна тоже не пришла.

Впрочем, и без них на церемонии собралось много народу. Оказалось, что круг общения отца был куда шире, чем Марише это представлялось. Она рассчитывала, что придет человек пятнадцать-двадцать, а прибыло больше сотни человек. Вот только выглядели эти граждане уныло и печально. Даже слишком печально, если учесть, что почти все они последний раз видели Маришиного отца несколько месяцев, а то и несколько лет назад.

Глядя на их траурные лица, Мариша задавалась вопросом, неужели они так сильно любили отца, что сейчас до такой степени скорбят по нему?

Впрочем, причина степени уныния пришедших оказалась проста. И Алиска просветила свою сестру:

– Всем этим людям наш отец должен какую-то сумму.

– Всем? – поразилась Мариша.

Когда Алиска рассказывала ей о том, что отец был всем должен, и даже когда Георгий Андреевич с женой рассказывали Марише, как одалживали отцу деньги на квартиру, она как-то не представляла себе размах папиного предприятия. Но теперь при виде этих людей ей стало по-настоящему нехорошо.

– Всем? – прошептала она снова. – Всем-всем-всем?

– Кому-то больше, кому-то меньше, но если тут и затесалась пара-тройка людей, которым бы папа не был должен, я очень удивлюсь. После того как папа ликвидировал свой бизнес, он был занят исключительно тем, что занимал под разными предлогами и у разных людей разные суммы. Подозреваю, что и в Питер он подался для того, чтобы сбежать от основной массы своих кредиторов.

Теперь Марише стало ясно, отчего на лицах собравшихся написана такая скорбь. Не по самому папочке так печалятся они все. Но потому, что с его смертью кредиторы теряли надежду получить назад свои деньги.

– Почему? Можно ведь потребовать возврат долга через суд.

– Нет, – ухмыльнулась Алиска, – видишь ли, все эти люди были очень благородны и доверчивы. Расписки они у папы брать отказывались, тем более избегали похода к нотариусу.

Чем кое-кто не очень чистоплотный и воспользовался. Увы, нечистоплотным оказался их с Алисой отец. И Мариша чувствовала, словно бы часть этой грязи, которую развел отец, прилипла и к ее коже.

– Так ты знала, что папа был всем кругом должен?

– Да.

У Мариши даже дыхание перехватило от злости.

– А мне почему не сказала?

– Я тебе сказала про Георгия Андреевича.

– А про остальных почему промолчала?

– Что бы это изменило?

– Что изменило… Я не пошла бы у тебя на поводу и не стала бы устраивать такую пышную церемонию.

– Почему это? – даже обиделась Алиска. – Что это меняет?

– Да все! Пойми, эти люди сейчас смотрят и прикидывают, в какую сумму обошлась музыка, в какую – отпевание в соборе, в какую – черный катафалк… И думают, наследницы лучше бы мне заплатили, что должны, чем на ветер деньги швырять.

– Че-пу-ха! – заявила Алиска в ответ. – Отец должен быть похоронен с почетом. Пусть все смотрят и завидуют! И вообще, пусть радуются, что их позвали. Церемония очень красивая, ты здорово постаралась. Папа может быть доволен.

Но Мариша не могла относиться ко всему так легко.

– Если ты подтверждаешь, что отец был должен этим людям какие-то деньги, значит, мы должны вернуть.