Наталья Александрова - Шанс на миллион долларов

– А чего же ты тогда ревешь?

– А какое тебе дело? Ты тут ни при чем, жизнь меня просто достала. Поставь, говорят тебе, на место!

Парень посмотрел на нее с подозрением, но на землю не опустил.

– Это тебе сейчас кажется, что ничего не болит. С перепугу всегда так бывает, а пройдет полчаса, и что-нибудь проявится. Надо тебе в больницу!

– Не надо, не хочу ни в какую больницу! – завизжала Лена таким противным голосом, какого и сама от себя не ожидала. – Что они там со мной будут делать? Да и некогда мне по больницам шастать, мне на работу нужно!

– Если бы ты себя со стороны видела, то на работу бы так не рвалась.

– Что ты хочешь этим сказать? – возмущенно закричала Лена, мгновенно перестав плакать.

– Зареванная вся, глаза размазаны, помада на щеке вместо губ, колготки рваные – в зеркало-то на себя взгляни. Если не в больницу, то давай тебя домой отвезу, там успокоишься, переоденешься.

Лена посмотрела на него с подозрением:

– Ишь какой нашелся! Тоже мне, добрый самаритянин! Сначала чуть не задавил, а потом жалеет! Ну ладно, вези меня. Только для начала все же на землю меня поставь, а то люди смотрят.

– А ты точно не упадешь? – Парень осторожно, как фарфоровую статуэтку, поставил Лену на асфальт, внимательно глядя, устойчиво ли она держится на ногах.

– Не бойся, не упаду.

Когда она села в машину и достала зеркальце, то ахнула:

– Ну и вид! Не смотри на меня, пожалуйста! Ужас какой!

– Я тебя предупреждал! А ты еще на работу ехать хотела в таком виде!

– Мой вид тебя не касается! – огрызнулась Лена. – Сам довел меня до этого. Дорожный террорист!

– Ну ты даешь! Сама же под колеса бросилась! Тоже мне, Анна Каренина нашлась!

– Меня зовут не Анна, а Лена.

– А меня – Сергей.

– Можно сказать, познакомились. Только ты смотри уж на дорогу, пожалуйста, а не на меня. – Лена с помощью носового платка пыталась придать себе подобие приличного вида.

– Только мне и дела – на тебя смотреть. А что с тобой стряслось, что ты решила под машину броситься? Поссорилась с кем-нибудь?

– Что ты пристал? Ни с кем я не ссорилась!

– Не хочешь говорить – не надо, – обиделся он.

И тут Лена поймала себя на мысли, что ей как раз хочется с кем-нибудь поговорить. Этот пустой треп отвлекал ее от страшных мыслей, от воспоминаний о жутком теле, которое лежало среди компьютеров… Этот рыжий чудак, которого она видела, наверное, первый и последний раз в жизни, казался ей вполне подходящей кандидатурой для того, чтобы слегка пожаловаться ему на жизнь.

Они подъехали к Лениному дому. Сергей остановил машину и неуверенно взглянул на Лену:

– Ты как… сможешь одна подняться?

Лена дотронулась до коленки и жалобно застонала.

– Ох, мне так неловко тебе просить, но если бы ты помог мне подняться…

– Что за вопрос! – Сергей явно обрадовался. – Сейчас мигом тебе донесу!

– Нет, нести не надо. – Лена слегка остудила его пыл. – Давай я лучше обопрусь на твою руку, я все же не инвалид безногий.

Сергей не стал настаивать, и она, периодически жалобно вздыхая и очень эффектно кривясь от боли, поднялась до своего этажа. У двери квартиры она заметила, что Ангелина дома, поэтому, чтобы ее позлить, пригласила Сергея в дом.

– Сережа, ты ведь не откажешься от кофе?

– Да, если это… тебя не затруднит. – Сергей засмущался, вообще его отношение к ней понемногу менялось, что бы это значило?

Ангелина, открывшая на звонок, вытаращила глаза и даже забыла ответить на приветствие Сергея. Они с племянником как раз собрались уходить, чему Лена очень обрадовалась. Ангелина же, наоборот, расстроилась, что пропустит подробности, но делать было нечего, они уже стояли в прихожей одетые, и сын ныл, что хочет гулять. Когда за ними закрылась дверь, Лена отправила Сергея на кухню, показала, где кофеварка, а сама занялась своей внешностью.

К тому времени как Сергей принес из кухни кофе, Лена уже смогла узнать свое отражение в зеркале. Зато Сергей, увидев преображенную Лену, чуть не уронил поднос с кофе, что показалось Лене удивительным. Чашка хорошо сваренного кофе подняла ей настроение, и она решила, что зря привела в дом незнакомого человека и что свои неприятности она преодолеет в одиночку. Сергей смотрел на нее с восхищением, Лена подумала, что он не избалован женским вниманием. Он рвался выслушать ее, утешить, защитить. Но Лене разговаривать с ним уже не очень хотелось, и она наскоро сочинила трогательную историю о том, как к ней вяжется бабник-начальник, доводит ее до слез, а работа хорошая, высокооплачиваемая и бросать ее жалко. Вот из-за этого она сегодня в расстроенных чувствах чуть не угодила под машину. Хорошо, что Сергей оказался порядочным человеком, еще и до дома довез… в общем, она навешала ему лапши на уши, наговорила комплиментов и отправила восвояси в самом умиротворенном настроении, убедив, что с бабником-начальником разберется сама.

Инна Казакова многим была обязана Светлане Анатольевне. Когда ее сын вернулся из чеченского плена, вошел в свою комнату и лег на диван лицом к стене, ни с кем не разговаривая, не отвечая на вопросы и не вставая даже, чтобы поесть, Светлана Анатольевна предоставила Инне отпуск, несмотря на то что на носу был квартальный отчет, и дала денег в долг. «Потом отработаешь», – сказала она, и Инна старалась отработать свои долги. Правда, это ей никак не удавалось – Павлику все время нужны были новые лекарства, очень дорогие, и Инне приходилось обращаться к Светлане Анатольевне снова и снова… Светлана никогда ей не отказывала, но всегда напоминала, как многим ей обязана Инна. Что делать, ради сына Инна была готова на все.

Павлик начал вставать с постели, он бесцельно слонялся по квартире, стараясь побыстрее миновать окна. Чужих людей он совершенно не мог переносить – бледнел, начинал дрожать крупной дрожью и пытался спрятаться. В квартире, кроме них с матерью, жила только соседка тетя Даша, простая и добрая деревенская старуха, Павлик знал ее с детства и теперь быстро привык оставаться с ней дома, пока Инна работала.

Сам он никогда не рассказывал о том, что пережил в плену, а Инна его, разумеется, не расспрашивала. Однажды, месяца через три после возвращения Павлика, к ним пришел демобилизованный солдат, его однополчанин. Павлик, увидев его, затрясся и заплакал, тогда Инна вышла с парнем на улицу – проводить и поговорить в скверике возле дома. Парень рассказал Инне, как они нашли живого Павлика под грудой искалеченных мертвых тел в захваченном горном ауле, как он тогда уже трясся, и плакал, и пытался уползти в темноту, чтобы спрятаться от людей и света… Его психика не смогла справиться с пережитым ужасом, и в нем, казалось, не осталось ничего человеческого…