Наталья Александрова - Черная магия в белый горошек

Минувшей ночью он не выспался, потому что Пу И, накануне блестяще выступивший в роли живой шляпы, пришел от своего успеха в безумное возбуждение и всю ночь требовал от домочадцев внимания и восторгов. Аскольд громким раздраженным шипением дал песику понять, что его лучше не беспокоить из-за всякой ерунды, Перришон спрятался где-то на верхотуре, Лоле нужно было дать выспаться перед тяжелым днем, и Маркизу пришлось взять юное дарование на себя. Он всю ночь терпеливо выслушивал возбужденное тявканье песика, время от времени поддакивал ему и премировал ореховым печеньем. В итоге сегодня у него слипались глаза.

Леня сидел в машине неподалеку от дома Алины Дятловой и следил за ее подъездом. То есть подстраховывал Лолу. Он уже целый час неотрывно наблюдал за дверью, но ничего интересного не происходило. Никто не входил в подъезд и не выходил из него.

«Только на минутку, – подумал он, откидывая голову на спинку сиденья. – Только дам немножко отдохнуть глазам. Вряд ли что-то случится так скоро…»

Перед его закрытыми глазами замелькали разноцветные круги. Неожиданно эти круги превратились в Пу И, гоняющегося по кругу за своим собственным хвостом. Сверху над ним тоже кругами летал на бреющем полете Перришон и время от времени воинственно выкрикивал: «Впер-ред! На Пер-рл Хаар-рбор!»

Аскольд наблюдал за этой игрой с выражением бесконечного превосходства. Он распушил усы, презрительно наморщил нос и отчетливо проговорил:

«Прям как дети!»

Перришон, очевидно, обиделся на эти слова. Он спикировал на Аскольда, клюнул его в ухо и громко заорал:

– Пр-росыпайся!

Маркиз вздрогнул и проснулся.

Перед ним на приборной доске тревожно мелькала красная лампочка. Эта лампочка показывала, что дверь в квартиру Алины Дятловой открыли.

– Ведь говорил я Лолке, чтобы не выходила из квартиры, – проворчал Леня и протер глаза, чтобы окончательно проснуться. – Никогда меня не слушается…

Лампочка перестала мигать, и Маркиз подумал, что произошло ложное срабатывание датчика. Но в эту самую минуту из подъезда Дятловых вышли два человека с носилками.

«Кому-то стало плохо, – подумал Леня. – Однако долго же я проспал! Не видел, когда бригада «Скорой помощи» вошла в дом…»

Он уже отвел глаза от людей с носилками, но вдруг снова уставился на них. Что-то его не устраивало в этой парочке.

Да, обычно носилки несут двое мужчин – либо санитары, либо санитар и врач. Если в бригаду входит женщина, она обычно идет рядом с носилками. А тут больного несли мужчина и женщина.

Может быть, все дело в недостатке персонала, в недостаточной укомплектованности бригад… Однако Леня на всякий случай достал из бардачка бинокль и навел его на медиков.

Впереди шел плотный, приземистый, выбритый наголо мужчина в белом халате.

«Толстый, наголо выбритый», – вспомнил Маркиз описание таинственного Рудольфа Андреевича. Впрочем, мало ли на свете толстых людей, а бриться наголо стало сейчас очень модно. Однако на всякий случай Леня перевел бинокль на тело, прикрытое простыней. Он подкрутил колесико, чтобы увеличить четкость изображения. Лица больного не было видно, оно было повернуто в другую сторону, но темные волнистые волосы…

И тут Леня увидел свесившуюся с носилок тонкую руку. На запястье этой руки были надеты часы. Квадратные часики в золотом корпусе. Точно такие же, как те, которые сегодня утром надела Лола.

Леня подпрыгнул на сиденье и больно ушибся головой о низкий потолок.

Хорошо же он страхует свою напарницу, чуть не упустил ее! А что же радиомаяк, который она должна все время носить при себе?

Маркиз скосил взгляд на приборную панель, где датчик по-прежнему горел ровным зеленым светом. Его координаты показывали, что маячок по-прежнему находится в квартире Дятловых. Значит, Лолка потеряла его или не положила в критический момент к себе в карман!

Люди с носилками подошли к припаркованной неподалеку машине с красным крестом и втолкнули в нее свою ношу. Леня включил зажигание и снял автомобиль с ручника.

«Скорая помощь» сорвалась с места, на ее крыше загорелся проблесковый маяк, и с завыванием сирены машина помчалась вперед. Леня выжал газ и устремился следом.

Через несколько минут, когда они выехали на оживленные улицы в центре города, Маркиз понял, что не сможет в одиночку преследовать Лолиных похитителей. Пользуясь своими привилегиями, «Скорая» мчалась, нарушая все правила движения, проезжала перекрестки на красный свет, выезжала на встречную полосу. Леня старался не отставать от нее, но первый же гибэдэдэшник мог остановить его и полностью сорвать погоню. Тогда он, держа руль левой рукой, правой вытащил мобильник и вызвал Ухо. К счастью, тот находился в это время не очень далеко и быстро понял, что от него требуется.

На следующем перекрестке Маркиза подрезал наглый «Мерседес», и он потерял «Скорую помощь» из виду. Через некоторое время Ухо позвонил ему по мобильнику и сказал, что перехватил «Скорую» на углу Суворовского проспекта и Пятой Советской и сейчас ведет ее. Объект двигался в направлении Смольного.

Леня прибавил скорость и помчался в указанном направлении. Через несколько минут он заметил «Тойоту» Уха, впереди него действительно ехала машина с красным крестом и включенной мигалкой. Он пристроился почти вплотную за «Скорой», чтобы снова не потерять ее, и двигался так несколько минут. Ухо немного отстал, чтобы не мозолить глаза объекту. Неожиданно преследуемая машина остановилась перед мрачным шестиэтажным зданием на Суворовском. Леня затормозил и пригнулся, чтобы его не было заметно со стороны.

Из машины с крестом вышли двое. Но это были не Рудольф Андреевич со своей крепкой, ширококостной напарницей. Из «Скорой» вышли миниатюрная стройная брюнетка лет сорока в хорошо отглаженном белом халате, с маленьким врачебным чемоданчиком, и высокий молодой парень, скорее всего, санитар. Они торопливо подошли к подъезду, нажали на кнопку домофона и вскоре вошли внутрь.

Маркиз всерьез забеспокоился.

Он вышел из машины, огляделся по сторонам и неторопливой походкой двинулся к «Скорой». Поравнявшись с ней, заглянул внутрь.

За рулем дремал крупный мужчина с венчиком рыжеватых волос, окружающим круглую лоснящуюся лысину. Он тоже нисколько не был похож на Рудольфа Андреевича.

– Друг, не подскажешь, как до концертного зала доехать? – спросил Леня шофера «Скорой», засунув голову внутрь машины.

– Чего? Какой консервный? – переспросил водитель, потягиваясь и потирая глаза. – Ах, концертный! Да вот сейчас на перекрестке налево, потом прямо до второго поворота и снова налево!

– Спасибо, – разочарованно проговорил Леня.

Он успел осмотреть машину изнутри и убедился, что в ней не было больше никого. Ни Рудольфа с напарницей, ни Лолы на носилках.