Дарья Калинина - Королева белых мышек

– Описать девочку можете?

– Да. Высокая, ростом примерно с меня, но тоньше раза в два.

– Под плащом этого не видно.

– Что?

– Говорю, что под просторным плащом и туникой фигуры своей жертвы преступнику было не разглядеть.

– Вы это о чем?

– Полагаю, что пострадавшей от рук преступника стала именно ваша юная знакомая. Преступник узнал в ней вас. Он принял ее за вас!

– То, что убить хотели меня, это я уже поняла. Но почему? За что?

– Об этом чуть после. А пока мы говорим о героических действиях моих ребят и о том, как преступник обманулся, приняв за вас другую женщину. Впрочем, как и сами мы обманулись в первый момент, когда увидели Лену в вашей одежде. А парик, который девчонка напялила на себя, сделал ее еще больше похожей на вас.

– Но зачем Лена это сделала? – изумилась Мариша. – Зачем взяла мою одежду? Зачем она ее надела на себя?

– Может, у девочки никогда не было таких нарядных вещей. Об этом вы не думаете?

Мариша задумалась. Действительно, все вещи Лены, в которых она явилась, были далеко не новыми и совсем не дорогими. Впрочем, сама Лена уверяла, что таков ее жизненный выбор. Но как знать, возможно, этот выбор был продиктован отсутствием средств для воплощения в жизнь какого-то другого образа? Тоже бунтарского, но более притягательного? Возможно, Лене захотелось примерить на себя личину Мариши, которой явно восхищалась. Вот она это и сделала.

– Можно гадать, но всю правду мы сможем выяснить лишь у самой девочки.

– А как она?

– Жива. И даже ранена довольно легко. Ей очень повезло, ребята сработали быстро. Преступник не успел нанести ей смертельный удар. Девочка обязательно поправится.

– Я очень рада это слышать. Очень!

– Надеюсь, что сейчас ее уже везут в больницу. Но у меня есть для вас еще одна новость.

– Какая же?

– Мы схватили человека, напавшего на девушку.

– Да! – спохватилась Мариша. – Преступник! Вы уже выяснили его личность?

– Мы следили за ним от самого дома. Конечно, мы знали его личность.

– И кто он?

– Ни за что не догадаетесь.

– Даже и пытаться не буду. Просто скажите мне, кто он?

И так как Милорадов молчал, Мариша спросила:

– Я его знаю?

– Да. Знаете.

– И это?..

– Этот человек все время был рядом с вами, но вы его не замечали. Лишь один раз побеседовали с ним, да и то вся ваша беседа с ним заключалась всего в нескольких вопросах, которые вы ему задали.

– Не понимаю, о ком вы говорите?

– Не понимаете? В самом деле? Такая замечательная сыщица и не понимаете, о ком идет речь?

– Честное слово, я теряюсь в догадках! – воскликнула Мариша. – Ну, хватит меня мучить! Расскажите! Кто хотел меня убить?

– Александр Сухарев.

Мариша удивилась:

– Кто это такой?

В смятении Мариша даже не смогла сообразить, что фамилия Сухарев принадлежит Володе, а значит, и его папе, и его дяде тоже.

Но следователь любезно пояснил растерявшейся сыщице:

– Александр Сухарев – это муж Эли.

– Кто?! Да вы шутите!

– И не думал даже.

– Этот человек не способен и мухи обидеть! Он в прямом смысле слова не поднимается с постели вот уже который месяц!

– Вам это, конечно, рассказала его жена?

– Разумеется!

– Очень жаль, что вы не раздобыли себе источник понадежнее.

– Я и сама видела, что этот человек находится при смерти! И Эля подтвердила мои подозрения, сказав, что врачи отводят мужу не больше нескольких месяцев жизни.

– Повторяю, вам бы надо было самой лично поговорить с этими чудо-эскулапами, которые собирались загнать абсолютно здорового человека на тот свет.

– Как это абсолютно здорового? Вы его просто не видели!

– Как раз я его и видел, – хмыкнул Милорадов. – А вот вы, моя уважаемая сыщица-любительница, увидели лишь то, что вам хотели показать.

– Кто?

– Жена и муж. Парочка негодяев, задумавшая весь этот спектакль о безнадежно больном с одной лишь целью…

– Какой же? Убить меня?

– Ваше убийство – это побочный продукт их деятельности. Вы – это досадная помеха, которую нужно было убрать на пути к цели.

– Какой цели? Вы можете говорить нормально?

– Могу, – просто ответил Милорадов. – Они очень хотели стать опекунами одного маленького мальчика.

– Кого же? Неужели Володи?

– Да. Им было позарез нужно стать его опекунами.

И постепенно до Мариши стала доходить ужасная правда. Вот к чему подбирались преступники! Верней, к кому! К Володе они стремились! И напрасно Мариша все это время искала в исчезновении Лидии какой-то личный мотив, какую-то скрытую неприязнь, желание отомстить женщине за ее грехи или грехи ее мужа. Нет, люди, которые стояли за исчезновением Лидии, лично к ней неприязни не питали. Она им мешала, вот и все. А раз мешала, то ей предстояло исчезнуть. И Лидия исчезла.

– Что с Лидией? – мрачно спросила Мариша. – Вы это у него выяснили?

– Пока нет. Не имели времени. Но предчувствия у меня самые плохие. Эти господа настроены весьма решительно. Чего стоит нападение на вас и на Ирину. Это же верх наглости и цинизма. Он был совершенно уверен, что так убедительно играет роль умирающего, что его не заподозрят.

– Но как вы вычислили убийцу? Вы же говорите, что появились у моего дома, потому что следили за ним? Значит, вы его заподозрили еще раньше? До того, как он напал на Лену?

Милорадов кивнул.

– Конечно. И помогли нам в этом записи с камер метрополитена.

Когда сыщики поняли, что, арестовав Сержа, могли схватить невиновного в преступлении, они принялись внимательно изучать видеозаписи. Не ограничились одной лишь станцией «Площадь Александра Невского», как было раньше, а проследили весь его путь перемещения, и на одной из станций удалось заснять его лицо.

– Мы показали Сержу этого человека, и тот сначала испугался.

– Почему?

– Серж решил, что видит перед собой покойника – своего бывшего компаньона Павла Сухарева. Покойного отца Володи.

– И вы решили, что человек в метро мог быть родственником мужа Лидии?

– Да. Например, его братом. У братьев было большое сходство. И фигурой, и лицом, и повадками они были похожи друг на друга.

– Но ведь Саша был тяжело болен.

– Да, да, последствия аварии. Раздробленные кости, поврежденный позвоночник. Все это было.

– Было?

– Было. Травма у Александра была. Муж Эли – гонщик, а у таких людей травмы – это вещь довольно обычная. Страховка покрыла стоимость лечения, которое оказалось вполне успешным. И в принципе Александр мог бы вновь вернуться к гонкам, но внезапно у него начались головокружения, причину которых никто из врачей не мог объяснить. Ему велели ждать. С головокружением за руль было нельзя. И Александру пришлось смириться, что по крайней мере на время трек для него закрыт. Он стал лечиться, но чем больше времени проходило, тем отчетливей этот человек понимал, что и дальше рисковать на треке своей жизнью за совсем небольшой выигрыш дело пустое. И что пока не прошли приступы головокружения, можно заняться более перспективным в данном случае делом.