Роман Матроскин - КОТнеппинг. Помеченная территория

Вот ими-то Хурай и командовал. Он собирался забрать к себе Мурчеллу, предлагал ей место атаманши. Сначала бандит ласково признавался в любви, но дерзкая кошка игнорировала все его послания. Дикий Хурай, не привыкший к отказам, писал все грубее и грубее. В конце концов он тоже перешел на угрозы.

«Я тебя недостоин? Я? Ты еще не знаешь, на что я способен. Я со своими башибузуками перегрызу глотки всем твоим двуногим, пока они будут спать, а тебя украду и уволоку прямо за шкирку в свой город.

Здесь живут тысячи диких котов со всего света. Сначала я как следует тебя отделаю, а затем ты станешь рабыней самых паршивых котов, покрытых лишаями. Они очень будут рады поиграть с такой чистенькой милашкой, как ты.

А потом мы отдадим тебя крысам. Их тут еще больше».

– Нет! Что же ты наделала, Мурчелка?.. – прошептала Кошарель, и по ее усам покатились горькие слезы.

Пэгги сидела как окаменевшая и не могла оторвать взгляд от экрана. Она что-то бормотала, порывисто вздрагивая. Сразу два жутких кота, совершенно омерзительных, а самое главное – абсолютно разных!

Поди-ка угадай, кто из них похитил Мурчеллу, причем прямо из чулана! Куда бежать, что делать? Подругам необходимо было хорошенько поразмыслить.

В конце концов Кошарель не без труда перевела взгляд на тихонько всхлипывающую Пэгги и решительно заявила:

– Не раскисать! Нам срочно нужно что-то делать. Да возьми же ты себя в лапы!

В этот момент в комнате во сне заворочался двуногий.

– Для начала давай-ка выберемся отсюда, пока этот тип не проснулся и все нам не испортил.

Кошки бесшумно прошмыгнули обратно к окну.

– Во-первых, нам с тобой не мешает хорошенько выспаться, – заявила Кошарель на прохладной ночной улице. – Все равно сейчас мы ничего не сможем сделать.

– А во-вторых?

– Есть у меня кое-какие соображения. Но об этом лучше завтра поговорим. А сейчас давай-ка пойдем по домам. – С этими словами Кошарель быстро потрусила по дороге в нужном направлении. – Надо выспаться.

Да, день был ужасно сложным, и положенных для здоровья шестнадцати часов кошки так и не поспали. Впрочем, впереди была еще половина ночи, и глубокого сна вполне хватит, чтобы восстановить силы для предстоящего приключения.

Ранним утром мы с Кошарель встретились абсолютно в шоковом состоянии.

«Мурчелка – глупенькая провинциалка. Она охмурила доверчивого богатенького кота, не нагулялась, увидела пушистого красавчика и удрала к нему. Потом вернется и что-нибудь придумает. Конечно, Байрам ее простит и снова примет под свою лапку».

Как нам только не стыдно было так говорить!

После того как мы прочитали все эти ужасные сообщения в личке несчастной невесты, стало понятно: это самое настоящее преступление! Жива ли еще Мурчелла? Преступники продадут ее в рабство или будут требовать у Байрама выкуп? Может, похищенная кошка показала себя гордой и недоступной и за это ее уже растерзали?

Мы с Кошарель едва не визжали от ужаса, когда представляли, как она сидит в клетке в лаборатории или еще хуже – находится в плену у отвратительных котяр, покрытых лишаями.

– Надо спешить! – громко мяукнула Кошарель.

– Надо! – согласилась я. – Но сразу встает другой вопрос. Как спешить и, самое главное, куда?

Мы сидели на высоком развесистом клене и сосредоточенно думали, глядя в светящееся окно дома напротив. Там дефилировал по подоконнику молодой кот крепкого телосложения. Он увидел, что мы на него смотрим, и нарочно рисовался, напрягал упругие мускулы и поднял хвост трубой. Молодой, но уже опытный! Этот шельмец делал вид, будто нас не замечает, ходит взад-вперед сам по себе, для моциона.

– Посмотри на этого спортсмена, Пэгги, – сказала Кошарель. – Он тебе никого не напоминает?

Я повнимательнее посмотрела на кота, расхаживающего взад-вперед. Он как раз сделал поворот и тоже бросил на меня свой карий взгляд, самоуверенный, даже нагловатый. Где-то в районе живота у меня вдруг зашевелилось какое-то старое воспоминание. Так в пакетике с кормом шуршит последняя подушечка, не желающая вываливаться в миску. Вы, конечно, меня понимаете.

– Вылитый Крисси, то есть Кристофер. Взгляд в точности как у него!

Честно говоря, я немного смутилась, поскольку именно с Крисси, шотландским вислоухим котом, была связана самая большая ссора, которая случилась между мной и Кошарель.

– Вот именно, подруга моя! Как у Кристофера, – с некоторым вызовом подтвердила мою догадку Кошарель.

Надо сказать, что в свое время она первой заграбастала в свои острые коготки этого кота, прелестного во многих отношениях. Поэтому по нашим неписаным законам подруга теперь имела полное право слегка виноватить меня при разговорах на эту тему.

– Кристофер, он же Крисси, если хочешь, не так давно влип в одну неприятную историю, похожую на нашу. Он нечаянно проболтался при случайной встрече, когда мы… впрочем, это неважно. Я вроде бы тебе не рассказывала? Вдруг это и Мурчелле поможет!..

Я вытянулась на ветке, полуприкрыла глаза и приготовилась слушать подругу.

– Это было уже после того, как он расстался с тобой. – Кошарель стервозно улыбнулась при этих словах. – Ты ведь помнишь Крисси? Этот чертов шотландец ценит разнообразие так, как, наверное, ни один кот, которых я знаю. Вынь ему да положь что-то новое на каждый божий день. Если Кристофер вчера ел какой-то корм, то сегодня он даже не взглянет на него. Если вчера он спал весь день на кресле, то сегодня будет почивать исключительно на подоконнике. Повторяться – это не комильфо.

На прошлой неделе он встречался с утонченной кошечкой нашего с тобой разлива, ценящей чистый подоконник и мисочку с рисунком в стиле новозеландский трайбл. Неделю спустя ему кровь из носу нужно связаться с какой-нибудь сельской простушкой, которая сама доит корову и мышей на завтрак, если надо, принесет в вышитых салфетках. Вот когда он от меня ушел… хотя нет! Конечно, ты помнишь, что это я его бросила.

Я сделала вид, что не заметила эту оговорку, хотя про себя очень громко фыркнула.

– Вот Кристофер с горя и начал встречаться с какой-то деревенской дурой по кличке Ляля, – продолжала Кошарель. – Не помню точно, откуда она взялась. Там какая-то мутная история была. Он то ли отбил ее у какого-то бойцового кота, то ли выкупил у местного бандоса за три флакона валерьянки. В общем, не успели они с Лялей даже по крышам нагуляться, как эта деревенская кукла пропала при каких-то странных обстоятельствах, да так, что ни волоска, ни коготочка. Надо заметить, что она никого в Москве в ту пору не знала и пойти ей было некуда.

Кошарель многозначительно лизнула шерстку, мол, мы не такие, и продолжила: