Дарья Калинина - Шахматы на раздевание

– Сегодня мы не будем думать о плохом.

– И вообще, всегда нужно думать только о хорошем.

Подруги постарались сделать себе прически, помогая друг другу покрасивей уложить волосы. Раз уж на стилиста времени у них не хватало, надо было выкручиваться из положения своими силами.

– Ну, Лисица, снова он сделал так, как ему удобно.

– Да ладно тебе ворчать на него. Он старается, как может. Не его вина, что тебе никак не угодить.

– И ты, Брут!

И Кира устремила на Лесю пронизывающий взгляд. Чтобы укрыться от него, Леся поспешно сунула голову в ворот своего платья, которое напоминало, по уверению продавца, яблоню в цвету, самой Лесе казалось похожим на облака на закате, а вот Кира находила, что подруга ее в этом платье выглядит в точности как десерт из клубничного мороженого со взбитыми сливками. Бело-розовое чудо, надо сказать, Лесе шло необычайно.

– Ну как я тебе? – поинтересовалась у нее Леся, облачившись в свой наряд. – Правда, красиво?

– И очень аппетитно, – заверила ее Кира, ничуть не погрешив против истины. – Ты выглядишь так, что у любого при взгляде на тебя потекут слюнки.

Подруги спустились вниз и, к своему немалому удивлению, обнаружили мужчин, развалившихся на диване. При этом не было ни малейшего намека на имеющийся где-нибудь поблизости фрак, смокинг или хотя бы просто деловой костюм, тоже пригодный для похода в ресторан. На Лисице была домашняя рубашка и джинсы. А Эдик был облачен и вовсе в одну длинную футболку, которая прикрывала его пухлые ляжки до середины и которую молодой человек почему-то считал вполне приличной для дома одеждой.

Мужчины были заняты тем, что грызли фисташки и смотрели телевизор.

– Мы что… Никуда не идем?

– Но вы же сказали, что вас не устраивает, когда мы вот так спонтанно вас куда-то приглашаем. Мы решили, что останемся дома.

Подруги буквально потеряли дар речи. Видимо, мужчины все прочитали по их лицам, потому что оба поспешно вскочили и помчались переодеваться. На их счастье, на это у них ушло всего десять минут, за которые подруги успели успокоиться.

– Ну все, можем идти.

И как раз в этот момент раздался звонок в дверь.

– Кто это там?

– О-о-о! – схватился за голову Эдик. – Это Серж с Букашкиным пришли.

– Зачем?

– У них есть к нам одно дельце. Они просились к нам сегодня, и мы сказали, что будем дома.

– Но вы же заявили, что мы идем в ресторан?

– Так уж получилось. Сначала мы договорились встретиться с ними в ресторане, а когда вы отказались туда идти, то мы перенесли встречу к нам домой. Впрочем, если хотите, я могу сказать, что все снова изменилось, и мы все вместе поедем в ресторан.

– Нет уж, – отказалась Леся, чувствуя, как ее губы помимо воли расплываются в улыбке. – Останемся дома.

Она оглянулась и увидела, что Кира тоже улыбается. Да и как подругам было сердиться на этих двух типусов, которые из штанов готовы выпрыгнуть, лишь бы угодить своим любимым женщинам. И не их вина, если у них не всегда это получается. Ведь и сами подруги не всегда точно знают, чего бы им хотелось в тот или иной момент.

Серж с Букашкиным буквально потеряли дар речи, когда дверь им открыли две ослепительно прекрасные незнакомки.

– Э-э… – промямлил Серж, – нам бы это… Хозяек повидать.

– Вы чего? – засмеялись подруги. – Не узнаете?

– Это вы? – пораженно пробормотали полицейские, и стало ясно, что они не притворяются, а действительно не узнали подруг в первый момент.

Этот маленький и незначительный на первый взгляд эпизод, тем не менее, очень здорово поднял настроение девушкам.

А уж когда Серж с совершенно искренним восхищением в голосе произнес:

– Какие же вы обе сегодня красивые!

Подруги и вовсе почувствовали себя на высоте положения.

Букашкин ничего не сказал, он только залился краской, напомнив то ли спелый помидор, то ли свеклу.

– Мы и не знали, что вы так разоденетесь… А то бы и мы тоже…

– Ах, да какие глупости! – воскликнула Леся, затаскивая молодых людей в холл. – Заходите, чувствуйте себя как дома.

Настроение у подруг еще больше скакнуло вверх, а Серж с Букашкиным показались им на мгновение самыми милыми и желанными гостями. Появление Эдика и Лисицы еще больше усилило общую атмосферу радости. Толком не понимая ее происхождения, девушки, тем не менее, суетились, накрывая на стол. Они решили, что никуда не пойдут, съедят утку вместе. В кои-то веки у Леси в руках оказалась упитанная трехкилограммовая уточка, стыдно не поделиться такой добычей с пришедшими друзьями.

Не то чтобы подруги совсем не любили ходить в рестораны, любили, конечно, но если ужин уже готов, как-то глупо тащиться в ресторан, чтобы лопать там невесть кем и невесть как приготовленную еду. К счастью, девушкам в нарядных платьях не пришлось особенно стоять у плиты. Впрочем, чтобы накрыть стол на шесть персон, много времени и не надо. Лисица выставил на столе целую шеренгу разнокалиберных бутылок, начиная с виски и заканчивая легким вином, демонстрируя поистине русскую широту души и хлебосольство.

Серж с Букашкиным были изрядно голодными, это подруги видели по их глазам. Но они не спешили приступать к еде.

– Сначала хотим покончить с делами, – смущенно произнес Букашкин. – К сожалению, все похищенные у вас ценности мы вам прямо сейчас вернуть не можем…

– Вы должны пройти процедуру их опознания. Таковы правила.

– Но мы решили, что, учитывая ваш вклад в расследование, один раз мы отступить от правил все же можем. Одним словом… вот!

И Букашкин извлек из кармана маленькую с мягко закругленными краями коробочку из полированного палисандра, при виде которой у Леси сильно забилось сердце. Она сотни раз видела эту коробочку сначала в руках бабушки, а потом в маминых руках. Ей тоже довелось быть владелицей этой коробочки, и недавно Леся попрощалась с ней. И вот теперь дрожащим голосом она произнесла:

– Это что… Неужели это…

Голос у нее прервался от волнения. А Букашкин не менее, а может, даже и более того взволнованный торжественностью момента, торопливо сунул коробочку Лесе в руку. Девушка на мгновение замешкалась, боясь открыть и увидеть пустоту. Но потом все же решилась.

– О! – вырвалось у нее, когда на слегка выцветшем от времени, но все еще прекрасном синем бархате она увидела два чудесных синих цветочка с крохотными белыми лепестками.

– Это же они! – воскликнула Кира, заглянувшая через плечо подруги. – Это твои сережки!

И завизжав от радости, она кинулась обнимать Лесю.

– Поздравляю!

Леся не могла говорить. От радости у нее отнялся язык. Но говорливая Кира, у которой не было причин для столь глубоких переживаний, говорила за двоих и даже за троих, четверых и пятерых. Кира ликовала потому, что теперь не надо было бояться гнева Лесиной мамы, а еще потому, что справедливость вновь восторжествовала.