Дарья Калинина - Свет в конце Бродвея

– Но нет, я ничего не просекла. И мне потребовалось найти крест и цепочку Вани, чтобы понять, что он остался жив. Василий Петрович зря возмущался, что тело Вани подверглось надругательству, было ограблено, с него сняли нательный крест и цепочку. Вместо Вани погиб другой человек. И только когда я нашла крест с цепочкой, у меня в мозгу словно бы замкнулась логическая цепочка.

– Будем надеяться, что только у тебя одной. Потому что нам предстоит ловить преступника на живца. Нельзя допустить, чтобы его что-то насторожило. Пусть думает, что все идет согласно его планам.

Услышав насторожившее ее словечко, Инга не стала таиться и спросила у подруги:

– Как это «на живца»? А кто же у нас будет «живцом»?

– Думаю, что после «смерти» Вани наступила моя очередь «умереть», – вздохнула Алена. – Преступник стремится оставить Васю совсем одного, без близких ему людей. Лишить его привычного окружения, чтобы мужу совсем не на кого было опереться, кроме него.

– Но кто он такой?

– Этого я тебе не скажу. Пока не скажу. Прости, но так будет лучше. Даже если ты будешь молчать как партизан, ты своим поведением или взглядом можешь так или иначе себя выдать.

– А ты не выдашь?

– Ну, если даже и так, то это не беда, – храбро произнесла Алена. – Ведь я уже намечена на роль следующей жертвы. Я в этом совершенно уверена. Так что если даже я себя и выдам, то это лишь заставит преступников действовать быстрее.

– Преступников? – ахнула Инга, не сдержавшись. – Так он еще и не один?

– Мы с Ваней считаем, что их двое.

– Как минимум двое, – добавил Ваня. – Один должен был испортить машину, а второй должен был его впустить в гараж. Отпереть для него изнутри дверь. Затесался, гад, среди гостей, делал вид, что участвует в празднике, а сам втихаря сотворил свое черное дело.

Кто же это такой? Но только не Нюша! Ведь девушка утром в день трагедии, «унесшей» жизнь Вани, приехала вместе с Ваней на его машине. Знай она о том, что машина в любую минуту может потерять управление, ни за что бы не согласилась сесть рядом с Ваней. Нашла бы тысячу причин, чтобы избежать смертельно опасной поездки.

– А почему один человек не мог провернуть это дельце? И открыть дверь гаража, и испортить машину? То есть сначала подготовить себе путь, а потом уже ночью прийти и доделать грязную работу?

– Объясню, – вздохнул Ваня, который, как с радостью отметила Инга, освободившись от влияния Нюши, вновь начал разговаривать с Ингой как в старые добрые времена. – С некоторых пор я начал ощущать какое-то беспокойство. Со мной так бывает, когда грядут крупные неприятности. И, почуяв их приближение, я должен был предпринять ряд мер для собственной безопасности.

К одной из таких мер относился крохотный волосок, который Ваня каждый вечер теперь прилеплял к дверям на своем доме. Не стал исключением и гараж.

– Волосок я прилепил сразу же, как только поставил машину в гараж. И было это в первой половине дня. Потом я занялся последними приготовлениями и самим приемом гостей, затем произошел этот трагический инцидент с Марией Петровной… Одним словом, вечером я двери не проверил. А когда на следующее утро я хотел вывести машину из гаража, то увидел: волоска нет.

– Может быть, ты его сам сдул?

– Вот и я так же подумал. Тем более что машина казалась в порядке, все приборы работали исправно.

– Преступник потрудился над твоей электроникой.

– Но кто-то его должен был впустить в мой гараж. И я считаю, что один из гостей открыл гараж, а ночью его сообщник явился и испортил машину.

– Почему же обязательно сообщник? – не успокаивалась Инга. – Злодей мог и сам заявиться среди ночи.

Ваня как-то странно смутился, кинул на Алену виноватый взгляд и ничего больше не произнес.

Инга насупилась. Ваня с Аленой такие противные. Скрытничают, таятся. И от кого таятся? От нее, от Инги!

– А Нюше вы расскажете о своих планах? – спохватилась она внезапно. – Бедная девочка, она так переживает смерть Вани! Надо ей сказать.

Алена с Ваней вновь переглянулись. А потом телохранитель быстро ответил:

– Будет лучше, если и Нюша пока что побудет в неизвестности.

Инге стало немного легче, что неосведомленной будет не она одна. Вместе с ней тут и Нюша, и Василий Петрович. Да, она оказалась в хорошем обществе. И еще неизвестно, кто тут в проигрыше – она или Алена с Ваней, вздумавшие таиться от всех, в том числе даже от своих самых близких.

Обратно домой Инга возвращалась словно на крыльях. Сердце у нее в груди так и пело. Ваня жив! Какая радость! На душе было хорошо и легко. Мнимая смерть Вани придавила Ингу гораздо сильнее, чем она хотела показать. Пусть с ее стороны к Ване и не было горячей любви, но зато была ровная дружеская привязанность. Инга ценила мужчину за его молчаливую покладистость и умение всегда оказаться рядом в сложный момент. Он был ее другом, потерять которого она бы не хотела.

Напоследок, уже прощаясь, Инга еще уточнила у Вани несколько моментов:

– Скажи мне в последний раз, чтобы окончательно снять уж все подозрения с Нюши: она тебе не родственница?

– Нет.

– А завещание? Ты не писал в ее пользу завещания?

– Нет. Мне бы такое и в голову не пришло. Мне есть кому завещать нажитое.

– Это ты про кого говоришь?

Ваня как-то смутился, отвел глаза и пробормотал, что Инга этих людей не знает и совсем не надо, чтобы она с ними знакомилась.

– Достаточно вам и то знать, что Нюше после моей смерти ничего бы не обломилось.

– И она об этом знала?

И Ваня в ответ клятвенно заверил Ингу:

– Никакого повода надеяться на то, что она станет моей наследницей, у девочки нет.

В ответ Инга радостно воскликнула:

– Значит, и повода желать тебе смерти у нее тоже нет!

Ваня молча пожал плечами, словно это само собой и подразумевалось изначально.

И вот теперь Инга, окончательно убедившись в невиновности Нюши, боролась в душе с искушением рассказать девушке и Василию Петровичу правду. Разумеется, под строгим секретом! Уразумев, что она собирается сделать, Инга даже остановилась на месте и изумленно прошептала:

– Все-таки как хорошо они меня знают. Ваня с Аленой предупреждали, чтобы я держала язык за зубами, а я собралась разболтать о Ванином «воскрешении» на все поместье.

И, устыдившись своих намерений, Инга решила вообще не возвращаться в дом. Там в обществе убитых горем служанок и Нюши ей будет гораздо труднее удержать язык за зубами. Она может не сдержаться и проговориться им о том, что Ваня жив и горевать по нему не надо. А ведь именно от этого ее предостерегали друзья.

Так что постепенно в голове у Инги начала созревать мысль не ходить домой, а напротив, отправиться куда-нибудь подальше от дома. Например, с визитом к Виктору Андреевичу в Буденовку.