Татьяна Луганцева - Табу на женатых мужчин

– Люся – это кто? – уточнила Алиса.

– Это погибшая горничная, извини.

– И какие проблемы? – спросила Алиса.

– Так не договорила она, как назло. Я в магазине подумала, что вернусь и дорасспрашиваю ее. А когда пришла, уже некого было расспрашивать. Но Люся сказала, что что-то нехорошее приключилось с несколькими одинокими девушками год назад. С одной произошло что-то совсем страшное, с другой – не настолько. Да вроде с двумя…

– Все так туманно! Что-то когда-то произошло, с кем – тоже неизвестно. Ничего не понятно! – отметила Алиса.

– Так-то так, но Люся здесь работала и что-то явно знала. Если грубо пристают к тебе, вполне могли приставать и к другим девушкам, а уж до чего они могли дойти в этих приставаниях, – развела руками Муза, – можно только догадываться…

– Хочешь сказать, что кого-то изнасиловали? – спросила Алиса, прикрывая рот рукой. Она наконец озвучила то, что лежало на поверхности.

– Если честно, то это первое, что приходит на ум. Такое, наверное, может быть в каждом отеле.

– Звучит кощунственно, но теоретически это может быть с одинокими девушками где угодно, даже на отдыхе за границей. А горничная, значит, что-то знала…

– Наверное, раз, выпив, сразу же рассказала об этом незнакомому человеку, и тоже поселившейся в одиночестве женщине, – кивнула Муза.

– Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. И ведь ее это тяготило, – неожиданно очень рассудительно заметила Алиса. – Значит, это может оказаться правдой.

– Мне нравится, что ты перестала дрожать. Если хочешь – перекусим, пакет с продуктами в номере, и ляжем спать. Здесь нас никто не тронет, мы теперь вдвоем, – ответила ей Муза.

Так они и сделали, только ночью Муза очень плохо спала, но не из-за нервного напряжения, а из-за дикого холода. Она мерзла и мерзла под одеялом, пледом и положенной сверху верхней одеждой. Это не спасало, изо рта даже шел пар. Где-то в середине ночи к ней пришла клацающая зубами Алиса. Музе даже объяснять ничего не надо было, она кивнула головой, и девушка оказалась рядом. Но это не помогло.

– А у тебя в номере так же? – спросила Муза.

– У меня значительно теплее, но там одна односпальная кровать, мы не поместимся, – пискнула в ответ Алиса.

– Безобразие! Ты говоришь, что учредители гостиницы ворочают огромными деньгами, неужели нельзя обеспечить постояльцев хотя бы минимальным комфортом? Люкс! – возмутилась Муза.

– Жалобу бесполезно писать. Я их вообще боюсь.

– Только не говори, что это – провинция и здесь такое скотское отношение к людям в порядке вещей! Я все равно этого так не оставлю, – возмущалась Муза.

– А я рада, что ты здесь. Мне не так страшно, – говорила о своем Алиса.

– Я тоже рада, что не одна. Хотя, по большому счету, вряд ли я тебя способна реально защитить.

На этих невеселых мыслях они, прижавшись друг к другу, все же погрузились в предрассветную дрему.

Новый день, как начало какого-то нового цикла, всегда предвещал что-то новое, извините за тавтологию. Но дело в том, что это новое не всегда было хорошим, то есть все плохое, случившееся в жизни, тоже для кого-то в определенный момент было новым. Каким будет для Музы наступающий день в этом провинциальном городе, она заранее, конечно, знать не могла, но судя по тому, как все у нее складывалось в последнее время, ждать чего-то хорошего ей не приходилось. На завтрак они с Алисой успели уже к самому концу, и им было сообщено, что и сосиски, и блинчики уже закончились, оставалась геркулесовая каша, которую Муза с детства терпеть не могла, и гарнир – холодные макароны. То есть сосиски были съедены, а макароны остались. Вот они и предлагались на завтрак опоздавшим гостям, такой оригинальный подход к обеспечению завтраками всех гостей. Поэтому девушки взяли только кофе, который тоже почему-то оказался не очень горячим.

– Ты сейчас куда? – спросила Алиса.

– Я по делам, по которым сюда и приехала, – ответила Муза, чувствующая ответственность за доверенные ей деньги, которая висела на ее хрупкой шее тяжким грузом.

– А можно я с тобой? Мне сегодня все равно заняться нечем, – попросилась Алиса.

– Да, конечно. Хотя вряд ли тебе это будет интересно. – Муза по-своему поняла эту просьбу, похоже, Алиса на самом деле была напугана, только не хотела в этом признаваться.

– Я за компанию! А в чем будет заключаться наше дело? – обрадовалась Алиса.

– Оно весьма неординарно, даже не знаю, с чего начать… – туманно ответила Муза.

– Я люблю все необычное! – подбодрила ее Алиса.

– Ладно, пошли, по дороге расскажу.

Алиса и Муза оделись в пальто-пуховики и натянули капюшоны.

– Мы прямо как сестры-близнецы, – усмехнулась Муза.

– Сейчас весь город так выглядит. Спасибо Китаю за пуховики! – засмеялась Алиса. – Говори адрес. Я же местная, быстро соображу, как нам ехать.

Они вышли в заснеженный город. Муза еще раз отметила совершенно равнодушные взгляды охранников при выходе, в отличие от цепких взглядов московских охранников, буквально дышащих тебе в затылок, словно от этого зависела их жизнь, то есть зарплата. И весь город был завален снегом, что тоже бросалось в глаза. Не наблюдалось ни одной единицы снегоуборочной техники, ни даже дворника с лопатой. Они сели в старенький трамвай на холодные и твердые пластмассовые сиденья, каких Муза не видела никогда в жизни, и тронулись в путь. Трамвай еле полз, да еще как-то подпрыгивал, словно рельсы были ухабистые и ступенчатые. Каждый такой толчок отзывался болью в копчике на твердом стуле.

– Что? – заметила Алиса. – Экзотика! Это вам не метро!

– Медленно едем.

– Так все рельсы старые и ржавые, если разогнаться больше двадцати километров в час, так трамваи сразу же сходят с рельс. Это целая проблема и ритуал в нашем городе! Дождаться трамвая, а потом доехать на нем все-таки до нужной остановки.

– Одна из достопримечательностей? – уточнила Муза.

– Так точно.

– А какие в этом городе достопримечательные места? – поинтересовалась Муза.

– Старый цирк, где выступают все приезжающие из Москвы гости, словно мартышки на арене. Он у нас такой круглый, и арена в нем круглая…

Муза засмеялась.

– Еще полностью разрушенный, но очень красивый с точки зрения архитектуры речной вокзал, куда приписаны мелкие речные суда, которые курсируют по реке. Очень необычная постройка, жалко, что все пропадает. Ну и, конечно, рынок, большой городской рынок. А! Есть еще Путевой дворец императрицы, в котором она останавливалась во время путешествий из Москвы в Петербург и обратно. Сейчас там что-то типа музея или картинной галереи, – сказала Алиса.

– То есть местные жители не ходят в картинную галерею? Про дворец ты так… вскользь… – поняла Муза.