Татьяна Луганцева - Табу на женатых мужчин

– Именно эта версия кажется на сегодняшний день самой правдоподобной, – ответил ей Константин Сергеевич, захлопывая свой блокнот, словно ставя точку в расследовании и своих умозаключениях.

– Я не делала этого! – затряслась Муза.

– А кто это мог сделать? Она старая больная женщина, да еще и одинокая. Такие удары наносятся только по пьяни, в такой домашней разборке, а пили вы вдвоем. Это называется простым словом – бытовуха!

– Я уходила в магазин! А когда вернулась, Люся была уже мертва! Я ничего не делала и никого не убивала! – всплакнула Муза, которую уже успело вырвать после увиденной кровавой картины.

– Эксперты взяли разбитую бутылку вместе с горлышком, там наверняка найдут ваши отпечатки, раз вы пили вместе, – почесал затылок Константин Сергеевич. – Я просто обязан вас задержать, у меня нет другого выхода. Все улики против ваших слов.

– О господи, нет. Нет! Ваши эксперты не найдут моих отпечатков! Наливала только Люся. Я не дотрагивалась до бутылки! – воскликнула Муза.

– Даже когда били ее по голове?

– Я не била ее по голове! – Музу не удалось поймать, потому что она говорила чистую правду!

– Ладно-ладно! Не похожи вы на алкоголичку, да и не особо пьяная. Если не найдут ваших отпечатков, то уже будет хорошо, – почесал затылок следователь, пытаясь настроить себя на более дружелюбный лад.

– Спасибо за слабый лучик надежды, – поблагодарила Муза.

– Он очень слабый, – нахмурился Константин Сергеевич. – Как вы объясните, что Людмила Юрьевна погибла именно сейчас? Она здесь работала сто лет, а погибла сейчас, когда вы приехали. И свидетелей никаких, и не ссорилась она ни с кем. Не вижу ни одного человека, которому понадобилось проломить ей череп сегодня.

– И поэтому это сделала я?!

– Это не предумышленное убийство, а просто выпили, поссорились и… так бывает…

– Чтобы так стукнуть человека, надо очень сильно разозлиться, а я ее знать не знала, чтобы вообще злиться, не то что до такой степени, – возразила ему Муза. – Может, кто-то зашел к ней, пока я отсутствовала? Вернее, так оно и было! Вы меня запутали! Это могли быть и постояльцы, и другой обслуживающий персонал! Кто-то, с кем у нее мог быть конфликт! Она вон и спиртное подворовывала, и еду из столовой. – Муза рассказала о том, что ей не так давно поведала Люся.

– Вы сами себя слышите? Она всю жизнь так живет. Никто не станет убивать из-за бутерброда в кухне. Но вам, Муза, я хочу сказать, чтобы вы не покидали пределы города, у меня еще очень много вопросов к вам может возникнуть. Я и так на свой страх и риск не беру вас под стражу, – сказал следователь, внимательно глядя в глаза Музе. – Но мои опыт и стаж подсказывают мне, что вы не сбежите, некуда вам бежать, да и возьмем мы вас сразу, тогда и срок будет больше…

– Я не сбегу, мне действительно некуда и незачем. Я заинтересована, чтобы нашли убийцу Люси, это так ужасно! С такого начинать… Я только приехала.

– Кстати, вы тут для чего? И на какое время планировали остановиться в нашем дружелюбном Верхневолжском? – спросил Константин Сергеевич.

– Я? Странно, что вас это интересует. Единственный нормальный вопрос. Я – учительница музыки, приехала преподавать минимум на месяц, – ответила Муза, чем ввергла следователя в замешательство.

– Откуда?

– Из Москвы.

– Преподавательница музыки? – переспросил он. – Ничего себе, аккорд по приезде! А что, у нас в городе преподавателей музыки нет?

– Меня попросили, – туманно ответила Муза, – и хорошо заплатили, да и отказать было нельзя.

– Ну, то ж! Хозяин – барин, люди по всему миру ездят в поисках заработка и красивой жизни, – согласился Константин Сергеевич.

– А Люся перед смертью говорила странные вещи, – вспомнила Муза, которая постепенно стала отходить от шока.

– Какие? – без особого энтузиазма спросил следователь.

– Что руководят гостиницей бандиты! – выдала Муза, округляя глаза.

– Ай-яй-яй… Какие нехорошие вещи говорят про меня! Интересно, за что? – раздался веселый мужской голос, на звук которого обернулись и следователь, и Муза.

У двери стоял весьма симпатичный мужчина представительного вида в дорогом костюме серебристого цвета и красном галстуке. Его красивое лицо светилось от расплывшейся белозубой и весьма неприятной улыбки.

– Разрешите представиться. Антон Павлович, но не Чехов, а Красноярцев – один из учредителей этой гостиницы. О каком бандитизме идет речь? Я ничего не знаю. Я и девушку вижу в первый раз, чтобы она обо мне такое говорила…

– Проходите, пожалуйста, – встрепенулся следователь.

– А чего вдруг на «вы»? Мы же знакомы, старик! – подошел к нему вальяжной походкой Антон Павлович и потрепал его по плечу, словно дворовую прикормленную собаку, которую уж никак не боишься.

– Да, мы знакомы, городок-то у нас небольшой, мы тут почти все знаем друг друга, – смущенно прокашлялся Константин Сергеевич.

– Ну, конечно! Мы же сотрудничали, когда накрыли банду, распространяющую у нас здесь наркотики. Ты еще мне благодарность за сотрудничество объявил. Это означало, что я – молодец, что я – законопослушный гражданин. А сейчас я слышу, что я бандит. Где правда? Здравствуйте, дорогая незнакомка. – Темные глаза Антона с интересом впились в Музу, и от этого взгляда ей стало не по себе.

– Здравствуйте, – смутилась она.

– Это именно та женщина, которая выпивала с бедной Люсей? Я уже поговорил с людьми, все же это мое хозяйство, и я тоже в шоке.

– Я не выпивала! – вспыхнула Муза.

– По пустой бутылке это видно, – усмехнулся Антон. – Так что ты там говорила о том, что я – бандит?

– Я этого не говорила.

– Ты высказалась о криминальности руководства гостиницы, а я и есть руководство, так что камень брошен в мой огород, – не сдавался мужчина, которого, видимо, очень задело такое обвинение.

– Это не я говорила, а Людмила, царство ей небесное. Что хозяевами гостиницы стали люди, которые в этой же гостинице в девяностые буянили, – буркнула Муза, а Антон разразился смехом.

– Понятно теперь, к чему эта ода! Проблема Люси в том, что она долго здесь работала и очень много знала, но не по делу, – взгляд Антона Павловича стал очень жестким. – Мы стали хозяевами этого разваливающегося здания на законных основаниях. Тогда государство распродавало все фабрики, заводы, гостиницы, даже военные объекты, потому что само больше было не в состоянии содержать их. Я и двое моих друзей-учредителей выкупили эту на тот момент абсолютно никому не нужную гостиницу, чтобы хоть что-то сделать для города и попробовать стать честными бизнесменами.

– Несильно вы в нее вложились, – ответила Муза, подумав о том, кто ее все время тянет за язык.