Дарья Калинина - Властелин брачных колец

– А от кого?

Но на этот вопрос подругам ответа не дали. Вместо этого подхватили под белы руки и сопроводили до кабинета, украшенного латунной табличкой с надписью «Директор». Это был личный кабинет господина Савченко. Но кто там находился сейчас?

Этого подругам объяснять не стали. Просто открыли перед ними дверь со словами:

– Идите теперь, отдувайтесь!

– Перед кем?

– Увидите, – загадочно пообещали им сотрудники и впихнули обеих сыщиц в кабинет.

Вопреки опасениям девушек, внутри сидело вовсе не многорукое и многоногое создание с ощеренными зубами и чудовищной головой, а вполне милый и благообразный дедушка. Вид дедули, облаченного в слегка мятый льняной пиджачок и такие же помятые брюки, вызвал у сыщиц улыбку умиления. Экий славный дедок! Интересно, чей он? Откуда тут взялся?

Но в эту минуту дедушка поднял голову, и подруг словно ледяной водой окатило. Выражение лица милого дедушки плохо соответствовало мнению, которое успели составить о нем подруги.

– Кто такие?! – громко гаркнул старик и, не дожидаясь ответа, заорал еще громче: – Пошли вон, твари!

Девушки собрались было выполнить его приказ, даже к дверям кинулись. Но тут оказалось, что хитрые работники офиса господина Савченко подперли чем-то дверь снаружи. Путь к спасению был перекрыт. А старик, наедине с которым оказались подруги, продолжал бесноваться:

– Всех уволю! Вас первых! Не предупредили! Не уследили! Только задницы просиживать способны да деньги халявные от меня получать. Идиоты! Кретины! Дубины!

Дедуля сыпал ругательствами так, словно всю жизнь проработал в порту или на укладке асфальта.

– Пошли вон! Убирайтесь! – брызгая слюной, орал он на подруг.

– Мы бы с радостью, но не можем.

– Почему? – неожиданно мирно осведомился старик, вот только глаза у него нехорошо прищурились.

– Дверь закрыта.

Это нейтральное замечание снова вызвало в старике приступ дикого буйства. Он начал метать в стену разные предметы, хватая то, что под руку попадалось.

– Ай! Что вы делаете?

Но старик не обращал внимания на испуг мечущихся по кабинету девушек. Неизвестно, целился он специально в подруг или просто выпускал гнев, но пара весьма увесистых вещиц – декоративная чернильница в форме атлета и пресс-папье с фигуркой пловца – шлепнулась о стену в опасной близости от сыщиц.

– Ой, ой! – присели девушки, закрывая головы руками.

Наконец дедуля успокоился. Или просто закончились те вещи, которые можно было швырнуть в стену? В кабинете стало тихо. И девушки рискнули открыть глаза. Седой дед теперь полусидел в кресле, тяжело дыша. Вид у него был не ахти, лицо, только несколько минут назад слишком красное, сейчас покрывала восковая бледность. На лбу выступили капли пота. А руки судорожно шарили по телу.

– Воды… – прохрипел старик. – Дайте воды.

– Воды ему! – разозлилась Кира. – Сам графин через всю комнату зафинделил, а теперь спохватился! Нету воды, в другой раз будете знать, как хорошие вещи портить!

– Что ты говоришь! Ему же плохо! – возмутилась Леся.

– А минуту назад нам было плохо.

К счастью, у запасливой Леси в сумке нашлась бутылочка с водой. Она открутила крышечку, и старик жадно припал к горлышку. Из кармана пиджака он дрожащей рукой вытащил несколько таблеток, которые кинул себе под язык, и прикрыл глаза. Видя, что опасный психопат на время угомонился, подруги предприняли новую попытку удрать из опасного помещения.

Но на сей раз им не удалось даже дойти до входной двери. Их остановил голос старика. Слабый и безжизненный вначале, он, тем не менее, набирал снова силу.

– Так, черт дери, кто вы такие? – спросил он у подруг. – Только не врите, что работаете тут. У моего сына вы не работали. Я всех его сотрудников знаю в лицо. Повторяю свой вопрос, кто вы такие?

Подруги замедлили движение. Леся повернулась и строго взглянула на старика.

– А вы сами? Вы сами кем будете?

– Я?

Дед выглядел изумленным до крайности. Впрочем, теперь подруги понимали, что не так уж он и стар. Их ввели в заблуждение совершенно седые волосы мужчины. Но ему было лет шестьдесят, совсем не тот возраст, чтобы записывать мужчину в разряд пожилых или старых людей.

Он продолжал пялиться на подруг. А потом с нажимом спросил:

– Вы спрашиваете у МЕНЯ, кто Я такой?

– Вот именно, – кивнула Леся. – Как вам только не стыдно? Забрались в чужой кабинет. Набедокурили тут. Поломали все. Думается, когда наследники Антона Петровича увидят, что вы натворили, они вас не похвалят за хулиганство.

– Наследники?

– Ну да. Отец, например.

Старик простер к небу руки и закричал:

– Я! Я!

– Что вы?

– Дуры! Я и есть отец Антона Петровича! Господи, за что мне такое горе? Сын погиб. Сотрудники идиоты! В полиции сплошь бездари. Никто не может мне ничего толком объяснить! Что же мне делать? К кому обратиться за помощью?

Из мужчины внезапно слова полились потоком. Подругам оставалось только слушать и надеяться, что он не впадет вновь в ярость.

Кошмар для Петра Антоновича – так звали отца погибшего, начался с того, что вчера вечером ему позвонила невестка Марина. Петр Антонович не слишком-то был приветлив с ней, считал, что девица выскочила замуж за его сына исключительно из-за денег. Своей позиции Петр Антонович ни от кого, в том числе и от самой Марины, никогда не скрывал, и поэтому между свекром и невесткой отношения были, мягко говоря, напряженные.

Но памятуя, что худой мир лучше доброй ссоры, оба старательно делали вид, что претензий друг к другу не имеют. И все же звонок невестки удивил старика.

А уж когда она принялась рыдать и нести возмутительную околесицу о полиции, убийстве и тому подобном, Петр Антонович все же не выдержал.

– Пойди проспись, дура! – ласково посоветовал он невестке. – А на будущее учти, дуру я в семье еще согласен потерпеть, но на алкоголичку не соглашусь никогда! Возьмись за ум, либо заставлю сына развестись с тобой! Он уж не прежний. Поостыл к тебе чуток. Разобрался за эти годы, что ты за штучка!

В ответ Марина пьяно икнула. Петр Антонович повесил трубку. Но постепенно в его душу стала заползать тревога. Он набрал номер сына. Антон не отвечал, и Петр Антонович заволновался еще больше. Обычно сын, названный в честь деда, всегда отзывался по первому же зову. А тут… и еще поведение Марины… Алкоголем она никогда не злоупотребляла. Не было у нее такой привычки, сказывалось спортивное прошлое.

Петр Антонович махнул рукой на свои дела и поехал к сыну домой. Там он обнаружил лишь вконец пьяную Марину. Рыдая, невестка вывалила на свекра ужасные новости. Потом вдвоем они пытались дозвониться до следователя. Тот трубку не брал. Побежали в отделение, но там лишь руками развели. Рабочий день давно закончился, приходите завтра.