Карл Хайасен - Двойная наживка

Таков был план.

Джим Тайл и Эл Гарсия спокойно занимались своим делом. Других лодок здесь не было видно.

Однако был частный вертолет.

Но братья Тайл не побеспокоились поглядеть вверх, потому что он пролетел только раз.

Но одного раза было достаточно, чтобы пилот Денниса Голта мог сделать пометку на карте. Потом он полетел назад радировать об этом своему боссу.

В тот же вечер после дня подготовки к соревнованиям настроение среди окунеловов у причала колебалось от неуверенности до полного уныния. Ни один не поймал ни единого окуня, хотя никто из рыболовов не признался в этом. Соблюдение тайны было больше, чем вопросом самолюбия, – это давало право на участие в соревнованиях. Если под вопрос ставилась сумма в двести пятьдесят тысяч долларов, дружба в течение всей жизни и братское доверие ценились не больше плевка. Никто не делился своими сведениями, никто не сравнивал свое мастерство с умением и навыками партнеров и соперников. Секретами не делились. В результате никто не понимал размеров бедствия, которое заключалось в безрыбье и название которого было Озера Ланкеров. Обшаривая берега озер, несколько рыболовов набрели на мертвых годовалых окуней и тайком стали обдумывать причины их гибели: среди таковых были утечка азота, сброс в воду фосфатов, цветение водорослей, пестициды. Однако, не наличие мертвой рыбы, а отсутствие живой беспокоило участников турнира. По мере того, как день шел к концу, их оптимизм убывал. Они были лучшими рыболовами страны и понимали толк в плохой воде: сразу могли ее определить, если встречали. Все утро пытались выявить наличие рыбы с помощью своих звукоулавливающих устройств – «соноров Хэммондсбердз», но все, что они могли уловить – это глубокое серое безмолвие и пустоту. Берега были однообразно крутыми, дно плоским, а озера безжизненными. Это обеспокоило даже Денниса Голта, хотя у него в рукаве был припасен козырной туз.

С наступлением темноты рыболовы вернулись к лодочному причалу и обнаружили транспаранты, громкую музыку в стиле «кантри» и воздвигаемые прямоугольные подмостки – в одном конце розовую кафедру, в другом доску для подсчета очков. Вся сцена утопала в свете юпитеров, и операторы СХТ проверяли освещение. Над кафедрой висел плакат, на котором красными буквами было написано:

«Иисус в вашей гостиной – в пять часов!»

Над доской для подсчета очков стояло синими буквами на таком же плакате:

«Озера Ланкеров объявляются местом прохождения Мемориального турнира, посвященного памяти Дики Локхарта Мемориал Басс Блатерс Клэссик». Под всеми углами, доступными камерам, были развешаны и расставлены вывески разных спонсоров, которые дали свои деньги на выплату большого приза.

Как только все лодки окунеловов вернулись к причалу, преподобный Чарльз Уиб затрусил к центру сцены с микрофоном без шнура.

– Добро пожаловать, спортсмены! Приветствую вас!

Усталые рыболовы ответили невнятным бормотанием.

– Понятно, что сегодня рыбачить было тяжело, но не огорчайтесь! – орал Чарли Уиб. – Господь говорит мне, что завтра будет потрясающе удачный день.

Системы громкоговорителей усиливали энтузиазм проповедника, и рыболовы улыбались и аплодировали, хоть и не очень энергично.

– Да, сэр, – сказал Чарльз Уиб. – Я говорил с Господом нынче днем, и Господь сказал:

– Завтра будет удачный день. Завтра хоги будут голодны!

Дьюк Паффин заорал:

– Он сказал, чтобы мы использовали звуковые приманки или резиновых червей?

Окунеловы загоготали, а преподобный Уиб одобрительно улыбнулся. Годилось все, чтобы подбодрить этих сопляков.

– Как вам известно, – сказал он, – сегодня ночь барбекью на Озерах Ланкеров. Жареные ребрышки, цыплята, окичобская зубатка и все пиво, которое вы можете выпить!

Объявление о даровой кормежке вызвало первые искренние аплодисменты в этот вечер.

– Итак, – продолжал преподобный Уиб, – у меня есть два автобуса с кондиционированным воздухом, чтобы отвезти вас всех в клуб. Сегодня веселитесь, отдохните хорошенько, а завтра на этой доске будут стоять большие номера, потому что вся страна будет смотреть на вас!

Рыболовы с энтузиазмом погрузились в автобусы. Джим Тайл и Эл Гарсия из принципа сели впереди. Никто не сказал им ни слова.

Как только автобусы тронулись с места, Уиб оттащил молодого гидролога за сцену и сказал:

– Надеюсь, они здесь!

– Здесь, сэр, только дайте команду!

Своим операторам Уиб закричал:

– Поверните юпитеры! Осветите причал – торопитесь, идиоты, пока мы еще молоды!

Из сгущающейся темноты появился сверкающий сталью грузовик-танкер. Хотя он выглядел, как обычный грузовик нефтяной компании, это было нечто совсем иное. Шофер, осторожно пятясь, подъехал к блестящему причалу для лодок и затормозил в трех футах от края воды – при этом раздалось шипенье.

– Хорошая парковка! – сказал гидролог.

Шофер выпрыгнул и сделал знак рукой:

– Две тысячи свежих окуньков, – сказал он. Кто за них распишется?

После барбекью Джим Тайл и Эл Гарсия проехали на арендованной машине до въезда на территорию, где узнали скверные новости.

Рейд не был успешным.

Наряд полицейских из Боруарда вломился в комнату 1412 мотеля «Холидей Инн» в Корал Спрингс и немедленно арестовал некоего мистера Хуана Гомеса, торговца компьютерным оборудованием. Более того, молодая дама в его комнате оказалась не исчезнувшей Кетрин Стакмейер, а девятнадцатилетней дочерью основателя «Флоппи Уорлд», одного из самых влиятельных покупателей Хуана Гомеса.

К тому времени, когда во всем этом разобрались и наряд полицейских вернулся в «Холидей Инн», другой Хуан Гомес, настоящее имя которого было Томас Керл, покинул свою комнату и бежал неизвестно куда.

Криминалисты целые часы посвятили анализу крошек от гамбургера Гейнза.

Эл Гарсия организовал этот рейд, не поставив в известность Р. Дж. Декера, который с яростью отверг предложение попытаться спасти Кетрин с помощью полиции. Он настаивал на том, что сам уладит дела с Томасом Керлом: потому что жизнь Кетрин была в опасности. Поэтому Джим Тайл и Эл Гарсия отступили и притворились, что согласны с ним. Как только Декер уехал из Харни, Гарсия отправился, звонить своему лейтенанту в Майами, который позвонил шерифу Броуарда. Из-за своейственной полиции бюрократии возникла проволочка в несколько часов, главным образом потому, что Кетрин Стакмейер официально не числилась пропавшей, и власти заподозрили, что это был очередной случай загула богатой дамы, оставшейся дома без мужа. К тому времени, когда наряд отправился в мотель и нашел нужную комнату, было уже слишком поздно.

– Они провалили дело, – сказал Гарсия, хлопая телефонной трубкой. – Можешь представить, теперь они сваливают это на меня! Какой-то тупоголовый капитан-гринго говорит, что из-за меня они попали в дурацкое положение и что у них нет никаких данных о похищении. Но ведь то, что этот ублюдский наряд со своим обычным хамством и прочими достоинствами не смог найти нужную комнату и вломился в другую, разве это моя вина?