Дарья Калинина - Гарем шоколадного зайки

– Иванов отрядил двух человек, чтобы они бессменно несли караул возле Надежды Галчик и ее сына. Куда она, туда и они. Любой новый человек, будь то мужчина, женщина или ребенок, тут же проверялись со всей тщательностью. И до тех пор, пока агенты не убеждались в том, что этот человек никак не может быть тем, кого они ждали, с человека наблюдения не снимали.

– А кого они ждали?

– Неужели не догадываетесь?

– Они ждали возвращения старшего Галчика!

Иванов был уверен, рано или поздно Максим Галчик вернется к своей семье. Всем коллегам и друзьям Галчика было известно о том, как глубоко и искренне он привязан к молодой жене и предан своему маленькому сынишке. Разумеется, он вернется, но только… только если его место не будет занято.

И агенты получили еще одно негласное распоряжение – не только наблюдать за Надеждой Галчик, но также и отсекать всех возможных претендентов на ее руку и сердце.

Это было непросто – молодая вдова оказалась весьма любвеобильной особой. Помимо мужа, у нее имелось множество поклонников, многие из которых оказались весьма пылкими и уходить с пути никак не хотели. Агентам и самому господину Иванову приходилось измысливать множество ходов и придумывать множество хитростей, чтобы Надежда оставалась одна и все свое внимание уделяла только сыну.

Это требовало сил, требовало средств. Но состояние, которое пропало из страны вместе с Максимом Галчиком, безусловно, того стоило.

Таким образом, месяцы складывались в годы, годы в десятилетия, а господин Иванов все ждал. Приходили и уходили молодые работники, но двое из них неизменно дежурили возле матери и сына. Стараниями господина Иванова Надежда так и не вышла замуж вторично. Попытки устроить личную жизнь неизменно терпели крах.

Иванов был уверен: ждать уже недолго. Богдан вырос. А его отец, где бы он ни находился, наоборот, постарел. Скоро он должен был вернуться из небытия, чтобы попрощаться со своим сыном и передать ему свое богатство.

Господин Иванов не сомневался, что именно так и будет. Если даже отец – Галчик – не захочет вернуться к своей постаревшей Наденьке, так ведь есть еще Богдан. Тот самый Богом данный Галчику ребенок, наследник, которому Максим дал такое непопулярное в советские годы имя. Ребенок вымоленный, выпрошенный и долгожданный. Покинуть такого ребенка навсегда, не попрощавшись, не получилось бы даже у самого заядлого злодея.

А ведь Максим Галчик вовсе не был злодеем. Напротив, он был человеком добрым и даже сердечным. И если даже измены жены и заставили его отвернуться от нее, то ребенок рос точной копией своего отца. Сходство было удивительным, просто фотографическим. И Иванов, хорошо помнящий фотографии пропавшего Максима Галчика, с каждым разом все сильней вздрагивал при виде предъявляемых ему фотографий взрослеющего Богдана.

– И наконец несколько дней тому назад многолетние ожидания моего коллеги дали результат. За истекшие два десятка лет Иванов вымуштровал немало своих агентов, внушая каждому из них следить в оба глаза за всяким посторонним, кто решится подойти к Надежде или в особенности к ее сыну.

По этой причине странная, ярко накрашенная тетка, которая на улице остановила каким-то вопросом Богдана, а затем что-то сунула ему в руку, сразу же привлекла к себе внимание агентов. Они попытались преследовать старуху, но та быстро скрылась в плотной толпе. Сам же Богдан Галчик выглядел очень задумчивым, когда возвращался в тот день к себе домой.

О случившемся было доложено Иванову. Но за прошедшие годы тот уже столько раз «обламывался», что на сей раз лишь посоветовал своим ребятам держать ухо востро. Те честно попытались, но оказалось, что время их слежки за Богданом Галчиком подошло к концу. На занятия в институт он отправился, как обычно. А вот назад из дверей института уже не вышел.

Встревоженные агенты попытались выяснить, в чем дело. По расписанию у Богдана было в этот день две пары и практикум. Но студент не пошел на занятия. Он вошел на территорию института через главные ворота, но уже спустя несколько минут сбежал через дыру в заборе. Это говорило о том, что Богдан знал о ведущейся за ним слежке и по чьему-то наущению или даже прямому приказу от этой слежки сбежал.

Видимо, мать была обманута Богданом, потому что всем своим соседкам и подругам она выдавала одну и ту же радостную версию про случайно подвернувшуюся ее сыну горячую путевку на курорт. Голос и бодрый тон женщины, которая души не чаяла в своем единственном сыне, говорили о том, что она искренне верит в то, что ее мальчик набирается сил на море перед сдачей экзаменов.

Иванов был готов рвать на своей голове остатки волос. Он не сомневался: долгожданное событие, ради которого было потрачено столько государственных ресурсов и средств, произошло. Максим Галчик вернулся в страну и вступил в диалог со своим сыном. Но сам Иванов от этой встречи ничего не поимел.

– Ясное дело, что моему ретивому коллеге это совсем не понравилось. Соваться к Надежде он не стал. С ней никто из интересующих Иванова лиц на контакт не выходил, а сама женщина была явно уверена, что ее сын улетел на отдых в Турцию. И поэтому все силы были сосредоточены на том, чтобы найти Богдана Галчика и особенно того человека, которого они столько времени ждали.

В общем, агенты тоже зафиксировали факт покупки Богданом Галчиком жвачки и сигарет в супермаркете на Коломяжском. Однако вступить в контакт с работниками магазина и особенно с кассиршей Айгуль не сумели. Ограничились тем, что установили внешнее наблюдение за кассами супермаркета и за его входом. И на следующую ночь им повезло: Богдан Галчик попался в поле их зрения.

– Значит, когда мы поджидали парня возле дома, за ним уже был хвост?

– И этот хвост проследил за Богданом до самого нашего «Чудного уголка». Вас пропустили лишь потому, что самого Максима Галчика среди вас троих явно не было. По возрасту и половой принадлежности вы на его роль явно не подходили. Но агенты рассчитывали, что вы привезете Богдана к его отцу, и поэтому не стали вас задерживать.

Но прежде чем Иванов успел предпринять какие-либо действия в отношении подруг, спрятавших у себя Богдана, к нему поступили еще более шокирующие известия. Прибывший сегодня и сегодня же скончавшийся от сильнейшего сердечного приступа уроженец города Варшавы Яцек Брыньски оказался вовсе не самим собой, а тем самым Максимом Галчиком, с которым Иванов так мечтал побеседовать, пока тот был жив.

На этом месте Таракан замолчал, чем подруги не замедлили воспользоваться. И Леся задала так и вертевшийся у нее на кончике языка вопрос:

– Как же они так быстро сумели опознать личность умершего человека?