Валентина Андреева - Праздник покойной души

Сама удивляюсь своей разговорчивости! А главное, я тараторила, почти не соображая, что несу.

Я сделала небольшую паузу, вопросительно взглянув на Маринку и Наталью, и поняла, что они не готовы принимать участие в разговоре. Вот тут, наконец, и задала Маринке дельный вопрос:

– Кстати, почему Влад не явился на похороны? Ведь родственники, насколько я понимаю, не знали о нем как об одушевленном предмете твоего раздора с матерью?

Маринка окончательно сникла. Наташка зря удерживала ее в железных дружеских объятиях. Девица возила модным остроносым сапожком по светло-серому плиточному полу, оставляя на нем темные полосы, и всхлипывала, всей душой жалея себя. И только я решила отвлечь девушку от страданий, повторив содержание вопроса, как она промямлила:

– Откуда я знаю, где Влад? Его и на работе не было. Всю ночь трезвонили – спать не давали. Утром тоже не приходил.

Я ахнула, как мне самой показалось тихо. Но и Наталья, и Маринка неожиданно вздрогнули и с напряжением посмотрели на меня, ожидая разъяснений. Наверное, это было не совсем тихо. Нервно поправила на Наташке угол шейного платочка, в меру сил изуродовав ее внешний вид, и спросила у Нэнси:

– Значит, вчера вечером Влад ездил не за тобой? И не ты по телефону просила его приехать?

Теперь уже мы с Наташкой смотрели на Маринку, открывшую от удивления рот.

– А зачем мне ему звонить? Он знал, что меня в десять вечера привезут домой. Позже он не разрешал. Ровно в десять, если его не было дома, всегда звонил на домашний телефон. Только вчера звонка не было…

Меня слегка затрясло. Пришлось набрать полную грудь воздуха и до момента выдоха убедить себя прекратить панику… Убедила! Голос слегка дрожал, но зубы уже не лязгали.

– Марина, – медленно, чтобы не сорваться на крик, начала я, – тебе крупно повезло. Мы не поедем к тебе сегодня в гости.

Девица заметно обрадовалась и украдкой посмотрела на часы.

– Наталья Николаевна запишет тебе наши номера телефонов, а мы запишем твой… Если тебе что-то покажется странным в окружающей обстановке или в поведении знакомых… Впрочем, незнакомых людей тоже – немедленно звони нам. Думаю, тебе особо бояться нечего, но лучше пока посидеть дома… Да! Не вздумай навещать маму. Хотя это предостережение излишне. Тебе наверняка такое и в голову не приходило. Если появится Влад, пусть немедленно с нами свяжется… Наталья! Запиши номер его телефона. Вчера в спешке об этом забыли…

С поминок мы с подругой ушли по-английски – не прощаясь. Правда, недалеко, за угол дома, в котором располагался ресторан. Устроились так, чтобы подъезд к нему, а также вход и выход контролировались. Идеальное место парковки, чтобы не привлекать внимания посторонних. Немного испуганная Наташка поинтересовалась только одним:

– Мы в засаде или ловушке?

Получив разъяснение, что в засаде, успокоилась и выключила двигатель:

– Не фига даром бензин лопать, – заявила она «Ставриде». – Засада легко может обернуться ловушкой. – И развернулась ко мне: – Я так понимаю, покойный Эдик глаза открыл не только себе, но и тебе? Ты в туалетной комнате столько всего наговорила, что просто теряюсь в догадках, когда на тебя снизошло озарение? И ради кого, мы, в конце концов, тут заседаем?

Я кое-как привела мысли в порядок и передала русский вариант телефонного разговора Маринки на английском языке. Правильный вывод по поводу абонента Наташка сделала сразу:

– Так он, козел, иностранец! Не иначе как Нэнси нацелилась выскочить за него замуж и укатить куда-нибудь в Африку, крокодилов пасти.

– Почему в Африку?

– Потому! При слове «иностранец» у меня перед глазами постоянно возникает Российский университет Дружбы народов. А как только возникнет, сразу заполняю его африканцами. Ну и остальным места не остается. Ты лучше скажи… Ой, даже не знаю, что меня больше интересует… Ладно, про Влада я сама догадалась: навешал нам вчера стриптизер лапши на уши про встречу с Маринкой и удрал. А разговаривал он с сообщником. Как ты его своим вопросом по поводу ночной прогулки к Милке прижучила! Аж растерялся. Эдика наверняка он молотком тюкнул… – Наташка захлебнулась собственным предположением и долго откашливалась, после чего тоненьким, не своим голосом протянула: – Ирка-а-а, неужели Милка сама всю эту комедию затеяла? И сообщник Влада, фактически сообщница, – Людмила Станиславовна?

– Обалдела? Милке не веришь? Она, между прочим, в прединфарктном состоянии…

– Сейчас за деньги по спецзаказу любой болезнью переболеешь. Смотри, что получается: Милку поместили в больницу в понедельник. Значит, ЭКГ сделали сразу же и сразу же поставили диагноз. Тогда какого лешего решительно ограничили посещаемость только со среды, а?

Я призадумалась.

– Вот то-то и оно! – Наташка заерзала на сиденье, стараясь застегнуть дубленку. В машине стало холодновато.

– Да, но мы прошмыгнули за взятку, – нерешительно возразила я. – Что мешало другим посетителям сделать то же самое?

– Ну ты с кем споришь? К тяжелым больным ни за какую взятку не прорвешься. Ладно, охранники при входе, но есть ведь еще и медсестры в отделении… Хотя если вспомнить наш с тобой полезный опыт… И все равно остаюсь при своем мнении. А то, что мои выводы правильные, доказывает еще тот факт, что между Владом и Маринкой нет интимных отношений. Помнишь, как она залепила: «Он мне не разрешает задерживаться после десяти!» Прямо отец родной! Не во гнев покойному Эдику сказано. Пусть себе покоится с миром в очереди на кремацию. – Наташка истово перекрестилась. Я подумала и тоже перекрестилась.

– Продолжаем разговор, – будничным голосом заявила подруга. – Что, если я с самого начала была права? Милка сама заварила эту комедию с потусторонними упреками собственной мамаши. Лешка, кстати, обещал выкроить время, поехать с нами и отыскать весь этот механизм в сборе… Мы обеспечивали ей алиби в убийстве. Влад вроде как тоже ни при чем – никто и не подозревал об их преступной связи… Ир, а что, если Эдика тюкнули случайно, а?

– Как это случайно можно несколько раз долбануть человека по голове молотком? Ты хочешь сказать, что кто-то среди ночи метил по гвоздю, да спутал шляпку с головой Эдика?

– Ты меня просто из себя выводишь своей бестолковостью! Имелось в виду, что хотели устранить кого-то другого… Мама дорогая! Почему бы, например, не устранить сиделку?

– Почему именно сиделку? И за что?

– А почему сразу ко мне с претензиями: за что-о? И кого ты вместо нее предлагаешь?

– Ну-у-у… я не знаю. Может… Эдика? Его все равно уже устранили.

– Да? А-а-а. Ну да!.. Ну нет!!! Что ты меня путаешь?

– Дорогая моя, в твоей цепи рассуждений есть одно слабое звено: метель! Если бы не она, мы уехали бы в воскресенье, так и не успев обеспечить Милочке алиби.