Валентина Андреева - Лопнувшее колесо фортуны

– Извини. Наталью Николавну занесло, – коротко оправдалась я. – Боюсь, у нее солнечный удар, отчего у нас с тобой небольшие проблемы. Сейчас мы ее усадим охлаждаться на сквозняке и я провожу тебя до места залегания моей обуви. По расстоянию – как раз золотая середина. Ты пойдешь водопадать, а я буду одновременно и с тобой, и с Натальей. Словом, между вами. Подержи пока тетю. Можешь прислонить ее к стеночке. Так надежнее. Только не делай для нее подпорку из журнала. А я быстренько установлю лавочку.

Пока я занималась установкой, Наташка сквозь зубы успела поведать Алене набившую оскомину, но по-прежнему актуальную истину – «хорошо смеется тот, кто смеется последним». По всем признакам последними ухахатывались мы. Похитителю кейса сейчас явно не до смеха. Внутри, как и раньше, пакет, но не с пачками денег, а с забытыми и потому вконец испорченными пирожками с капустой. Ленусик должна помнить их первоначальный замечательный вкус – сама пекла.

Дочь повела себя вполне адекватно:

– Обалдеть!.. – И основательно приложила Наталью Николавну к дверному проему.

Вначале громкое «бумс!» я восприняла как результат стыковки Наташкиной головы с твердой деревянной поверхностью, но подруга сразу открестилась от своего участия в происхождении звука. Голова у нее забита только полезной информацией, а потому слишком легка для подобного «бумса». И своей головой она прекрасно помнит, что прилепилась к проему только мягкими частями тела. А наши уши потеряли ориентацию. Бумканье снизошло сверху.

– Это покойный Ежов, – выдала подруга очередную часть полезной информации, еще больше облегчив свою голову. – Мы его в дверь не пускаем, так он в окно…

На втором этаже раздались неспешные шаги, направляющиеся к лестнице. Ламинат – никудышный глушитель шагов.

Первым на улицу вылетел журнал. За ним с помощью Наташки – Алена, заметавшаяся было в поисках выхода. Последней вылезла я, мы с лавкой никак не проходили в дверь. Требования дочери немедленно бросить мебель я выполнила, но разобиженная лавка перегородила дверной проем. Пока я через нее перелезла… Практичная Наташка выбрала путь спасительного бегства в направлении реки. Не пропадать же моим тапкам. Да и ногам тоже. Летели без оглядки. Две секундных задержки для того, чтобы подхватить мою заброшенную обувку, и через полминуты мы по пояс в воде. Финиш! Ни Наташка, ни Алена не умеют плавать.

– Хорошо стоим… – неуверенно восхитилась дочь. – Только антинаучно: ноги в холоде, голова в пекле.

– Можно присесть и намочить голову, – выдала очередную полезную информацию Наташка. – Главное, она у нас на своем месте, но не мешает проверить.

– Не знаю, какое место ты имеешь в виду, – рявкнула я и тут же погасила громкость. – Это ж надо додуматься продать обладателю кейса протухшие пирожки за миллионы. По принципу «махнем не глядя».

– Ты бы, конечно, до этой воспитательной рокировки не додумалась. Просто я решила проучить Аньку за излишнюю самоуверенность и злую насмешку над нами. Она же вякнула, что кейс в надежном месте. Зачем нас подставлять? Хотелось сбить с девицы спесь. Пусть бы побегала… И, только закрыв дверь багажника, я сопоставила факт наличия в нем кейса с выдранным проводом катушки зажигания. Анька до такой технической диверсии не созрела. Ир, прекрати косить глазами в разные стороны. И смени выражение лица на доброжелательное. Я, как скатерть-самобранка, перед вами расстелилась и все выложила. Пережевывайте мои благие намерения, я подожду.

– Если ты и скатерть, то совсем не самобранка, – резко возразила я. – Ни одного бранного слова в свой адрес мы от тебя пока не услышали! Я боюсь одного: затеянные тобой скоростные «обознатушки-перепрятушки» приведут к публичному обыску нашей машины. Лицо, похитившее безденежный кейс, а равно все другие заинтересованные лица живо объединятся. И весьма скоро – прямо по возвращении венчанных молодых супругов. Результат предсказуем: нас обвинят в попытке хищения чужих денег. Ничем хорошим это не кончится. Надо срочно возвращаться.

Преодолевая сопротивление воды, я заторопилась на берег. Позади выступала Наташка:

– Ленусик, сейчас твоя укушенная злой мухой сумасшедшая мама приделает своим тапкам ноги. Муху искать не стоит. После укуса она инфицировалась безумием, сбрендила и улетела в еще более жаркие страны. А вот твою мать, если она сейчас от нас убежит, искать придется.

– Ма-а-а! Мы с тобой! – заверещала науськанная Натальей Алена. Подруга принципиально не хотела со мной разговаривать – обиделась. Но я была уверена: она немедленно рванет за нами, делая вид, что подчиняется большинству.

Меньшинство в моем лице не стало ждать пополнения. Если кто и прятался наверху – давно слинял. И не исключено, что с проблемными деньгами. Воображение мигом нарисовало картину хаоса – раскиданные по земле вещи из багажника.

Аленка с Натальей догнали меня у подножия склона.

– Извини, дорогая, – запыхавшаяся подруга хмыкнула. – Я тут по твоему велению, по моему хотению приготовила текст «самобранки», но он тебе больше, чем мне, подходит. Ты что, дура набитая?! Мать-героиня! Какой пример подаешь дочери? В одиночестве в западню лезешь. А если тебя наверху прихлопнут, как укушенную тобой муху, вернувшуюся из более жарких стран?

– Почему… – попыталась я остановить подругу. Время работало не на нас. Хотелось выяснить, почему стоим. Обмениваться «комплиментами» можно и на ходу.

– Потому что в более жарких странах снег выпал! – отрезала Наташка. – Хочу напомнить: мы всегда держались вместе.

– Тогда за мной! – скомандовала Алена и быстро зашагала наверх.

Митинг окончился, мы с подругой поспешили следом. Я успела продиктовать нашу главную задачу: необходимо срочно перепрятать деньги. Если они еще зарыты в багажнике, но отдельно от кейса. Судя по всему, за ними охотится не один человек. Разбираться, кто их истинный собственник, не будем. Нам чужого не надо. Дальше говорить было сложно, старалась держать дыхание в норме. Торопливый подъем в гору – это не «вдоль по Питерской». Получалось плохо. Только пыхтела, ругая себя за упущенные возможности физподготовки. Еще в школе терпеть не могла уроки физкультуры.

Алена уже достигла верхушки, мы в десятке метров от нее остановились перевести дыхание.

– Гляжу, поднимаются медленно в гору лошадки, везущие сами себя, – с чувством продекламировала она. – Попутный груз.

Я было решила сослаться на широко распространенную отговорку «доживешь до наших лет…», задрала голову и даже открыла рот, но так и замерла. Осенила одна догадка. С кем не бывает – автоматически говоришь одно, а думаешь при этом о другом. Дочь испуганно подалась в сторону и оглянулась в поисках надвигающейся опасности. Расценив ее поведение как сигнал тревоги. Наташка выпала из своих шлепанцев и воинственно приготовилась ими отстреливаться.