Валентина Андреева - Лопнувшее колесо фортуны

Безмолвно поплакаться мне на свою излишнюю добродетельность подруга не успела. Пашкин, острым глазом отметивший явный крен нашей судьбы в сторону невезения, решил исправить перекос с помощью своего вмешательства. На беду, Наталья Николавна не удосужилась понять его благородного порыва. Я же говорю, собралась мне поплакаться. Заметив мой удивленный взгляд, направленный на поспешающего к ее правой стороне Пашкина с рыбой, усмотрела в этом некую опасность и инстинктивно от нее отмахнулась. Да ладно бы слегка. Подруга все делает на совесть. Упаковка, не рассыпаясь остатками содержимого (ну как приклеили к донцу!), взмыла вверх и, вообразив себя бутербродом с маслом, шлепнулась содержимым точнехонько на мою невинную голову. Белый пластик застенчиво отпал, оставив… В общем, и этот факт я не люблю вспоминать, хотя свалившуюся на меня неприятность восприняла философски. Уж сколько раз отмечали наказуемость добрых дел! Положим, один нечаянно утраченный ломтик семги подруга предназначала для меня, я получила по заслугам, но за второй-то ей следовало получить «компенсацию» самой. По справедливости! И тоже на голову, так доходчивее.

Пашкин такого поворота не ожидал. Ему, благодетелю, тоже довелось отхватить свое. Будучи непонятым и насильно сбитым Наташкой с доброго пути, Алексаша невольно обернулся к коллективу боком и, раскинув руки, как крылья, шарахнулся на тех, кто имел несчастье сидеть слева от меня. Трое из «везунчиков» сразу полегли верхней частью тела на… Впрочем, долго перечислять, да я особо и не вглядывалась. Каждый нырнул в свое, избранное… Содержимое их одноразовых тарелок было разным, но насыщенным.

Такому дикому хохоту по силе звучания могли бы позавидовать громовые раскаты минувшей грозы. Добровольцы, заходившиеся в истерическом ржании, попадали на пол в тщетной попытке отползти подальше от стола. Следовало освободить посадочную полосу еще сидевшим на лавках, но уже опасно державшимся за животы недобровольцам. А еще надлежало успеть добежать до цивильного туалета или хотя бы до тех же кустиков…

– Свадьба явно удалась, – на полном серьезе отметила я, держа в руке дар судьбы – веерный расклад слипшихся ломтиков семги: успела снять с головы.

– Ага, – согласилась со мной Наташка, быстренько цепляя вилкой и отправляя в рот часть из них. – И тамада Пашкин на высоте. Во какое веселье организовал! Человек уж точно на своем месте, дай, Боже, ему здоровья.

– Ты думаешь? – засомневалась я, начиная приходить в себя и осознанно озираться по сторонам. – Интересно, а где сейчас это его место?

За столом оставались только мы с ней, невозмутимый Вещный Олег и еще пятеро гостей, с которыми не удалось познакомиться поближе. Они, всяк по-своему, продолжали заходиться от хохота. Вещный Олег, сложив на груди руки, спокойно ждал дальнейшего развития событий.

– Не важно, где сейчас Пашкин, – отмахнулась Наташка. – Главное, он где-то здесь. Разве в этой сборной солянке на полу разберешь? Да еще часть «ингредиентов» расползлась. Ирка, кажется, мы потеряли…

– …совесть, – услужливо подсказала я, в упор разглядывая последний ломтик нарезки в собственной руке.

– Скажешь тоже! Мы потеряли чувство юмора. Это помимо Пашкина.

– И Аленку с Димычем. А еще маклера, молодоженов…

– Прекрати оглашать весь список потерь! Кому это, кроме нас, интересно?

Морщась от неудовольствия, я пережевывала «добычу», отмечая, что она слишком перегрелась в руке. Да и этот отвратный рыбный запах… Ну почему деликатес воняет хуже простой селедки? А теперь еще и руки.

– Мои волосы!!! – всполошилась я, в панике закрыв голову ладонями. Спрашивается, зачем лезть с контрольной проверкой остатков деликатеса, когда рядом главный аудитор? Наташка давно бы стянула их с моей головы по-умному – вилкой. И слопала. – Мне надо срочно под душ!

– Второй этаж, направо по коридору, – напомнила то ли себе, то ли мне подруга. Во всяком случае, мы поднялись вместе.

Повальный хохот постепенно сходил на нет. На смену ему пришли откровенные признания «Не могу больше…» и протяжные стоны тех, кто действительно не мог больше смеяться. Наивные люди! Они и не подозревали, что ждет их дальше!

Осторожно лавируя между постепенно приходящими в себя гостями, мы с ворчанием пробирались к лестнице. Ниспосланный грозой короткий момент прохлады миновал. Нарастала духота и, уж чего мы никак не ожидали, знакомый запах гари. Похоже, он все-таки следовал за нами по пятам. В общей куче неприятностей. Стоило спасаться от него, забираясь в такую даль! Я с тоской вспомнила недомытое окно на втором этаже своей дачи, уютную беседку, построенную вокруг мощной ели… Про дым отечества вспоминать не стала.

– Надеюсь, в душевой есть шампунь и гель, – с оптимизмом проворковала Наташка, радуясь свободному пространству лестницы. – Ир, сейчас тебя по запаху не отличишь от семги. И размер упаковки радует. Я, пожалуй, ваше величество внутри, у кабинки, покараулю. Чтобы мыши не напали. Интересно, здесь есть крысы? Может, нам это место на ночь застолбить? Не представляю себе, где вся орава гостей будет спать. В принципе, чем им плохо в холле? Блин! Полотенце не взяли! Надеюсь, молодожены не очень обидятся, если мы, вернее я – у тебя лапы грязные, позаимствую у них из шкафа какую-нибудь чистую простынку. Стой здесь и ничего не лапай. Какой умник классическую музыку врубил?.. Мама дорогая!!! Ир, это же…

Наташка застыла в нелепой позе. Правая нога шагнула вперед, левая не успела, хотя и собиралась. Памятуя о наказе подруги, я задрала руки вверх, как хирург, демонстрирующий свою полную готовность к мокрому, но благородному делу.

– Это похоронный марш, – еле слышно выговорила я, убеждая себя ни в коем случае не садиться на пол. Бермуды тоже воняли.

Музыка прощания, рвущая душу на части, звучала со стороны ворот, а может, из леса. Последние всплески смеха снизу угасли. Стало удивительно тихо, но ненадолго. Посыпались возмущенные вопросы по поводу садистских шуток. Гул возмущения нарастал, народ требовал автора.

– Мне срочно надо в душ, – пробормотала я, разворачиваясь назад.

– Да, ты права, лучше принять ванну. Прямо в одежде. Вода в реке проточная, все смоет. Сэкономим и время, и усилия. Гель я отсюда прихвачу.

Подруга на пару секунд отлучилась, вернувшись с флаконом.

– Тебе «камелия» подойдет? Впрочем, лишний вопрос. Подойдет все, учитывая, что деньги мы тоже сэкономим. На тебя полфлакона уйдет, не меньше. – Наташка перешла на шепот: – Ир, как думаешь, какой идиот ЭТО придумал? – она кивнула головой в сторону открытых окон, обеспечивающих наибольшую доступность для слуха траурной мелодии.

– Это не идиот. Это сам Фридерик Шопен! Третья часть сонаты для фортепиано номер два си-бемоль минор, опус 35.