Татьяна Луганцева - Убийства в шоколаде

– Так вот что ты имел в виду, когда бредил: «Пять, пять»! – обрадовался Михаил. – А я-то думаю, чего он в самом деле? Себе «пятерку» ставит, что ли? Эх, жалко, эту информацию нам пришлось проверять на себе! Пораньше бы понять, что это значит….

Габриэль мрачно посмотрел на него, и Михаил запнулся.

– Так нас этот пятый чуть не прибил! Плохо, говорю, что ты долго без сознания был, – продолжал упрямо Михаил.

Юрий Носов постучал ручкой по столу.

– Целью банды было не ограбление, это для отвода глаз. На самом деле они хотели убрать Власа, а уж в остальном импровизировали на месте.

– Кто «заказал»? – подался вперед Габриэль.

– С заказчиком общался главарь и, вы не поверите, это – единственный человек, который погиб!

– То есть концы обрублены? – встрял Миша.

Следователь неприязненно посмотрел на него. Почему-то Михаил всех раздражал. Может, потому что корчил из себя крутого следака? Да и говорил много лишнего.

– Обрубленные тоже можно найти… концы. Мы работаем над этим, – хмуро ответил Носов.

– Чем помочь? – не унимался Миша.

Присутствующие почему-то не разделяли его энтузиазма. Габриэль выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание. Юрий Носов периодически не выдерживал и срывался:

– Ну и рожа у тебя, Висконти… Извини, конечно. Это же надо было под такие удары попасть…

– Пройдет, и не в таких передрягах бывал, – отмахивался он, поглядывая украдкой на Варвару.

– Смотри, женщины любить перестанут. А они тебя всегда любили, – не сдавался следователь.

– А они мне в таком количестве и не нужны. Ты тоже фильтруй базар, думай, что говоришь при даме! Что она обо мне подумает, что я отвязный бабник?

– Одну хотелось бы? Раньше тебя не особо беспокоило, что подумают дамы, – хохотнул Миша и застыл под недоуменными взглядами окружающих.

– Слушай, а ты-то откуда меня так хорошо знаешь? – больше всех изумился Габриэль.

– А я все про людей знаю!

– Ага, в разрезе, – нервно хихикнула Варвара, намекая на его специализацию.

– И я даже знаю, какую женщину тебе надо. – Михаила не остановили предостерегающие взгляды и нервные комментарии. – Та, которая смогла глубоко зацепить!

– У меня несколько вопросов, – перебил его Юрий Носов, прокашлявшись.

– На все вопросы ответим как примерные школьники! – гаркнул Миша и зачем-то пихнул Варвару локтем.

– Кто давал вам право терроризировать человека в реанимации, представляться официальным представителем частного детективного агентства, действовать в обход полиции? – Носов смотрел на Мишу как на самого активного участника «банды».

– Я? А что… Ну, мужик попал в затруднительную ситуацию, мы вызвались помочь. Чего плохого? Все спасены, все довольны, – Михаил сразу сдулся.

– Да вы в своем уме? – поднажал Носов.

– Габриэль открыл частное агентство и взял нас на работу, – пояснил Миша.

– Габриэль, я знаю, что ты это сделал, – кивнул Юра. – Но на фига набрал непонятно кого? Они же тебя до тюрьмы доведут! Это я тебе по-дружески говорю.

– Я разберусь… Обещаю присматривать за своими сотрудниками, – ответил Габриэль. – Ты же знаешь, почему все вышло из-под контроля. Потому что я попал в больницу и, честно говоря, ничего не мог предпринять. А обсуждать качества моих подчиненных даже друзьям не дозволено.

– Не оправдывайся, ты в ответе за тех, кого приручил. Эти озабоченные типы просто примагнитились к злосчастной шоколадной фабрике.

– Мы туда слетелись, словно мухи на мед! – Михаил вздохнул с облегчением, поняв, что шеф будет стоять за них горой.

– Именно как мухи, но на другой продукт органического происхождения, – поправил его следователь.

Габриэль опустил голову, чтобы никто не видел его улыбки.

– Ворваться на фабрику… – круглое лицо Носова покраснело, стали еще заметнее веснушки.

– Они спасли меня! – впервые подал голос Влас. – Я пил несколько часов без остановки!

– Водку? – нахмурился следователь.

– Воду! Меня мучила жажда! Но это не для протокола! Меня уже просветили: если выяснится, что Нектарий оставил человека в смертельной опасности, ему несдобровать, поэтому я всем скажу, что и еда, и вода у меня были! И вообще, я на Нектария зла не держу! Иначе бы и не работал на него. Он хороший мужик, только увлекающийся. Хотя такой женщиной грех не увлечься, я так понял, сдаются даже неприступные бастионы.

Габриэль с интересом посмотрел на него.

– И тебя не волнует, кто хотел тебя убить? – спросил он у парня.

– Почему не волнует? Просто этот вопрос не ко мне, – поправил очки Влас.

– Почему не к тебе?

– У меня врагов нет. А вот если я что-то сделаю полезное для фабрики – выиграет Нектарий, а проиграют его конкуренты. Так что это его враги, а его враги – мои враги. Только загвоздка в том, что он своих врагов знает, а я нет.

– Интересный поворот, – вздохнул Юра. – Вы мне уже на всю жизнь отбили аппетит к шоколадным конфетам.

– Главное, имеющий право на существование поворот, Влас прав, – кивнул Габриэль. – Этот парень у них – голова. Он делает продукцию более вкусной и привлекательной для потребителя. Следовательно, их конфеты будут лучше брать.

– Слушайте, это же ненормально! Если бы мы все убивали своих конкурентов в любой отрасли, людей бы уже не осталось! – воскликнула Варя. – Я кокнула бы другую приму, чтобы люди ходили на балет только с моим участием, или меня бы замочили… Хотя пытались не убить, так покалечить… Врачи заказывали бы более успешных коллег, а учителя – тех, к кому охотнее записывают первоклассников, чтобы у родителей не оставалось выбора.

– А никто и не говорит, что это нормально, но периодически попадаются психи, которые дают нам работу и головную боль, – ответил следователь Носов. – Так что и в этом направлении надо работать. А потом, как я понял, шоколадный бизнес приносит нехилые деньги. А где большие деньги, там и преступления серьезные. Вам лично кто-то угрожал? – обратился он к Власу.

Парень ошарашенно посмотрел сквозь толстые линзы, словно первый раз увидел.

– Мне? Да вы что? Меня все любят и все хотят…. В смысле пригласить на работу. Хотят, чтобы я работал на них. Зачем же меня убивать?

– И то верно… Тебе предлагали работу? Пытались переманить от Нектария? – уточнил Габриэль.

– Несколько раз, – кивнул парень.

– А ты отказал?

– Нектарий хорошо платит, к тому же всегда повышал, чтобы я не ушел. Да и привык я здесь. Все свое, родное. Мне покупают для опытов все, что прошу. Я делаю, что умею, что интересно самому. А в другом месте еще неизвестно, что будет. Я человек консервативный, с плохим зрением, долго ко всему привыкаю, так что пусть все остается как есть.

– То есть ты отказал? – уточнил Габриэль.

– Совершенно верно.