Иоанна Хмелевская - Кот в мешке

– Может, и пьет, да я ему не предлагала.

Мажене приходилось слышать о падле, хотя она не была с ним знакома. Услышав, что он недавно был у Алиции, попросила рассказать подробнее о его пребывании в этом доме, одновременно попытавшись устроиться поудобнее на дурацком шезлонге. Конечно, у нее ничего не получилось. Выслушав, задала законный вопрос:

– Алиция, чем объяснить, что у тебя всегда происходят какие‑то странные вещи?

Лучшая подруга ткнула в меня пальцем:

– Все из‑за нее. Как только она приезжает – начинается!

Я энергично воспротивилась:

– Ничего подобного! С Психопатом я ни при чем, меня тут не было, я его никогда и не видела! И при Падальском не было. И перестань всё приписывать мне, в твоем доме и без меня толчется прорва народу, я отказываюсь отвечать за всех!

Погодите! – поспешила прервать наш спор Мажена, срываясь с проклятого шезлонга. – Раз нужно приготовить кровать для приезжающего гостя, давайте я вам помогу. Не обижайтесь, но я помоложе…

– Не «вам», а ей, – поправила я арфистку. – Ведь готовит ложе для гостей она всегда лично, отказываясь от помощи, я уж перестала предлагать свои услуги.

Меня изволили милостиво похвалить.

– Да, ты ведешь себя порядочно, ничего без спросу не трогаешь. Кровать надо бы приготовить, уж и сама не знаю… Сначала хотелось бы дознаться, кто все же вылакал коньяк.

Вот упрямая! Дался ей этот коньяк. И я раздраженно бросила:

– Да тот сосед, с которым ты не ладишь. Ну тот, что портит твой орешник, обрывает незрелые орехи, не щадя живота своего. Живет рядышком, увидел – дверь не заперта, вот и решил напакостить. Радуйся, что весь не вылакал, все же тебе оставил. Да, знаю, что хочешь сказать, он датчанин, датчане не крадут. Но учти, ведь он соседствует с тобой уже несколько десятков лет, и постоянное нашествие к тебе наших земляков могло его деморализовать. К тому же он не крал, а просто угостился.

– А в доме ничего не пропало? – встревожилась Мажена. – Ты проверила?

– Нет, не проверяла, – смутилась хозяйка. – На первый взгляд вроде бы ничего…

Я всячески поддерживала предложение Мажены помочь приготовить ложе для ожидаемого гостя. Девушка молодая, сильная, и мне не придется потом испытывать угрызений совести. Она же, совесть, грызет меня всякий раз, когда Алиция отказывается от моей помощи при тяжелых физических работах. Вот пусть Мажена и потрудится, представляю, сколько бедняжка намучается. Хотя… судя по всему, в последние годы Мажена бывала тут чаще меня, ей лучше знать, где что лежит и куда можно переместить весь хлам, нагромоздившийся на ложе для гостей. Впрочем, решение принимать Алиции. А та все медлила, распоряжения не давала…

Переглянувшись с Маженой, мы совместными усилиями довлекли хозяйку до последней комнаты. Вынув из ее рук бутылку с «Наполеоном», я поставила ее на место, в угловой шкафчик.

Ложе для гостей мы разглядеть не могли, хоть оно, насколько помню, было очень большим и состояло из двух частей, причем одна выдвигалась из‑под другой. Как я и предполагала, оно было чуть ли не до потолка завалено горой всевозможного хлама, главным образом бесчисленными картонными коробками и всяческим тряпьем. Кроме того, просматривались также: металлический стояк, подставка под большое кашпо с растениями, пустой футляр от фотоаппарата, рулон оберточной бумаги в разноцветных звездочках, деревянная полочка на кронштейнах, чтобы прикрепить к стене, новый утюг в упаковке, которую уже начали вскрывать.

– Вроде бы многовато барахла, – деликатно заметила я.

– Много, – согласилась Алиция. – И знаешь, при нашей Падле такого не было. Интересно, что же мне со всем этим делать?

– Постельное белье, занавески и полотенца я бы предложила положить в шкаф, – предложила Мажена. – Подушки… с подушками не знаю как и поступить. Думаю, по крайней мере, одну удастся запихать в сундук…

Хозяйка возразила:

– Не уверена, что удастся. И вот насчет шкафа… боюсь, не сможем открыть дверцу.

Мажена не теряла надежды.

– А мы попытаемся. Для начала надо туда пролезть. Погоди, я полезу, а ты станешь мне подавать.

С большим трудом, то между вещами на полу, то ступая прямо по ним, то топчась по куче на кровати, Мажена пробилась к шкафу у окна. Там основательно застряла, с трудом высвободилась и сделала попытку раскрыть одну створку шкафа.

– Больше не открывается, – сообщила она нам. – И я тут развернуться не могу. А дверце мешает что‑то мягкое в самом низу. Алиция, что там? На самом дне?

– Откуда мне знать, что находится на самом дне, если я понятия не имею, что лежит сверху? – раздраженно отозвалась хозяйка. – Я же предупреждала насчет шкафа. Может, ты как‑нибудь придавишь это мягкое, на дне.

– Или выну его и попытаюсь уложить вертикально, – пыхтя рассуждала вслух Мажена. – Ага, вот эта коробка внизу почти пустая… туда можно много чего засунуть… Если бы кто из вас подержал эти бумаги, пока я буду засовывать…

Хозяйка встревожилась.

– С бумагами осторожней, их обязательно положи туда, откуда взяла! Я уже отсюда вижу – это Гренландия, там рядом должен быть Нордкап, если перепутаешь, мне в них ввек не разобраться!

– Ничего я не перепутаю, все положу как было, – пообещала девушка.

Надсажаясь, мы с Алицией держали в руках всевозможные тяжести, а Мажена благодаря этому смогла пробиться к ранее запримеченной большой коробке и заглянуть в нее. Видимо, увиденным она осталась довольна. Одобрительно кивнув головой, она молча, одной рукой рывком выдернула из‑под самых дверей шкафа старый мешок, по виду весьма тяжелый. И принялась засовывать его в пустую коробку.

– Тут еще второй такой, – пыхтя проинформировала она нас. – Вряд ли поместится, но попытаюсь вбить его сверху. Иоанна, подай мне вон те бумаги с кровати, их я по стеночке поставлю…

– А это, случайно, не коты в мешках? – всполошилась хозяйка при виде мешков. – Интересно, кто их туда затащил…

Мажена проигнорировала вопрос, ей было не до того. Оглянувшись на нас, она велела передать ей Гренландию, пока она оттуда не вылезла, и другие бумаги, столь дорогие сердцу хозяйки, потом будет поздно, а сейчас ей удалось расчистить кусочек пола, на котором она и орудует.

После устранения мешков шкаф удалось раскрыть, и он оказался почти пустым. Туда свободно поместилось все выстиранное тряпье с кровати вместе с утюгом и пустым футляром из‑под аппарата, а также была сунута одна подушка. Теперь кровать для гостей хорошо просматривалась, а у нас с Алицией высвободились руки, и я смогла заглянуть в одну из оставшихся на кровати коробок. Разумеется, она тоже оказалась пустой.

Не желая действовать тайком от Алиции, я демонстративно потрясла у нее под носом подставкой под кашпо, заявив: