Дарья Калинина - Двойная жизнь волшебницы

– Ну а утром придет лечащий врач, с ним и будете договариваться. Но расценки за пребывание у нас в больнице на платной основе начинаются от тысячи рублей. А для палаты реанимации сутки будут стоит две с половиной тысячи.

Судя по лицу Василия, который на своем автобусе вряд ли зарабатывал больше десяти-двенадцати тысяч, сумма была непомерной. Но он не дрогнул и сказал:

– Сколько понадобится, столько и заплатим. Это не проблема!

И подруги неожиданно поняли, что если понадобится, то Василий продаст все, что у него есть, займет, где только может, но сделает для своей Анфисы все, что возможно. И при этом ни разу не пожалеет о своих тратах, потому что жизнь без Анфисы будет для него не жизнь, а мука. Благородству этого поселкового шофера можно было только удивляться.

Итак, благодаря уступчивости врача Василий остался возле Анфисы на ночь. И подруги дали ему несколько советов, как себя вести.

– Никого к Анфисе не подпускай.

– Узнай, какие уколы ей будут делать.

– Внимательно проверяй, что за лекарства ей вводят.

– Но я в этом ничего не понимаю, – откровенно растерялся Василий.

– Придется выяснить.

– Но зачем? – недоумевал Василий.

– Анфису пытались убить. Преступник может повторить свою попытку.

– Очень вся эта история выглядит нехорошей. Сначала Кеша погиб, теперь Анфиса чудом осталась жива.

Однако не следовало Кире говорить этого, потому что Василий немедленно поднял голову:

– Кто такой Кеша?

– Ах боже ты мой! – воскликнула Леся, кинув на подругу уничижительный взгляд. – Да никто! Ровным счетом никто!

– А почему же вы тогда упомянули про него?

– Не забивай себе этими глупостями голову, – от души посоветовала ему Леся. – Мы потом тебе все расскажем. А пока ты должен понять: береги Анфису, не позволяй, чтобы с ней случилось что-то плохое.

Василий кивнул, но вид у него все равно был задумчивый.

– Кто же этот Кеша? – пробормотал он, обращаясь словно бы к самому себе. – Родственник, что ли? Вроде Анфиса говорила, что у нее в Питере родня имеется.

Подруги мигом навострили уши. Всю дорогу Василий провел молча, он думал лишь об Анфисе, молился за нее, и ему было не до разговоров с подругами. А теперь вдруг проговорился. Выходит, у Анфисы тут, в городе, были родные? Это был хороший шанс разузнать о жизни и планах Анфисы побольше.

Но разговор с Василием подруги решили отложить до утра. Дорога до Тарасовки и обратно отняла у девушек все их силы. И сейчас они могли думать лишь об одном – как доберутся до собственного дома и лягут спать.

Кошки приветствовали своих загулявших хозяек дружным мяуканьем. Они были и сердиты на них, что те припозднились, и в то же время радовались, потому что понимали, хозяйки могли вернуться и гораздо позже.

– Не возмущайтесь и не кричите, сейчас мы вам дадим всякого вкусненького, а потом расскажем, как прошел наш день и где мы были.

Но если вкусненькое кошки умяли с большим аппетитом, то слушать они ничего не пожелали. Они и сами уже поняли, обнюхав своих хозяек, что те сегодня были в доме, где живут другие кошки. И по этой причине настроение Фантика и Фатимы резко пошло вниз. Кошки были очень ревнивы. И они терпеть не могли, когда от их хозяек пахнет другими зверями, особенно другими кошками.

Так что подругам некому было отчитываться, чему они, признаться, были только рады. Они слишком устали, чтобы еще с кем-то объясняться, пусть даже и всего лишь с двумя старыми капризными кошками. Вместо вымаливания прощения девушки сразу же разбрелись по своим спальням.

– Искренне надеюсь, что Вася справится, – уже засыпая, пробормотала Кира. – Вроде бы не дурак, но кто знает… Дай бог ему силы, чтобы вытащить Анфису из этой передряги.

Кира словно в воду глядела. Или пообщавшись с Анфисой, она тоже научилась ворожить понемногу? Но как бы там ни было, как раз в ту минуту, когда Кира произнесла свои слова, в палату к Анфисе зашла немолодая и совсем несимпатичная тетка, одетая в белый халат. Неодобрительно глянув на Василия, который преданно торчал возле кровати Анфисы, она проскрежетала:

– Родственник?

– Да. Жених.

– А мне без разницы, хоть муж! Марш из палаты! Сейчас мы больной капельницу ставить будем!

Голос у тетки напоминал колесо плохо смазанной телеги, он был скрипучим и таким же противным, как она сама. Василий сперва испугался этой страхолюдины, дернулся и даже встал, но потом вспомнил указания подруг, которые они ему дали перед уходом, и вернулся назад.

– Ну? – строго глянула на него тетка. – Чего застыл? Иль не слышал, что я тебе сказала?

– А вы тут не командуйте!

Воспоминания о деньгах, которые перекочевали в карман врача, заставили Василия приободриться.

– Я должен посмотреть, что вы будете делать!

– Ну-ну, – хмыкнула тетка. – Давай, смотри. Понимаешь, что ли, чего в медицине?

– Нет, не понимаю, но и отсюда тоже не уйду.

– Сиди, – пожала тетка плечами. – Мне-то что! Только я вот не люблю, когда мне под руку смотрят. Того и гляди, воздух в вену пойдет. Знаешь, милок, чего с человеком бывает, когда пузырек воздуха в вену попадает? Дойдет такой пузырек до сердца и все! Кранты!

Василий покрылся от слов злобной тетки холодным потом, но со своего поста не ушел.

– Если пузырек пойдет, то ты первая без воздуха останешься! – предупредил он тетку. – Придушу своими руками!

– Ишь ты, какой ретивый! – слегка сменила тон медсестра и вдруг полюбопытствовала: – Ты откуда же такой взялся?

– Откуда надо, оттуда и взялся. Делайте свою работу и проваливайте!

– Грубиян!

С этими словами тетка довольно ловко воткнула в безжизненную руку Анфисы иголку и понаблюдала, как бежит по трубочке прозрачная лекарственная смесь. Вроде бы все было в порядке. Тетка собралась уходить. Но Василий заметил, что тетка установила в штатив капельницы только банку с раствором. Шприц с лекарством, которое она тоже принесла с собой, она сунула обратно в карман.

Василий немедленно заподозрил, что тетка решила присвоить себе дефицитное и особо дорогое лекарство, чтобы потом продать его другим пациентам втридорога.

– А что это ты там спрятала? – поинтересовался он, вызвав у тетки бешеную злобу.

Ее прямо перекосило от злости.

– Пошел ты! Не твоего ума дело!

– Дайте посмотреть, – еще тверже произнес Василий, который убедился в том, что тетка задумала что-то неладное.

Теперь он твердо вознамерился не дать противной бабе забрать дорогое лекарство себе. Он схватил ее за руку и принялся выкручивать.

– Молокосос! Да как ты смеешь!

Тетка отбивалась от Василия, но и он был не лыком шит. Недаром каждую весну и осень, экономя на тракторе, они с мамой вдвоем перепахивали все картофельное поле, обеспечивая урожаем себя на весь год, да еще и на продажу или обмен оставалось.