Елена Логунова - Стрела гламура

— Крайний срок — пятнадцать ноль-ноль! — проинформировала меня Любовь Андреевна. — Не успеешь — получим обе по первое число!

Этого она могла и не говорить: наш директор, весьма харизматическая личность по имени Василий Онуфриевич Гадюкин, крут нравом и скор на расправу. Сам он не журналист, вообще не телевизионщик, а бывший директор оптового рынка — личность смутного, как я подозреваю, полубандитского происхождения. Его хлебом не корми, дай только кому-нибудь всыпать по первое число! Особенно любит Гадюкин наказывать провинившихся рублем, производя денежные вычеты из зарплаты сотрудников в пользу собственного кармана. За это наш редакционно-студийный народ Гадюкина очень не любит. Природную глупость и огорчительное отсутствие профессионализма мы бы ему простили, но жадность и подлость — никогда. Однако Василий Онуфриевич наш директор, и его распоряжения приходится выполнять.

Не далее как в минувшую пятницу, часа за три до окончания рабочего дня, Василий Онуфриевич вызвал меня к себе в кабинет и собщил, что у меня отныне будет особое задание.

— Еще одно? — дерзнула спросить я.

Я работаю редактором телевизионной службы новостей, что предполагает изготовление информационных сюжетов. Вдобавок я веду прямые эфиры с разными знаменитостями, сочиняю тексты рекламных роликов и контролирую редакционные запасы сахара. Честно говоря, последняя обязанность — самая трудная, потому что за нашим народом не уследишь. Пока я стою на ковре у директора, мой напарник-оператор Вадик наверняка нагло шарит в ящиках моего стола в надежде найти там сладкий песок, который я поутру конспиративно пересыпала из сахарницы в жестянку из-под детского гранулированного чая «Живот без проблем». Вадика к сахару подпускать нельзя, он ест его ложками прямо из банки, абсолютно не думая о потребностях других людей. Проблемы своего живота занимают его гораздо больше.

— Елена, ты о чем думаешь? — оборвал мои несвоевременные мысли суровый Гадюкин.

— О сахаре! — честно брякнула я.

— Ох, наша жизнь — не сахар! — тяжко вздохнул Василий Онуфриевич, едва не сдув со стола бумаги. — Рейтинг падает, вот беда!

Я внимательно посмотрела на директора. Мне было искренне интересно, понимает ли он, почему падает наш рейтинг. Сам ведь приложил к этому руку!

Директором Василий Онуфриевич Гадюкин стал с полгода назад в результате большого дворцового переворота. Бывшие совладельцы нашей телекомпании разругались в дым и некоторое время шумно, со скандалами и рукоприкладством, боролись за право собственности. В результате победил рынок, с коего и пришел к нам Гадюкин. Обживался он у нас основательно и несуетно, поэтому только месяц назад обнаружил наследство, оставшееся от старого директора. Тот пару лет назад приволок из столицы большую коробку с видеокассетами, на которых в приличном качестве были записаны допотопные отечественные фильмы и мультики, еще черно-белые.

Где экс-директор разжился этим музейным антиквариатом, осталось неизвестным. Коробка долго пылилась в дальней кладовой под грудами мануфактурных изделий, пока экономный рыночник Гадюкин не надумал пустить древние фильмы в эфир.

— Новые кинопродукты нужно покупать за деньги, платить за каждый показ, а это добро можно показывать совершенно бесплатно! — радовался он.

Действительно, лицензия на троекратный показ каждого антикварного фильма лежала в той же коробке. Правда, знающие люди отговаривали Василия Онуфриевича ставить в нашу программу черно-белые раритеты, но он никого не послушал. Старье пошло в эфир и быстро отогнало от экранов добрую половину постоянных телезрителей.

— Хотите, чтобы я подняла рейтинг? Единолично? — спросила я, пытаясь понять, какое же особое поручение вознамерился дать мне предприимчивый директор.

Может, он хочет, чтобы я в паузах между сериями черно-белого кино исполняла стриптиз в прямом эфире? Помнится, нечто подобное было лет десять назад на польском телевидении: там ведущая метеопрогноза сначала раздевалась в кадре до белья, а уж потом одевалась сообразно прогнозу. Говорят, рейтинг у программы был бешеный!

— Совершенно верно, будешь поднимать наш рейтинг! — обрадовался моей понятливости Василий Онуфриевич.

— Как именно? — напряглась я.

Кто его знает, может, он у себя на рынке ловил то польское ТВ на спутниковую антенну?!

— Будешь писать анонсы новых фильмов и мультиков для телепрограммы, — сказал Гадюкин.

— Новых — это хорошо забытых старых? — успокоившись, уточнила я.

— Совершенно верно, — Василий Онуфриевич энергично кивнул, и солнечный зайчик с его зеркальной лысины прыгнул на стеллаж с кассетами. — Пиши увлекательно, так, чтобы народ все бросил и побежал смотреть наш эфир. Вот тебе образец.

Директор вручил мне телепрограмму местного канала, конкурирующего с нашим. Я нашла два кубика текста, обведенных красным маркером, и прочитала с листа:

— «Он был обычным котом. Лежал на печи, ел сметану. Но армия добралась и до него. Смотрите мультипликационный блокбастер «Кот в сапогах»!» Ох, ничего себе! Это они мультик так анонсируют?!

— Дальше читай.

Я послушно прочитала дальше:

— «По ночам Мальвина смотрела одним глазом на звезды и думала о том единственном, но незабываемом поцелуе, который подарил ей Буратино. Смотрите трагикомическую анимационную мелодраму «Золотой ключик»!»

— Хорошо излагают, стервецы! — завистливо вздохнул Василий Онуфриевич. — Заманчиво!

— А я, значит, должна в том же духе анонсировать наши черно-белые древности? — спросила я, еще надеясь, что директор скажет: «С ума сошла? Неужто мы станем с придурков пример брать? Посмеемся и забудем, ха-ха-ха!»

— Ха-ха-ха, «древности», скажешь тоже! — засмеялся Гадюкин. — Тут некоторым фильмам не больше шестидесяти лет, совсем свежачок! Держи список на неделю.

Василий Онуфриевич снова размашисто кивнул, опять подбросив высоко в воздух дрессированного солнечного зайца, и вручил мне список в пять строк.

— Спасибочки, — молвила я, выходя из кабинета. — Чудненькое заданьице, ничего не скажешь!

Вернувшись в редакторскую, я решила подбодрить себя чашечкой крепкого сладкого кофе и выяснила, что банку с сахаром кто-то утащил. Пришлось проводить небольшое расследование, со скандалом изымать неправедно добытое добро у сладкоежки-оператора, бежать в ларек за булочкой… В общем, дел навалилось — невпроворот! Ни одного анонса до конца дня я не придумала и решила, что сделаю это дома, после работы, в спокойной обстановке. А потом просто забыла об особом задании шефа и вот теперь вынуждена была портить себе горный отдых, срочно сочиняя разную бредятину.

Вот почему после обеда, когда Масяня завалился поспать, а взрослые приступили к дегустации кедровой настойки на коньяке у камина в большом доме, я вышла во двор, устроилась на скрипучих качелях и принялась за работу.