Елена Логунова - Стрела гламура

— Ходить ей было трудно, — припомнила я.

— Тем сомнительнее твоя версия о том, что Катерина встретила приятеля и они пошли прогуляться, — рассудила Ирка. — Подумай сама, какие могут быть прогулки со сломанной ногой?

— Точно! — я гулко хлопнула ладонью по столу. — Ирка, ты совершенно права! Эта неувязка все объясняет! Кажется, я поняла!

— Что ты поняла? — подруга нахмурилась, предвидя, что от этого моего внезапного понимания ей лучше не станет.

— Я поняла, что Катерина вовсе не дура! — заявила я. — Дуры мы с тобой!

— Почему это она не дура? — спросила Ирка, безропотно согласившись с нелестной оценкой наших с ней умственных способностей.

— Потому что отлично все устроила, — сказала я, протягивая руку к телефону. Сняла трубку, секунду помедлила и передала ее Ирке:

— Давай-ка лучше ты!

— Что — я?! — подруга ничего не понимала и оттого сердилась.

— Позвони своему соседу, деду Васильичу, и узнай, с чего ему вздумалось красный флаг вывешивать.

— Флаг-то тут при чем?! — Ирка возмущенно засопела, но трубку послушно приняла, набрала телефонный номер и через несколько секунд принужденно улыбнулась, приветствуя собеседника: — Еще раз здравствуйте, Александр Васильич!

Я протянула руку у нее над плечом и придавила на телефонном аппарате кнопку громкой связи. Теперь мне тоже был слышен надтреснутый старческий голос:

— Это кто?

— Это Ирочка, ваша соседка! Звоню спросить, сняли ли вы белье с веревки.

— Отменные портки! — обрадовался дедуля. — Красные, пролетарские! Коротковаты мне только, промахнулась ты чуток с размером, но все равно, спасибо тебе, деточка. Я эти порты летом надевать стану, не на люди, конечно, а так, в садочек.

Ирка отклеила телефонную трубку от уха и посмотрела на нее с недоумением. Я сунулась к микрофону и басовито, подделываясь под подругу, сказала:

— Носите на здоровье! — а потом мягко отняла у Ирки трубку и положила ее на рычаг.

— Кажется, Васильич не признал порточки. Он думает, что это я ему презентовала красные пролетарские штаны, — подруга почесала макушку. — И ты поддерживаешь старика в этом заблуждении! А зачем?

— Он же расстроится, если узнает, что у него во дворе чужой человек хозяйничал, правда?

Подруга кивнула, продолжая глядеть непонимающе.

— Вот и незачем волновать старика, — заключила я.

— Постой, ты хочешь сказать, что к появлению на веревке красных штанов Васильич не причастен? А причастен кто-то другой. По-твоему, между появлением красных штанов и исчезновением Катьки есть какая-то связь? — сообразила Ирка.

Теперь уже я кивнула:

— Именно связь! Похоже, красная тряпка была условным сигналом для Катерины. Не зря ведь ее вывесили именно под ее окном?

— Да кто вывесил-то? Васильич один живет, и приходящей прислуги у него никакой нет, кто же мог похозяйничать у соседа во дворе?

— Катькин Ромео, я думаю!

— Кто-о?

— Тайный возлюбленный, кто же еще!

— У этой серой мышки есть тайный возлюбленный?! — теперешнее Иркино удивление не шло ни в какое сравнение с предыдущим. — Не может быть! Кто такой?

— Хороший парень, разумеется! Белый, чистый, бритый и трезвый!

Ирка некоторое время смотрела на меня с таким же выражением, с каким должен был созерцать свежие доски нового забора легендарный баран, а потом встала с табурета, выглянула из кухни в коридор и громко позвала:

— Колян! Коля большой!

На зов примчались сразу два Коляна, и большой, и маленький.

— Ты куда недопитую бутылку подевал? — строго спросила Ирка моего мужа. — Мне срочно нужно снять стресс.

— Все тот же стресс или уже новый какой? — поинтересовался Колян, быстро сбегав в гостиную и вернувшись с коньяком. — Неужели я что-то пропустил?

— Да, пропустили мы немало, — подтвердила я, без дополнительной просьбы выставляя на стол рюмки. — Ирусик, у меня есть еще один вопрос. Скажи, пожалуйста, за что папа Курихин посадил свою дочурку к тебе под арест?

— Я же говорила — за непослушание! — буркнула подруга. — В подробности я, честно говоря, не вникала. Кажется, Катерина связалась с неподходящей компанией, поэтому Андрей Петрович решил ее на некоторое время изолировать.

— Вот! — я воздела указательный палец. В другой руке у меня сама собой оказалась полная рюмка, и ее я тоже подняла, для симметрии. — Выпьем за здоровье хитроумной Катерины Андреевны! Всех нас обвела вокруг пальца!

— Объясни? — попросил Колян, послушно выпив за здоровье хитроумной Катерины.

— Объясняю, — сказала я и хотела заесть коньяк шоколадной конфеткой, но набежавший из коридора Масяня выхватил ее у меня из рук и вновь умчался прочь. — Шустрая молодежь растет, на ходу подметки режут! Так вот, насчет Катерины. Я так понимаю, ее увлечение практической экстрасенсорикой было показным, оно призвано было замаскировать под странности некоторые вполне разумные поступки.

— Катька делала что-то разумное? — удивилась Ирка.

— Конечно! Думаешь, зачем она поутру рассыпала по окрестностям солнечные зайчики?

— Поскольку мысль о том, что Катя поджигала отраженным солнечным лучом вражеские триремы, мы уже некоторое время назад отвергли, остается предположить, что она посылала кому-то световые сигналы, — сообразительный Колян дал развернутый ответ в добросовестной академической манере.

— Правильно! — я кивнула. — А в ответ ей посигналили красной тряпкой, вывешенной в зоне прямой видимости, а именно — на участке деда Васильича. Таким образом, Катерина убедилась, что человек, которого она ждала, находится поблизости, и предприняла меры к тому, чтобы вырваться из дома.

— Выходит, она нарочно погубила мой фирменный холодец! Перевернула кастрюлю и соврала про сломанную ногу только для того, чтобы мы ее повезли в город, к врачу! — догадалась Ирка. — Вот ведь дрянная девчонка!

— Может, и дрянная, но не глупая, — возразила я. — По дороге в травмпункт она все время глазела в окошко. Видимо, высматривала транспорт сопровождения! А я-то подумала, что страдалица мужественно пытается отвлечься картинами забортной жизни. На рентген она не пошла, меня отправила искать в ларьках экзотический напиток, а сама тем временем воссоединилась со своим «хорошим парнем» и ушла, только их и видели!

— Хорошо придумано, — оценил Колян.

— Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего! — проворчала Ирка, заедая грустную сентенцию очередной конфеткой. — Давайте лучше думать, что нам-то теперь делать? Я ведь несу определенную ответственность за эту ловкачку. Надо, наверное, принять какие-то меры к ее возвращению, как вы считаете?

— Мы считаем так: «Раз, два, три, четыре, пять — вышла Катька погулять!» — сострил Колян.

— Пиф-паф, ой-ой-ой! Как вернуть ее домой? — в рифму подхватила я.