Елена Логунова - Афродита размера XXL

Из темноты донесся гневный мяв придавленного Филимона.

— Я сказала, молчать! — в тон кошачьему воплю проорала я, мгновенно осатанев.

— Лучше послушаться, — обращаясь к Ирке, тихо посоветовал Колян. — А то сейчас Кыся пожелает нам всем онеметь, и будем мы потом молчать, как Михеевна!

— Про тапки она мне тоже как-то двусмысленно сказала, — пожаловалась ему Ирка. — Это не проклятие было, не знаешь?

— Эту тайну знает только человек с бородой! — внушительно сказал Масяня, очень точно копируя интонации киношной Черепахи Тортилы.

Это неожиданное, но авторитетное замечание положило конец бессмысленным воплям, так как ни одного бородача среди нас не имелось. Единственным, кто мог похвастаться густым волосяным покровом на передней части головы, был кот Филимон, но он прятался в темной кухне и не выражал желания делиться своими тайными знаниями, даже если обладал таковыми.

Сунув ноги в тапочки, любезно принесенные мужем, я прошла в гостиную, рухнула на диван и с похвальной вежливостью поинтересовалась:

— А позволено ли мне будет, в свою очередь, спросить: с чего это вдруг у вас столько вопросов, и все ко мне?

— Она, что, не знает? — Колян обернулся к Ирке.

— У нее же с телефоном какая-то проблема, дозвониться невозможно! — напомнила Ирка. — Конечно, она ничего не знает! Откуда ей знать?

— Все мои знания проистекают, главным образом, из школьной программы, университетского курса и многотрудного жизненного опыта, — все еще вежливо, но уже не без язвительности сообщила я.

К раздражению, которое вызывала манера присутствующих говорить обо мне в третьем лице, примешивалась добрая порция любопытства. Чего такого я не знаю? Вышеупомянутый жизненный опыт вкупе с интуицией подсказывали, что речь идет отнюдь не о таблице умножения и правописании «не» с глаголами.

— Ах, это все не то! — Ирка помотала головой, выражая пренебрежение и к школьной программе, и к университетскому курсу, и, что было особенно обидно, к моему жизненному опыту. — Нам вот Анка звонила! С жуткой новостью!

Подружка сделала драматическую паузу, но запланированный эффект испортил Колян, поспешивший сказать:

— Муж Анны где-то за городом попал в аварию!

— И погиб?! — ужаснулась я.

— Нет, не погиб, но лежит в реанимации в тяжелом состоянии.

— Таким образом, в жизни Анкиного Димочки действительно наступил трудный период, когда ему очень нужны внимание и забота жены, а ей самой требуются большие запасы стойкости и терпения! — закончила Ирка. — Вот и получается, что ты у нас вроде как прорицательница! Самая настоящая фурия!

— Пифия, — машинально поправила я.

— И поэтому я с особой надеждой на правдивый ответ спрашиваю тебя, дорогая пифия: что у нас сегодня на ужин? — терпеливо вопросил Колян.

Удовлетворительный ответ на этот вопрос я смогла дать только после вдумчивой ревизии холодильника, какового момента моя подружка не дождалась: в четверть восьмого она покинула нас и умчалась по своим делам. Антидепрессивное воздействие тортика закончилось, Ирка вспомнила о предстоящем свидании Моржика и укатила в одинокий рейд по городским фонтанам.

Остаток вечера в тихом семейном кругу прошел без эксцессов. Мася в десятый раз посмотрел «Буратино», без особой настойчивости поспрашивал меня, где находится потайная дверца, вразумительного ответа не получил и отправился спать. Я мягко отклонила предложение мужа поиграть в веселых сексуальных зверушек, с головой залезла под одеяло и тоже уснула.

Ночь прошла спокойно, чего нельзя было сказать о последовавшем за ней утре.

Утро началось с подтверждения того, что знание таблицы умножения по-прежнему в цене. Вадик Рябушкин позвонил мне на домашний телефон и, опустив такую мелочь, как вежливое приветствие, требовательно спросил:

— Вот скажи мне, сколько будет пятью восемь?

— Сорок, а что? — ответила я, не особенно удивившись.

Однажды Вадик позвонил мне среди ночи с вопросом, нет ли у меня знакомого вора-медвежатника, способного быстренько вызволить из сейфа бриллиантовое колье. Вот это был по-настоящему неожиданный вопрос!

— А то, что, кроме нашей, на форуме будет еще семь «флаек». Итого восемь машин, по пять киловатт на каждую. А эти придурки…

— Не ругайся! — зевнув, миролюбиво попросила я.

— Они заказали в три раза меньше электроэнергии! Мало того, этим при…

— Не ругайся!

— Этим при… прекрасным людям не хватило ума заказать трансформатор! Они подвели к позиции силовой кабель — и все, он так и лежит на земле, как обезглавленный питон! Просто кабель с обрубленным концом! — ярился Вадик.

Будучи гуманитарием по образованию и складу ума, я довольно смутно представляла, что такое трансформатор и как должен выглядеть правильный конец силового кабеля (при этом обезглавленного питона я почему-то воображала довольно живо), однако негодование напарника было мне вполне понятно. За организацию рабочих мест всех наших телевизионных братьев по разуму спросят с нас с Рябушкиным, значит, придется нам разбираться и с кабелями.

«И с кобелями», — недовольно добавил мой внутренний голос.

Разговаривая с Вадиком, я вынуждена была торчать у телефона в прихожей. От нечего делать я машинально посмотрела в глазок и увидела на лестничной площадке давешнего рыжего юношу. Влюбчивый внук противной бабки Михеевны терпеливо дожидался моего выхода из квартиры. У его ног дремал лопоухий песик в вязаной попонке — любимый четвероногий друг старухи-соседки, карликовый пинчер Бетик.

Этот несерьезный с виду собакевич — наша дворовая легенда. Полное имя песика — Бетон. Так остроумно окрестили щенка каменщики, обнаружившие подкидыша в неработающей бетономешалке. Супруг Михеевны — добродушный старикан Валерий Семенович — работал на той стройке сторожем и великодушно усыновил найденыша.

Пенсионеры в своем Бетике души не чают. Дед мастерит для него колокольчики из пластмассовых крышечек от одеколона, а бабка вяжет на спицах шерстяные попонки, крошечные пинетки и шапочки со специальными отверстиями для ушей. Также для изготовления оригинальных собачьих прибамбасов активно используется барахло, которое Бетик самолично добывает на просторах окрестных улиц. У этой собаки ярко выраженная тяга к приобретательству, типичный мещанский вещизм. Один раз увидев какую-нибудь тряпку, Бетик может плениться ею на веки вечные. Он без устали тащит в дом найденные им носовые платки, упавшие с бельевых веревок носки и трусы, потерянные детьми варежки. Из-за этой пагубной страсти карликового пинчера к бывшим в употреблении мануфактурным изделиям в нашем подъезде напрочь повывелись придверные коврики, а жильцы, которые сушат белье на площадке во дворе, скинулись, чтобы удлинить столбы и поднять веревки повыше.