Елена Логунова - Афродита размера XXL

Самодельные аксессуары придают лилипуту Бетику совершенно дурацкий вид, что нисколько не мешает песику ощущать себя стопроцентным собачьим мачо. Идиотски принаряженный карликовый пинчер нахально клеится даже к пуделихам, которые от такой наглости впадают в оцепенение, весьма способствующее дерзким планам сексуального гангстера Бетона. В результате по окрестным дворам бегает уже немало оригинальных собачьих помесей.

— Не паникуй, встретимся через час на Экспо и все решим! — сказала я Вадику и положила трубку.

Потом открыла дверь, выглянула на площадку — рыжий парень спрыгнул с перил и встал навытяжку, Бетик вскочил и завилял хвостиком — и веско сказала:

— Избавление от неразделенной любви не практикую! Тем более в отношении животных!

— А в отношении девушек? — с надеждой спросил молодой человек.

Я хмыкнула, оценив шутку. Рыжий, однако, сохранял серьезность и смотрел на меня умоляюще. Бетик склонил головок набок и просительно заскулил — надо полагать, проявил мужскую солидарность.

— Ладно, заходите, — я отступила, пропустила незваных гостей в квартиру и провела их на кухню.

Филимон, отлеживавшийся на полу после очередного утреннего сафари, вскочил и попятился, но неразборчивый эротоман Бетик игриво лизнул его в ухо, и у изумленного кота подкосились лапы. Мне стало ясно, что кто-кто, а песик точно нуждается в действенном лекарстве, типа «антисекс». Впрочем, нельзя было исключать вероятности того, что он принял разлегшегося Филимона за хорошенький меховой коврик. В таком случае Бетик наверняка попытается уволочь Филю в зубах, как очередной трофей.

— Придержи своего кобеля, — строго сказала я Витьке, открывая холодильник.

Две котлеты, тактически грамотно размещенные в противоположных углах кухни, на некоторое время разлучили противоестественную собаче-кошачью парочку.

— Чай пить будешь?

— А можно? — застеснялся Витька.

— С сырниками или с мороженым? — я быстренько проинспектировала глубинные недра холодильного агрегата.

Юный сладкоежка предпочел второе. Я с треском вырвала из морозилки примерзший пакет с пломбиром, выдала Витьке солидную порцию, собралась положить его обратно и надолго засмотрелась на упаковки с замороженными мясопродуктами. Под сдвоенное чавканье Бетика и Филимона и томные вздохи стеснительного Витьки у меня родилась мысль, показавшаяся весьма перспективной.

«Раз уж настойчивый внучок Михеевны так хочет получить здесь скорую магическую помощь, надо дать ему желаемое, выдав таковое за действительное», — посоветовал мой внутренний голос.

В упрощенном пересказе этот витиеватый пассаж означал, что я созрела для небольшого театрального представления.

— Значит, ты хочешь избавиться от несчастной любви? — спросила я. — Ладно, попробую тебе помочь, но предупреждаю, что результат гарантировать не могу. Поэтому давай мы с тобой раз и навсегда договоримся: я, так и быть, один раз и только для тебя проведу соответствующий обряд, но, если это не поможет, ты не придешь ко мне с претензиями и впредь будешь искать другую ворожею. Идет?

— Идет! — обнадеженный Витька, как пеликан, заглотил огромный кус пломбира, отодвинул тарелку и вскочил, всем своим видом демонстрируя полную готовность к церемонии отворота.

Будучи натурой творческой, я постаралась сделать ее максимально убедительной, для чего мне очень пригодилась упаковка говяжьих субпродуктов, хранившаяся на черный день полного безденежья в вечной мерзлоте нашего семейного холодильника. В махровом от инея полиэтиленовом пакете помещался похожий на кусок темного гранита фрагмент говяжьего сердца — об этом сообщала скромная наклейка фирмы-производителя. Я протерла скрипучую пленку тряпочкой, продемонстрировала крупно написанное на ярлычке слово «сердце» заинтригованному Витьке и сказала:

— Это, мой мальчик, очень-очень холодное, практически ледяное, сердце. Полная противоположность твоему собственному пламенному мотору. Моя, как практикующего мага, задача — вывести из данных двух крайностей среднее арифметическое.

— То есть остудить мое сердце и согреть говяжье? — проявил сообразительность мой клиент.

— Мя-а! — льстиво сказал прожорливый Филимон, всецело одобряя план разморозки питательного мясного продукта.

— Вот именно! — подтвердила я, приступая к активным обрядовым действиям. — Как видишь, метод очень простой и даже где-то гомеопатический. Расстегивай рубашку! Берем замороженное сердце, прикладываем его к левой стороне твоей груди и фиксируем в данной позиции с помощью обыкновенного скотча. Готово! Вуаля, ты свободен!

— И это все? — недоверчиво спросил придирчивый клиент. — Вот так просто? А разве вы не должны сказать какие-то волшебные слова?

Я считала, что изобретенный экспресс-обряд любовного отворота гениален в своей простоте, поэтому Витькины сомнения меня задели.

— Хочешь волшебных слов — иди к другому специалисту! — обиженно сказала я. — Я лично по старинке не работаю, у меня методы современные, ориентированные на экономию времени и минимизацию речевой деятельности. Впрочем, если ты очень настаиваешь, я готова пойти тебе навстречу и слегка изменить процедуру. Пара-тройка волшебных слов дела не испортит.

Я сжала кулаки, а потом три раза подряд лучиками выбросила из них растопыренные пальцы и сопроводила эти псевдомагические пассы единственным заклинанием, которое смогла вспомнить:

— Крекс, фекс, пекс!

Наш маленький фанатичный любитель сказки про Буратино мог гордиться тем, как хорошо его мамочка усвоила текст первоисточника. Однако вредину-Витьку волшебная формула деревянного мальчишки не удовлетворила.

— Только три слова? — огорчился он.

— Будут еще три, — выкрутилась я. — Потом, когда ты снимешь с ребер говяжье сердце. Значит, так: сейчас беги домой, отклеивай ливер и сразу же говори: «Крекс, фекс, пекс!» Это будет вроде фиксации волшебного действия. Потом вырой ямку, положи в нее три золотых и ложись спать… То есть просто ложись спать, без золотых и ямки, они из другой оперы.

Оживленно болтая, я проводила Витьку до двери.

— А с сердцем что делать? — спросил он, уже стоя на лестнице. — С говяжьим, то есть?

Бетик, подпрыгивая у его ног, на собачьем языке давал какие-то свои настоятельные рекомендации по этому поводу, но услышан хозяином не был.

— Лучше всего потушить его со сметаной, — посоветовала я и плотно закрыла дверь за гостями. — Фу-у-у… Ох, нелегкая это работа — на ходу сочинять отвороты!

Я пробежалась по дому, привела в относительную гармонию интерьер, как обычно, изрядно пострадавший после утренних сборов Коляна на работу и Масяни на прогулку, позавтракала остатками пломбира и тоже снарядилась к выходу.