Дарья Донцова - Али-Баба и сорок разбойниц

– Да ну? – восхитился Андрей. – Мир тесен! Пройдемте в отдельный кабинет, там нам никто не помешает.

Мы начали мирно болтать, потом Андрей пошел в туалет и застрял там на четверть часа. Когда он вернулся, я спросил:

– Но зачем вы продали дом?

– Кто? Я?

– Да.

– С чего вы решили, что я его продал?

– Так охранник ваш сказал, – начал я излагать историю.

– Вот идиот, – покачал головой Андрей, – я просто уехал за границу, отдохнуть решил, прислугу в отпуск отправил. А этот дуболом на воротах все по-своему понял. Что с ним делать, ума не приложу! Надо выгнать, да рука не поднимается! Жаль кретина. И оставить нельзя, постоянно все путает.

Я улыбнулся. Вот и Нора тоже до зубовного скрежета злится на домработницу Ленку, а дать ей расчет не способна.

Мы спокойно доели суп, мясо и заказали десерт. Андрей внезапно встал.

– Простите, я принесу из машины сигареты, очень хочется курить.

Мы прождали его минут десять. И за это время я сгреб в кучу все вопросы, которые сейчас задам Андрею Павловичу. К сожалению, нет возможности проконсультироваться с Норой. Может, пойти в туалет и оттуда позвонить хозяйке?

Я кашлянул:

– Простите, Сонечка, я отойду на секундочку.

– Конечно, Иван Павлович, – разрешила она, – вам заказать сладкое?

– Только кофе, – попросил я и отправился в сортир.

Услыхав мое сообщение, Нора воскликнула:

– Ваня, ты немедленно едешь домой!

– Но я еще не поговорил с Катей Коротковой, хотел это сделать после обеда…

– Немедленно сюда!

– Ладно сейчас только попью кофе.

– Нет, ты идешь на выход, не возвращаясь в зал.

– Но, Нора…

– Иван Павлович! Следуй незамедлительно к машине, бегом!

– Элеонора…

– Ваня! Ты кретин! – заорала хозяйка. – Мозгов у тебя как у курицы, поэтому слушай умного человека, живо сюда!

– Но…

– Ты мне надоел, – рявкнула хозяйка, – позволь напомнить, что ты получаешь от меня деньги, я плачу тебе за послушание, причем очень хорошо. Я голова, ты ноги. С каких это пор нижние конечности обзавелись собственным мозгом? А ну, шагом марш домой. Ваня, ты дебил! Увидел хорошенькую прошмандовку и растекся сопливой лужей. Жду в течение часа, иначе выставлю твои вещи за порог!

Я молча выслушал отповедь. Внезапно со дна души поднялась черная волна и ударила в голову. Руки мои мелко затряслись, спина вспотела. Первый раз в жизни умение владеть собой отказало мне.

Я швырнул трубку на пол и наступил на нее ботинком. Раздался хруст. Средство мобильной связи превратилось в неаппетитную кучку пластмассовых обломков. Хватит! Накушался по самые брови. Что дает право Норе разговаривать со мной в подобном тоне?! Зарплата? Она пугает меня увольнением? Хорошо! Пусть выбрасывает чемодан секретаря за дверь. До сегодняшнего дня я, услыхав об отставке, пугался и прогибался, но больше не стану унижаться.

Значит, перееду к Николетте, вернусь в свою старую детскую комнату и заживу там. Естественно, жизнь моя превратится в кошмар. Маменька более не сможет ездить на курорты и шлендрать по магазинам. Но почему я должен потакать ее капризам? Почему считаю своим долгом служить старухам?

Ощущая себя Прометеем, который, разорвав сковывающие его цепи, свернул шею мерзкому орлу, клюющему его печень, я посмотрел на обломки сотового и внезапно почувствовал невероятное облегчение и полнейшее спокойствие.

Я более не обязан слушаться Нору. В моей душе произошел атомный взрыв, и теперь там выжженная пустыня, где не растут цветы воспитания. Но я интеллигентный человек. Поэтому сейчас спокойно вернусь в зал, выпью кофе, поболтаю чуть-чуть с очаровательной Сонечкой и милейшим Андреем Павловичем, потом доставлю девушку в «Голубое солнце» и признаюсь Ираиде Сергеевне в том, что я вовсе не племянник Аристарха Владиленовича. Главврач не сделала мне ничего плохого, и не следует водить ее за нос, ведь Ираида Сергеевна искренне надеется, что я окажу протекцию ее сыну.

Когда я вернулся в зал, Андрей уже сидел за столом. Соня улыбнулась мне:

– Кофе подали.

– Чудесно! – воскликнул я и, одним глотком опустошив крохотную чашечку, предложил: – Может, еще мороженое?

– Гулять так гулять, – закивал Андрей, – ванильное, с цукатами!

– Мне лучше шоколадное, – перебила его Соня.

Я хотел было признаться в любви к лимонному шербету, открыт рот и понял, что язык мне не подчиняется.

– Что с вами? – испуганно воскликнула Соня.

Я попытался улыбнуться, но тут стол стремительно прыгнул на меня, и наступила тишина.

Первым, что я увидел перед собой, было лицо незнакомого, толстого мужчины.

– Он открыл глаза, – сказал он.

– Как вас зовут? – донеслось из темноты.

Я понял, что вопрос относится ко мне, хотел пошевелить языком, потерпел неудачу и снова провалился в темноту.

Следующий раз мои глаза открылись от яркого света. Я поморщился. Некто в белом светил мне в лицо фонариком.

– Не стоит пугаться, – сообщил некто, – так и должно быть.

– Если он умрет, – перебил его голос Норы, – от вашей больницы останется котлован, я лично взорву все к едреной матери!

Внезапно мне стало смешно. Нора способна в момент злости разнести любое сооружение на атомы.

– Ванечка, – завопила хозяйка, – ты!..

И я снова отчалил в темноту. Затем период бодрствования стал дольше, до меня дошло, что я нахожусь в клинике, и наконец настал момент, когда Нора, вкатившись на кресле в палату, воскликнула:

– Ваня, ты сидишь!

– Сижу, – эхом отозвался я, – и никак не пойму, что со мной произошло? Инфаркт? Инсульт?

– Для инсультника ты слишком разговорчив, – рявкнула Нора, – а сердце, тьфу-тьфу, имеешь, как у молодого быка.

– Да? – недоверчиво спросил я. – Тогда отчего я тут очутился?

– Из-за своей глупости! Почему ты не послушался меня и не поехал домой, не заходя в зал?

Внезапно в моей голове ожили воспоминания. Вот я швыряю на пол мобильный, топчу его каблуком… Мне стало стыдно.

– Нора…

– Я много лет Нора, – буркнула хозяйка, – намного больше, чем мне хочется! Знаешь, какое сейчас число?

– Нет.

– Двадцатое марта.

– Не может быть!

– Может! Ты пролежал в коме пару недель. Честно говоря, был момент, когда я подумала, что теряю тебя, но потом ты вдруг пришел в себя.

– Но каким образом…

Нора схватила меня за руку:

– Ты ничего не понял?

– Нет.

– А я разобралась в деле благодаря тебе. Два дня безостановочно слушала записи с диктофона, связала концы с концами и позвонила Максу.

Я молча слушал хозяйку, Макс – это мой лучший друг, который работает в милиции. Обратиться к нему Элеонора могла лишь в одном случае – если полностью размотала клубок до конца и решила наказать «авторов» преступления.