Дарья Калинина - Селедка под норковой шубой

Потом Инна открыла, было рот, чтобы что-то добавить, как с палубы раздался крик:

— Берег!

А потом множество голос стало повторять:

— Берег! Берег!

— Прибыли наконец! Афины!

— Вот и Афины! — воскликнула Мариша, таща Инну с палубы подальше от удивленных Валентина и Костика. — Нам с тобой тоже пора собираться, если мы не хотим упустить невесту Ферзева. А провожатые нам не нужны.

— Ты опомнись! — возмутилась Инна. — Кораблю до порта еще добрых сорок минут хода. Да пока нас пришвартуют, пока мы пройдем всю таможенную волокиту, пройдет еще около часа. Не беспокойся, времени у нас в запасе куча. Никуда Татьяна, если она пришла встречать жениха, от нас не денется.

— Как ты не понимаешь! — возмутилась Мариша. — Ей же может грозить опасность! Ты ведь слышала, те люди, которые были в каюте Михаила, считают, что получили не все целиком. И могут начать вымогать у Татьяны то самое, чего недоставало в каюте у Михаила.

— С той же долей вероятности они могут начать вымогать это самое и у любой другой женщины Михаила, — возразила Инна. — А их у него куча.

И, побледнев, замолчала.

— Что? — встревожилась Мариша. — Что?

— А то, что если они видели, как Михаил всю дорогу крутился возле нас с тобой, то вполне могут подумать, что эта недостающая часть находится у нас с тобой. Или у одной из нас.

— Вряд ли, — усомнилась Мариша. — Мы бы уже почувствовали на себе их внимание.

— Да прямо! — махнула рукой Инна. — Если они профессионалы, то мы можем и не догадываться об их планах.

— Все равно, — сказала Мариша. — С Татьяной нам поговорить нужно.

— Угу, — кивнула Инна, и подруги отправились к себе в каюту.

Приводить себя в порядок с помощью мастеров из салона красоты времени уже не оставалось. Потому что Етти снова запросил есть, потом ему захотелось погулять, а потом он наделал в углу огромную кучу и с выражением истинного умиления уставился на нее.

— Это не собака, а какой-то идиот! — сердито прошипела Мариша, приводя каюту в порядок. — Такой же идиот, как и его бывший владелец. Надо же придумать, тащить с собой щенка через полмира, когда в любом городе можно купить точно такого же или уж, во всяком случае, ничем не хуже.

Инна в ответ только плечами пожала. Она была занята выбором костюма, который ей следовало надеть для встречи с Татьяной. С одной стороны, данному моменту более подобало что-то темное, но с другой — на улице стояла страшная жара и напяливать на себя черное платье Инне никак не хотелось. В конце концов она решила, что знала Михаила недостаточно хорошо, чтобы ради него рядиться в траур.

— Что будем делать со щенком? — деловито спросила Мариша у подруги.

— Накормим его и оставим в каюте, — ответила Инна. — Лично я не горю желанием таскаться по незнакомому городу с тяжелой корзинкой, в которой будет сидеть этот монстр. Его еще укачает или тепловой удар получит. Или заразу какую-нибудь иноземную подцепит. Пусть в каюте сидит. Похоже, что ему это не вредит.

Оказавшись на твердой греческой земле, подруги встали перед неожиданно возникшей трудностью. В порту была тьма-тьмущая народу. Все толкались, спешили, и никто, решительно никто не мог подсказать подругам, где им искать Татьяну. Михаил на этот счет указаний тоже не оставил. Возле трапа, на что надеялись подруги, Татьяны не оказалось. И подруги встали в тупик.

— Этот момент мы с тобой не продумали, — пробормотала Мариша. — Я как-то совершенно была уверена, что Татьяна будет в порту.

— Может быть, она и в порту, — сказала Инна. — Но только они с Михаилом условились о каком-то месте встречи, о котором нам с тобой не известно.

— А что бы ты стала делать в ее случае? — спросила Мариша. — Если бы явилась встречать жениха в порт в назначенное время и в назначенное место, а его там не оказалось?

— Стала бы расспрашивать других пассажиров с его судна, где он, — сказала Инна.

— Но Татьяна этого не стала делать, — заметила Мариша. — Иначе мы бы ее увидели.

Но стоило ей произнести эти слова, как они увидели Татьяну. Подруги узнали ее по фотографиям, которые показывал им Михаил, сразу же, несмотря на то что Татьяна явно запыхалась, прическа ее растрепалась, и вообще женщина очень волновалась.

— Пошли, — скомандовала Мариша. — Пока ее другие не перехватили.

Подруги обошли Татьяну с двух сторон и, не дав приблизиться ей к судну, спросили:

— Вы Татьяна? Невеста Михаила Ферзева?

— Да, да, — кивнула женщина. — Господи, а с ним что-то случилось? Кто вы такие?

— Мы его подруги, — успокоительно сказала Мариша. — Вернее, знакомые. Он еще в Питере попросил нас передать вам, что не сможет приехать на этом пароходе. Прилетит самолетом завтра.

— Каким еще самолетом? — удивилась Татьяна. — У нас была с ним четкая договоренность, что я встречаю его и мы продолжаем путешествие вместе. Он еще перед выездом позвонил мне и подтвердил, что все наши планы остаются в силе.

— Пойдемте, я вам все объясню, — уводя Татьяну подальше от «Аристотеля», говорила тем временем Инна. — Даю вам честное слово, что вашего жениха на судне нет. У него буквально перед самым отходом корабля изменились планы. Он даже не успел написать вам записки. Только передал щенка, должно быть, для вашего ребенка.

— Щенка? Это очень странно, — бормотала Татьяна себе под нос. — Простите, но я так и не поняла, кто вы такие?

Подруги показали ей свои документы. Как ни странно, вид паспортов Татьяну несколько успокоил. И уже почти придя в себя, Татьяна предложила посидеть в одном ресторанчике, чтобы все хорошенько обсудить.

— Там прохладно, — сказала она. — И к тому же это недалеко. Но мне кажется, что мне все-таки стоит сходить на судно. К капитану. Поговорить с ним.

— Это пожалуйста, — легко согласилась Мариша. — «Аристотель» будет стоять в Афинах еще несколько суток. Так что времени у вас полно. Если захотите пойти к капитану после всего того, что мы вам сейчас расскажем, дело ваше. Пойдете и сходите. Но сейчас выслушайте нас, а потом уж решите, идти к капитану или нет.

— Да, действительно, — кивнула Татьяна. — Никто меня к нему не гонит.

К этому времени они уже дошли до облюбованного Татьяной ресторанчика. Он был и в самом деле уютным. Снаружи белые стены, увитые пышной зеленью и виноградными плетями, а внутри прохлада и полумрак. Женщины сели за дальний от эстрады столик, и к ним немедленно подошел официант.

— Мне томатный сок, — попросила Татьяна.

Подруги переглянулись.

— Любите этот сок? — спросила Мариша.

— В жару только его и пью, — сказала Татьяна.

Подруги снова переглянулись. Таинственный гость, или гостья, в каюте Михаила, пока он хлебал отравленное вино, тоже пил томатный сок.