Дарья Калинина - Ноль в поисках палочки

— Так вы хотите написать про Карена? — удивленно воскликнула женщина и, немного подумав, добавила: — Поздненько вы спохватились. Карен погиб почти полгода назад. Мне кажется, все возможное газетчики — и наши, и зарубежные — из этой темы уже вычерпали.

— Нет, нет, — замотала головой Инна. — Наша статья будет совсем в другом роде. Разумеется, о Карене, но как бы глазами его родственников. Я же вам говорила. Вы, и его мать, и другие родственники рассказывают о Карене, каким он был при жизни.

— Каким он был при жизни? — со странным смешком повторила женщина. — Что же, проходите!

Она провела девушек в глубь большой старой питерской квартиры. Телохранители, покорно изображающие посторонних граждан, вынуждены были остаться на лестничной площадке.

— Нам повезло, что свекрови сейчас нет дома, — сказала вдова Карена подругам. — Иначе она никому и слова не дала бы сказать. Принялась бы обмазывать своего сыночка медом с головы до ног. Простите, я сразу же не представилась! Луиза. Извините, обычно за мной такого не водится. Но вы меня ошарашили.

Луиза усадила подруг в глубокие кресла, села сама и задумалась.

— Мы ознакомились со всеми статьями, в которых было написано о гибели вашего мужа, — чтобы подбодрить женщину, сказала Инна.

Реакция той выглядела довольно странно. При слове «муж» губы Луизы сложились в презрительную усмешку.

— Да какой там муж! — фыркнула она. — Боже мой! Муж! Если честно, то муж из Карена был ужасный. Повезло вам, девочки, что моей свекрови сейчас дома нет. Но я вам уж расскажу. Отведу душу! Слушайте, какова была моя жизнь с этим человеком. Это была не жизнь, а ад.

Инна с Маришей переглянулись. Во всех газетах, которые они прочли, все журналисты в один голос кричали, каким прекрасным сыном, мужем, братом и прочее, и прочее был погибший музыкант. И хотя личная жизнь четы Мурзанян подруг не слишком интересовала, они приготовились внимательно слушать, надеясь извлечь из рассказа вдовы что-нибудь полезное для себя.

— Все самое худшее в моей жизни началось с тех пор, как у Карена появились деньги, — начала рассказывать Луиза. — Сначала наша с ним жизнь омрачалась лишь одним — его матерью. Уж не знаю, за какие такие грехи, но она меня невзлюбила с самого начала. А Карен всегда в спорах становился на сторону матери. Меня это бесило хотя бы потому, что мать Карена решительно не видела в своем сыночке ни единого изъяна.

— А вы видели? — поинтересовалась Инна.

— Мне они открылись очень скоро после нашей свадьбы, — кивнула Луиза. — Но я наполовину армянка. И разводы у нас в семье, как и в семье Карена, не приветствуются. Поэтому я оставалась с мужем, но счастливой себя при этом совсем не чувствовала. Детей нам бог не дал, в этом свекровь тоже всегда винила меня, но никак не своего дорогого сыночка. Хотя лично я за долгие годы, прошедшие в мучительных попытках зачать ребенка, прошла все обследования, какие только возможны. Я была здорова. А вот Карен… Он так и не пожелал сдать ни единого анализа. И при этом все в семье все равно продолжали обвинять меня в бездетности.

— Это несправедливо, — сочувственно заметила Мариша, пытаясь понять, сколько же лет Луизе.

Когда она открыла им дверь, подругам показалось, что перед ними совсем юная женщина. Но теперь они видели, что Луизе хорошо за тридцать. Возможно, тридцать пять или даже тридцать семь. Что и говорить, возраст для рождения наследника, а особенно первенца, уже почти критический.

— Вот вы хотите знать, каким был Карен в повседневной жизни? — продолжила тем временем Луиза. — Так вот, когда затихал его божественный голос, появлялся обычный человек с очень неприятными привычками и злобным характером. Он был упрям, не слишком умен, но хитер и лжив. Когда ему было нужно, он прямо готов был человека с ног до головы облизать, а потом за глаза облить того же человека помоями. Мне это в нем крайне не нравилось. К тому же наша супружеская жизнь с самого начала, мягко говоря, особой бурностью не отличалась. Сначала я думала, что виной тому свекровь за стенкой. Что Карен смущается, как бы ее не потревожили. Но когда свекровь на второй год нашей совместной жизни всего на месяц уехала в санаторий, поправлять свое здоровье, наша семейная жизнь вообще затухла. Карен появлялся дома только чтобы поесть, поменять белье и снова куда-то убегал. Ночевать он если и приходил, то сразу валился в кровать и засыпал. Мы с ним даже почти не разговаривали, а уже о сексе и речи не было. Если и при свекрови я была не слишком счастлива, то за тот месяц я вообще едва не зачахла. И представьте, я даже обрадовалась, когда вернулась свекровь. По крайней мере, при ней Карен старался хотя бы изобразить видимость семейной жизни. Ночевал дома и даже иногда занимался со мной сексом. Правда, мне кажется, что удовольствия ему это никакого не доставляло.

— А вы не пробовали следить за своим мужем? — спросила Инна. — Времени у вас ведь было предостаточно. Если ваш муж так плохо относился к вам, то можно было предположить у него какую-то любовную связь на стороне.

— Я и предположила, — вздохнула Луиза. — И проследила. И не один раз. Женаты ведь мы с Кареном уже много лет. Недавно справили пятнадцатилетие нашей совместной жизни. За эти годы чего я только не предпринимала, чтобы докопаться, кто же любовница Карена, которой он и дарит свои чувства.

— И что?

— Никакой женщины я возле него не обнаружила, — вздохнула Луиза. — Если честно, то возле Карена вообще не было никаких женщин, кроме меня, его матери и поклонниц.

— Так, может быть, кто-то из поклонниц? — предположила Мариша.

Но Луиза отрицательно покачала головой.

— На них Карен вообще внимания не обращал, — сказала она. — Ночи он проводил в компании своих друзей. Так что в конце концов я смирилась со своей участью. Я много читала, в том числе книги по психологии, и вычитала, что бывают люди, которые от природы испытывают весьма слабое сексуальное влечение. Так что мне оставалось только предположить, что мой муж из их числа.

Луиза ненадолго замолчала.

— Но настоящий кошмар начался после того, как Карен разбогател, — сказала она. — Он совершенно позабыл про меня. То есть деньги он нам слал. Но сам показывался весьма редко. В последний год в перерывах между гастролями он почти вообще не заезжал в Питер. Кажется, был пару раз. И все.

— А как он это мотивировал?

— Он говорил, что ужасно устает и что ему просто необходимо хорошо отдохнуть. И отдыхал. То в Испании, то во Франции, то ехал подлечить связки в Чехию.

— А вы не могли поехать к нему?

— На какие такие средства? — хмыкнула Луиза. — Да, Карен слал нам деньги. Но переводы шли на имя свекрови. А она уже распоряжалась деньгами по своему усмотрению. Так что при ее любви ко мне, сами понимаете, мне доставались крохи. Только чтобы я могла более или менее прилично одеться и выглядеть. Но это лишь для того, чтобы меня — жену великого музыканта — было бы не стыдно предъявить людям.