Дарья Калинина - Рука, сердце и кошелек

– А она?

– Фыркнула мне в морду, мол, не твое собачье дело, и снова намылилась в зал.

– Ну, тут-то вы не стерпели?

– Не стерпела! Не люблю, когда об меня ноги вытирают. За руку ее ухватила и говорю: коли не будешь меня слушаться, живо отсюда вылетишь!

– А она не испугалась?

– Нет. Но не это главное. Когда я за руку-то ее ухватила, то почувствовала, что в руке у нее что-то есть. Что, спрашиваю, у тебя тут такое? А она заюлила, испугалась даже. Пойдемте, говорит, тетя Паша, куда скажете. Все ваши указания выполню, не сердитесь на меня.

– Исправилась, значит?

– Испугалась она чего-то. Испугалась, что я шум подниму. А еще испугалась, что ту вещицу, которую она в руке держала, у нее отниму.

– А что за вещица была? Большая или маленькая?

– В кулаке помещалась. Черненькая такая коробочка. В тот раз я не разглядела, что это такое. Но столик, возле которого Танька крутилась, себе в башке отметила. А потом увидела, как Танька с тряпкой уже днем снова возле этого столика кружит. Я ей велела пол совсем в другой части зала протереть, а она зачем-то завитушки на стенах протирать тряпкой стала. Ну, я ей на ошибку ее указала, она в сторону отошла. Вроде бы все в порядке, ничего не случилось. А только теперь я соображаю, неспроста Танька именно возле того столика крутилась. Ох, неспроста.

– Да почему же?

– Почему? А потому что интерес у нее к тому столику был. Да и то сказать, столик тот необычный.

– Почему?

– Потому что за ним всегда один и тот же человек сидит.

– И кто же он?

– Имени я вам не скажу, сама не знаю. А на вид противный. Толстый такой, морда на плечах лежит. И мальчиков молоденьких любит. Конечно, у нас все мальчиков любят, но все же какие-то приличия соблюдают. А этот нет. Вечно с ним какой-нибудь парнишка тусуется. Он их всем своими племянниками представляет. Так за то время, что я в этом месте работаю, у него не меньше пяти «племянников» сменилось.

– Совсем маленькие мальчики? Как же детей в бар в ночное время пускают?

– Ну, мальчишки лет по четырнадцать-пятнадцать на вид. А как пускают… Пузан деньги всегда хорошие оставляет. Постоянный клиент, как такого упустишь. К тому же он прилюдно с этими мальчишками ничего такого не делает. Ну а что происходит, когда они в комнате отдыха уединяются, тут уж, извините. Это их личное дело.

– В комнате отдыха? – заинтересовались подруги. – У вас в баре есть такая?

– А вы как думали? Конечно, есть! Тоже только для постоянных клиентов.

– И Танька там бывала?

– Конечно! Уборку-то делать надо, презервативы использованные собирать, да и вообще.

Услышав про комнату, в которой уединялся со своими «племянниками» таинственный Пузан, объект Танькиного интереса, подруги почувствовали настоящий охотничий азарт.

– И что? И как там в этой комнате?

– Как? Красиво там. Ковры лежат, диван широкий стоит. Гостям соки, вино, фрукты, икру туда приносят. Ну а чем они промеж себя дальше заниматься станут, то никому не видно и не слышно. Стены толстые, окон в том помещении нет. Делай что хочешь.

Подруг передернуло от омерзения.

– Гадость какая! – фыркнула Леся. – И зачем те мальчишки позволяли этому Пузану с собой такое вытворять?

– Деньги, – пожала плечами тетя Паша. – Некоторые люди ради денег на что угодно готовы пойти. Ну а раз деньги у человека есть, значит, и власть имеется. Ну а деньги плюс власть – это такой убойный коктейль получается, который не одного человека с ног напрочь сбил.

И все же подруги пока что не видели, как этот Пузан мог стать Танькиным убийцей. Выглядел он, по словам уборщицы, хоть и противно, но ни горбом, ни длинными руками наделен не был. Обычный жирный дядька, избалованный вседозволенностью, которую давали ему его деньги.

– Мальчишек своих он не насиловал, это я вам точно скажу. Они с ним по доброй воле на тот диван ложились. Но это, конечно, ответственности с Пузана не снимает. Мальчишки совсем несмышленыши были. А он уже в летах. За полтинник ему перевалило, а выглядит из-за полноты и того старше. Ну а мальчишки все разные. Младшему, я думаю, и тринадцати не исполнилось. Получается, что он их развращал. А Танька по какой-то причине этим обстоятельством заинтересовалась.

Так-то оно так, вот только что-то не верилось подругам, что Танька занималась своим расследованием из чистого альтруизма. Она выполняла желание своего заказчика. Скорей всего, это он велел ей устроиться на работу в бар «Голубой Мотылек», а там проследить за Пузаном.

Но кто был таинственный заказчик, на которого работала Танька? И самое главное – кто же ее убил?

– Девчонки, вы чего задумались? – спросила тетя Паша. – Мальчишечек этих жалко стало? Не стоит, не жалейте. Они хоть и маленькие, но цепкие. Если бы мне кто-то в мое время сказал, что я старому потному толстяку продамся за деньги или другие какие жизненные блага, так я бы тому типу все глаза выцарапала. А эти мальчишки продаются и отлично при этом понимают, что они делают.

– Но они же совсем молоденькие.

– Молодые да ранние! Так-то вот. Не одни девки шлюхами бывают, что вы думаете? Иной раз и пацаны такими урождаются.

И все же подруги чувствовали, что в этом направлении нужно еще копать и копать.

– А этот ваш Пузан он каждый вечер приходит?

– Да, за редким исключением.

– И сегодня он тоже будет?

– Наверное. Думаю, что будет.

– А… А скажите, можно как-то устроить, чтобы мы на него посмотрели?

Тетя Паша задумалась. Кажется, она снова сомневалась, помогать подругам или нет.

И тут старушка Анна Георгиевна тихонько подсказала ей:

– Помоги девочкам, Павлуша. Видишь ведь, они за доброе дело ратуют.

– Сразу двоих на место уборщицы устроить не смогу! Одну – да. Одной место имеется, коли Танька больше на работу не выйдет. А вот двоих – нет!

Кира с Лесей обрадовались. Хотя бы одну! И то хлеб! И то дело!

– Ну, решайте между собой, за которую из вас просить перед начальством, – сказала тетя Паша.

И подруги принялись тянуть жребий. Кира взяла несколько бумажек и на одной из них поставила крестик. Потом подруги перемешали эти бумажки в старенькой белой панаме, которую предложила им Анна Георгиевна, и бумажку с крестиком вытащила Леся.

– Значит, тебе и идти, – произнесла Кира со вздохом, чувствуя себя не в своей тарелке.

Лучше бы уж жребий выпал ей самой! По крайней мере, если человек, который настаивал на слежке за Пузаном, объявится в баре «Голубой Мотылек» этой ночью, Кира могла бы… А что, собственно говоря, могла бы Кира? Девушка и сама этого не знала, просто почему-то ей казалось, что отправлять славную, но слабую и наивную Лесю на это опасное задание будет неправильно.

Но жребий есть жребий. И Леся ни за что не соглашалась переиграть.