Фаина Раевская - Взрыв на макаронной фабрике

Кузя внимательно слушал мой монолог, а потом поинтересовался:

– А при чем здесь я?

– При том. Вы, можно сказать, хозяин города. А менты считают, что мозговой центр преступного сообщества по контрабанде якутских алмазов находится здесь. А это значит, что через наш город идут о-очень большие деньги. И идут они мимо вас, уважаемый Сергей Николаевич.

Настал решающий момент. Сейчас выяснится, в деле Кузя или нет. Если он знает об алмазах, то даже страшно представить, что будет. Потому как лишние свидетели ему совершенно без надобности. Я незаметно скрестила пальцы на обеих руках и уставилась на авторитета. Кузя сидел прикрыв глаза и, казалось, о чем-то размышлял. «Ну вот, – затосковала я. – Решает, наверное, как лучше меня убрать. Интересно, я долго буду мучиться или сразу умру? Лучше, конечно, сразу, потому как боли я боюсь с детства. А ну как пытать начнет? Ненавижу горячие утюги на животе. После них такие ужасные шрамы остаются, ни в одно бикини не влезешь. Хотя чего уж там, какое бикини! Хорошо, если похоронят по-человечески…»

Наконец Кузя открыл глаза и очень медленно, проговаривая каждое слово, спросил:

– А с чего ты решила, что алмазные деньги проплывают мимо меня?

– Я подумала, раз вы решили со мной встретиться, а не убрали сразу как лишнего свидетеля, значит, не догадываетесь, какие дела творятся без вашего ведома.

– Да? А если мне было просто интересно, как много ты знаешь?

– И что? Сколько бы я ни знала, конец-то один – лезвием по горлу и в колодец. И уж во всяком случае не стали бы проявлять такое нетерпение и лично являться ко мне в гости. Я так думаю, что вы тоже уже слышали об алмазном синдикате, поэтому так и заинтересовались…

– Умная, значит, – подвел итог Кузин. – Это и к лучшему. В общем-то, ты права. Я кое-что слышал об этом деле. И мне не нравится, что все это происходит под моим носом и без моего согласия. Только вот беда: никак не удается выйти на след этих… м-м… дельцов.

– Я знаю, – кивнула я. – Все, кто так или иначе связан с якутскими алмазами, рано или поздно умирают. Вам скорее всего не удалось ни с кем даже побеседовать.

– Ну а от меня-то ты что хочешь?

– Э-э… понимаете, я тоже ищу этих, как вы выразились, дельцов. Однако я женщина слабая, меня очень легко обидеть. Может так случиться, что мне понадобится помощь. Вот я и хотела бы заключить с вами небольшую сделку.

– Да? И какую же?

– Вы мне оказываете посильную помощь в работе. Ну, людьми, если понадобится, техникой и прочими прелестями. А я, как только найду эту шайку-лейку, сразу же сообщаю вам, минуя милицию и прочие следственные конторы. А там уж как хотите: хотите, сдавайте их органам правосудия, хотите, разбирайтесь сами… Ну что, идет?

– Договорились, – улыбнулся Сергей Николаевич. – Мне это нравится.

– А можно один вопрос? – осмелела я.

– Валяй.

– Это ваши ребята на «Вольво» нас пасли?

– Мои. И аварию тебе подстроили – очень уж мне не терпелось с тобой пообщаться. Только вот этот перец, – Кузя указал на Тимура, – все карты смешал. Пришлось его немного поспрашивать, куда он дел свою пассажирку. Ты уж не сердись, парень!

– Да уж, не сердись, – обиженно буркнул Тимур. – Отделали как бог черепаху…

– А нечего было из себя пионера-героя строить, – парировал Кузин. – Тебя ведь сперва по-хорошему спрашивали.

Бывший каскадер еще что-то проворчал себе под нос и затих.

Когда высокие гости отбыли, я с облегчением прислонилась к стене и медленно сползла по ней на пол. «Господи, с меня свечка! Нет, пять, – подумала я. – Первый гейм я выиграла. Интересно, что будет дальше?»

– Жень, Женька! – Кто-то сильно потряс меня за плечо.

Я открыла глаза и увидела перед собой Тимура.

– А-а, это ты, – устало прошептала я. – Чего с дружками не ушел?

– Какие дружки, Жень? Разве друзья могут так отделать? Я тебя отвез и вернулся в автосервис, хотел эвакуатор за твоей машиной отправить. А тут эти…

Я еще раз оглядела бывшего каскадера: разбитая бровь, заплывший глаз, дырка на джинсах, сквозь которую было видно кровоточащее колено. Мне стало жалко парня.

– Ладно, – кряхтя, поднялась я с пола, – считай, что отделался легким испугом. Могло быть и хуже. Пошли на кухню, кофе тебя напою. Там и послушаем твою историю о двойнике.

– О близнеце, – поправил Тимур.

– А, какая разница! – махнула я рукой и включила кофеварку.

…Мы сидели за столом. Кофе, не тронутый ни мной, ни Тимуром, уже остыл. Я, открыв рот и периодически всхлипывая, слушала его рассказ.

Близнецы, Тимур и Родион, появились на свет восьмого марта. Их отец, летчик гражданской авиации, был чрезвычайно горд этим обстоятельством. «Это мой подарок жене!» – гордо заявлял он.

Молодая мама тоже не скрывала радости от появления сразу двух мальчишек. Оба новорожденных были на удивление спокойными младенцами: по ночам спали, ели великолепно, болели редко и развивались по всем правилам педиатрической науки.

Беда грянула, как это обыкновенно бывает, неожиданно. Вы, наверное, слышали, что где-то лет двадцать назад наши самолеты стали часто разбиваться. Причины называют самые разные: ошибки диспетчеров, экипажа, износ парка машин… Вот как раз в одной из таких авиакатастроф и погиб отец ребятишек. Карапузам тогда только исполнилось по два года. Мать Тимура и Родиона словно окаменела от горя. Она не ела, не пила, на сыновей внимания не обращала – целыми днями сидела и смотрела в одну точку сухими воспаленными глазами. Соседка, пенсионерка Нина Васильевна, видя такое состояние молодой матери, взяла близнецов на некоторое время к себе.

Говорят, время лечит. Это неправда. Со временем боль только притупляется, но никогда не проходит совсем. Спустя пару месяцев мать Тимура и Родиона вернулась к обычной жизни. К обычной? Нет… она действовала, как автомат: говорила, готовила, убирала, стирала… Но жизни в ней уже не было. Ко всему прочему женщина стала выпивать. В такие дни детей забирала Нина Васильевна. Сначала раз в месяц, потом все чаще и чаще. В конце концов, промаявшись таким образом полтора года, Нина Васильевна заявила:

– Оксана, или ты прекращаешь пить, или я сдам детей в интернат, так и знай!

Оксана подняла на соседку мутные глаза и заплетающимся языком пробормотала:

– Сдавай, мне-то что? Они мне не нужны. Чего там надо подписать?

В неполные четыре года Тимур и Родион оказались в детском доме. Там на них обратила внимание молодая воспитательница, Тамара Ивановна Лесновская. Жизнь ее не то чтобы не сложилась, но была какая-то неполная. С мужем у нее сложились замечательные отношения, только вот детей у них не было. На свой день рождения близнецы получили прекрасный подарок: маму Тому и папу Витю. Однако через два года папа Витя покинул семью, а мама Тома вышла замуж за Юрия, который был младше ее на семь лет. Юра стал мальчикам больше, чем отцом. Он занимался с ними спортом, ходил в походы. А когда мальчикам исполнилось по десять лет, отвел их в школу каскадеров, где был руководителем. Мальчишки росли спортивными, благородными и добрыми.