Дарья Донцова - Королева без башни

Он сделал пару шагов и открыл картонный короб. Из него повеяло знакомым ароматом.

– Земляничное? – неуверенно спросила я. – Моя мама его любила.

Антон вытащил серо-розовый брусок.

– Советское качество. Лежит почти тридцать лет, и ничего!

– Почему вы им не пользуетесь? – удивилась я.

Зять скряги засопел.

– Это же стратегический запас! На черный день! Вдруг голод настанет.

Я хихикнула. Здорово поможет в этом случае мыло! Из него отличный суп получится! Хотя его можно поменять на крупу. Но не стоит думать о глупостях. Надо задать Антону вопрос:

– Кладовку я уже видела, а где старая прачечная?

– Тут, – ответил Анатон и дернул за круглую ручку, торчавшую из стены.

В нос пахнуло сыростью, я втиснулась в узкое пространство. Перед глазами предстало оцинкованное серое корыто, поставленное на сколоченный из необструганных досок стол, пара ведер и кран в стене.

– До того, как стали в прачечную вещи сдавать, белье здесь стирали, – пояснил Антон, – на всякий случай оставили все в рабочем состоянии, мало ли чего! Михаил Матвеевич очень умный. Он подсчитал если дома стиральную машину иметь, то одна постирушка будет стоить пятьдесят рублей. Порошок, вода, электричество, отбеливатель, – все дорого. А если в прачку ходить, то жетон дают за сорок рэ! Червонец экономии. Поэтому Ната ходит в торговый центр. Но вдруг электричество закончится! Война случится! Народ без барабанов-автоклавов останется, а мы с корытцем. Научно-технический прогресс, это здорово, но если ядерный взрыв? Че делать? Как стирать?

Я медленно осматривала крохотное пространство. Если произойдет конфликт с применением современного арсенала вооружений, вопрос о чистоте одежды будет не актуален. Антон странный человек, временами он говорит феерические глупости, а порой похож на нормального мужчину. Необычная смесь инфантильности и зрелости.

Да, Кате тут негде спрятаться, разве что притаиться на дне старого корыта, заползти под ребристую доску. Надо же, никогда не встречала в реальной жизни такое приспособление, видела его только на картинках да в кино.

– Идем дальше, – приказала я, – открывай все потайные местечки.

Больше полутора часов Антон демонстрировал мне все секреты нелепого дома. Мне оставалось лишь удивляться количеству крошечных кладовочек, набитых всевозможным хламом. В здании была комнатенка, где стояла допотопная швейная, еще не электрическая, а ручная машинка, небольшой отсек, по размерам смахивающий на шкаф, в котором хранились чугунные утюги и самодельная гладильная доска, обшитая старыми детскими пеленками, каморка, где лежали пачки газет и журналов еще советских времен. Но ни один из укромных уголков не мог служить убежищем для девушки.

– Все! – сказал в конце концов Антон. – Полный обыск сделали.

Но что-то в его голосе заставило меня насторожиться.

– Больше никаких помещений нет?

– Честное слово, ей-богу! – заявил Антон. – Все целиком показал! Во!

Он начал истово осенять себя крестным знамением. Я нахмурилась.

– Одна маленькая пташка мне нашептала, что здесь есть потайная комната, просторная, с кроватью.

Антон вздрогнул, его глаза забегали из стороны в сторону. Я поняла, что иду верным путем, и решила прибегнуть к банальному шантажу:

– Я знакома с человеком, который собирает необычные автомобили. Он придет в неописуемый восторг при виде твоего «покойника» и непременно его купит.

– Правда? – возликовал Антон. – Позвони ему!

Я возразила.

– Уже поздно. Он спит.

– Тогда завтра, – заглотил крючок милейший Антоша, – прямо с утречка? Он богатый?

– Мегабанкир, – вкрадчиво сказала я, – денег не считает. Ты можешь выручить за «покойника» двадцать тысяч евро.

Над губой Антона заблестела цепочка мелких капель. Он еще не достиг уровня жадности Михаила, но через пару лет станет вровень со стариком Груздевым. Не зря зять восхищается тестем, оба вылеплены из одного теста.

– Два десятка кусков, – с придыханием протянул муж Наташи, – два! Десятка! Ух ты!

– Но я обращусь к приятелю только после того, как увижу дом целиком! – ответила я. – Все жилые помещения!

Антон покраснел, надул щеки, потом вздохнул и наконец решился:

– Ладно. Есть здесь квартира.

– В здании? – поразилась я.

Спутник кивнул.

– Комнаты хорошие, удобные. Там и спальня, и кабинет, и все-все!

– Пошли, – велела я.

Антон помотал головой.

– Невозможно.

Я пожала плечами.

– Ладно, тогда простись с надеждой сбагрить «покойника» за хорошую сумму. Не хочешь показывать аппартаменты? Твое право. А я не желаю сводить продавца колымаги с выгодным клиентом. Это мое право.

Лицо Антона приняло страдальческое выражение.

– Очень хочу, но не могу!

– Аналогично, – кивнула я, – очень хочу позвонить богатому собирателю самых тухлых машин, но не могу!

Антон схватил меня за руки. Я вздрогнула: пальцы его оказались ледяными и влажными.

– Там живет Михаил Матвеевич, – с опаской воскликнул Антон, – сейчас тесть спит. Сон у него чуткий, очнется и увидит нас! Беда будет!

Я сжала кисть Антона, оттащила его в свою спальню, усадила в кресло, сама устроилась на кровати и приказала:

– Рассказывай.

Антон поежился.

– Двадцать тысяч! – напомнила я. – Евро! Наличными! Сразу!

Через секунду я уже слушала его сбивчивый рассказ.

Михаил Матвеевич очень экономный, он считает не только копейки, а даже шкурки от съеденных бананов. В свое время тесть Антона работал поваром в детском саду, его жена Анна служила там же, заведовала хозяйственной частью. Навряд ли супруги имели огромные заработки, но Груздев сумел построить большой дом, что в советские времена было практически невозможно. Каким образом тестю удалось возвести особняк, Антон не знал. Когда он женился на Наташе, Михаил Матвеевич давным-давно завершил строительные работы. Груздев немногословен, его супруга настоящая молчунья, Наташа предпочитает о родителях не рассказывать. Первый год брака Антон не замечал никаких странностей. Хозяйская половина не очень просторная, там три комнаты. В одной, десятиметровой, живут молодожены, другая, куда Антон никогда не заглядывает, принадлежит старшим Груздевым. Третья – гостиная, но в нее тесть заходить не разрешает, чтобы не портить мебель. Нельзя сказать, что в пристройке комфортные условия. Новобрачные мылись в общем душе и бегали в туалет на третий этаж. Антон наивно полагал, что старшее поколение делает то же самое, но потом его охватили сомнения.

Теща иногда попадалась зятю около душевой. Анна шла по коридору с полотенцем, и было понятно, что она собирается привести себя в порядок. Пару раз Антоша плясал перед туалетом, в котором заседала мать Наташи. А вот Михаил Матвеевич ни разу не был замечен ни у сортира, ни у душа.