Дарья Донцова - Рваные валенки мадам Помпадур

Если к Олегу Евгеньевичу и приходила женщина с проблемой, то чай она вместе с врачом не пила. Посуды на столе не было, в раковине и посудомойке тоже. Банка с растворимым кофе, коробка с чайными пакетиками, сахарница и солонка выстроились в центре стола. Неизвестно, зачем я раскрыла холодильник. Медов, очевидно, жил один. На полках нашлись не очень свежая колбасная нарезка, яйца и пачка творога. А еще Олег Евгеньевич держал здесь хлеб. Меня всегда удивляют люди, которые запихивают батон в холодильник.

Я захлопнула дверку. Если у мужчины нет заботливой жены, любовницы или мамы, он обречен питаться всухомятку. Мне до сих пор не попадались парни, которые готовили бы себе борщ, бефстроганов и кашу. Апофеоз кулинарных изысков моих знакомых мужчин – яичница-болтунья, многие ленятся даже покупать хлеб, обходятся крекерами. Забивают ими ящик и живут спокойно. Ну зачем простому парню тратить время на ерунду? Он занят решением важных задач, собирается объяснить тренеру сборной страны по футболу, как тренировать команду, чтобы она наконец-то дошла до одной тысячной четвертьфинала, готов изложить правительству свое мнение по поводу экономических программ или собирается объяснить руководству МВД, как искоренить взяточничество и навести порядок в системе ГИБДД. Ну некогда мужику заморачиваться ерундой вроде хлеба!

Я замерла посреди кухни. Хлеб. Нарезной, который лежал в мешочке. В нем еще был чек! Иван Сергеевич Добров, переживший стресс, сидел в коридоре, а я пошла в кухню приготовить чай и нашла в холодильнике свежую еду, а в хлебнице батон, который хозяин, судя по чеку, купил как раз перед поездкой к нам в офис…

Я сделала шаг в сторону. На полу в ярком свете люстры что-то сверкнуло. Я села на корточки и через некоторое время приметила у одного из стульев крохотный поблескивающий камушек. Отлично знаю, что на месте преступления нельзя ничего трогать, но смотреть никто не запрещает. Я встала на колени и, почти уткнувшись носом в плитку, начала изучать яркую точку.

Пару лет назад Москву захлестнула мода на нейл-дизайн. Женщины рисовали на ногтях цветочки, птичек, бабочек, вдевали в отверстия цепочки, наклеивали стразы. Самые богатые приделывали микроскопические бриллиантики, основная масса дам обходилась стразами. Клей, на котором держались украшения, иногда подводил, камушки терялись. Потом бум утих, но кое-кто остался верен нейл-дизайну. Я сейчас вижу страз, которым украшают ногти.

– Таняша, тебе плохо? – спросил Димон, входя в кухню.

– Нет, очень хорошо, – ответила я, – а ты быстро доехал!

– Не поверишь, на улице нет машин, – с изумлением ответил Коробок.

– Может, по телевизору транслируют хоккейный матч Россия – Канада? – предположила я. – Видишь стекляшку?

Хакер присел около меня.

– Ну и что? Блестка, наверное, оторвалась от чьей-то кофты! Ерунда.

– Любая чепухня на месте преступления может оказаться уликой, – сказал бойкий тенорок.

Я обернулась. В кухне, кроме нас с Димоном, неожиданно появился парень, смахивающий на ворону: черноволосый, с большим носом и круглыми глазами.

– Знакомься, – вздохнул Коробок. – Стас. Отныне моя левая рука, правая нога, третий глаз и запасная печень. Эксперт по всем проблемам!

– Здрассти, – заулыбался Станислав и наклонился над стразом: – Нет, это не пайетка! Украшение для ногтя.

– Чего? – не понял Димон.

– Маникюр с ними делают, – пустился в объяснения Стас. – Тут была баба. Жена, любовница, сестра. Если, конечно, он не у Тани отвалился!

Я покосилась на новое приобретение для бригады.

– Я похожа на человека, который разукрашивает ногти?

– Почему нет? Это прикольно, – ответил новый эксперт и выудил из своего чемоданчика-сундука небольшой пакетик и длинный пинцет.

Я постаралась как можно более грациозно подняться:

– Знаю, кто сюда приходил.

Если вам предстоит заниматься оперативно-следственной деятельностью, то сразу приготовьтесь к ненормированному рабочему дню, отсутствию четко определенного перерыва на обед и к ужину, который одновременно станет завтраком. Когда в наш офис привезли нужного человека, часы показывали полночь, и мы моментально услышали негодующие речи:

– Вы с ума сошли? Ночь на улице! Что за спешка? Я хочу спать! Не имеете права тащить меня по холоду невесть куда!

Димон и Приходько сидели с каменными лицами, а я сказала:

– Теперь замолчите и выслушайте меня. Мне совсем не хочется тратить драгоценное время на пустое бла-бла. Как вы совершенно правильно высказались, на улице ночь, а это время суток лучше проводить в теплой постельке. Поэтому давайте перестанем заниматься глупостями. Итак, вам не повезло. Вернее, вы неправильно оценили членов бригады. Думали, что мы медлительны и несообразительны. Не следует считать людей идиотами – на мой взгляд, лучше думать, что они очень умны, тогда избежишь неприятностей. Когда вы звонили Олегу Евгеньевичу, я находилась в его квартире. Психотерапевт сказал, что к нему рвется на прием старая клиентка, которая некогда лечилась от любовной зависимости.

Приходько непонимающе кашлянул. Я решила дать пояснение для начальника:

– По мнению психологов, любовь длится два, максимум три года. Потом в крови резко падает количество гормона, из-за которого мы испытываем нежное чувство, и Джульетта начинает понимать: Ромео ничуть не лучше мужа соседки, а может, даже и хуже, потому что никак не способен обеспечить семье нормальный уровень жизни. Далее возможны варианты. Пара разбегается, желая найти настоящую любовь, или бредет дальше по жизни. Кто-то пытается стать друзьями, и такой брак называют счастливым, кто-то постоянно ругается, но боится разорвать союз из-за квартиры или счета в банке. Но есть особая человеческая порода. У таких людей нарушен гормональный баланс, и влюбленность не исчезает – наоборот, с годами становится сильнее.

– Везет, – отпустил замечание Димон.

– Нет, – не согласилась я, – в комплекте с яркой страстью идет ревность. Хорошо, если ваш объект свободен, а если у него семья, тогда как? Среди патологически влюбленных людей мало мужчин, в основном этим страдают женщины. Кое-кто пытается справиться с чувством, обращается к психотерапевту. Олег Евгеньевич вскользь сказал мне про проблему клиентки, я ушла, а когда вернулась, увидела в туалете труп терапевта, а на кухне крохотный стразик. И неожиданно разрозненные части головоломки сложились в единое целое.

Кто передает мне тетради Любы, в которых детально описаны все убийства? Руфина. Кто безапелляционно говорит: «Доброва покончила жизнь самоубийством»? Файфман. Кто рассказывает истории из детства, вспоминает про испорченное платье и повествует о непростом характере подруги? Руфина. Кто многократно повторял во время нашего разговора: «Мы с Ваней всего лишь верные друзья»? Эту фразу, словно молитву, твердит дочь Эсфири Мироновны. Да, она хотела убедить меня, что не испытывает к Доброву ни малейшей любви. Но у меня создалось обратное впечатление, я подумала: «Наверное, Руфа с детства обожала Ванечку, а тот считал ее сестрой и ни разу даже не попытался поцеловать». Руфина, вы были в квартире у Медова и убили его. Я готова спорить на что угодно: у Олега Евгеньевича найдут прободную язву!