Карл Хайасен - Стриптиз

Он снова захохотал.

Когда лимузин тронулся, зеленый «понтиак» незаметно двинулся следом.

Шэд отправился в «Сирз» и приобрел пару уличных ведер для мусора с плотно закрывающимися крышками. Затем он направил свои стопы, а точнее, колеса своей машины на запад от Майами, в сторону аэропорта Теймайами, поблизости от которого находился змеиный питомник. Хозяин питомника, именовавший себя Джангл Хуан, рассказал Шэду, что большая часть его товара уничтожена ураганом, а страховая компания до сих пор не выплатила ему ни цента.

– Они говорят, что я в заявлении указал гораздо больше голов, чем их было на самом деле, – пожаловался он. – Но ведь у меня были бумаги на каждую распроклятую змею. Со всеми печатями и прочими формальностями!

– Точно так же они поступают, когда речь идет о собаках, – заметил Шэд.

– Exactamente [12] .

– И что же – они все погибли во время урагана?

– Трудно сказать. – Джангл Хуан задумчиво потрогал кончиками пальца свою бриллиантовую серьгу. – Большинство просто исчезло. Наверное, одни погибли, другие сбежали.

– Может, еще объявятся, – попытался утешить собеседника Шэд. – Змеи ведь живучие твари.

– Всяко бывает. Одну старую гремучку подняло ветром да так и шмякнуло об землю. Я это видел собственными глазами.

– Но крысы и мыши уцелели, не так ли? – спросил Шэд.

– С этими-то все в порядке, слава Богу. Сколько вам нужно?

– Сотни хватит. Только крыс, мышей не надо.

– Но имейте в виду, они не белые, – предупредил Джангл Хуан. – Эти у меня полудикие, норвежской породы.

– Отлично.

Клетка, размером восемь на восемь футов и четыре в высоту, была сделана из клееной фанеры и проволоки, какая используется при строительстве курятников. Внутри копошилась сплошная масса серых телец, заполнявшая клетку на добрые две трети высоты. Когда Джангл Хуан приблизился к дверце, крысы, предвкушая угощение, колыхнулись ему навстречу. Но, вместо того чтобы предложить им что-нибудь вкусное, он запустил в клетку голую руку и начал выхватывать их по одной, чтобы затем бросить пищащего зверька в ведро.

Шэд невозмутимо наблюдал за ним: он вполне спокойно относился к грызунам.

– По-моему, вы переложили, – сказал он, когда оба ведра заполнились наполовину.

Джангл Хуан сердито хмыкнул:

– Расплодились – хоть соли, а жрать их некому! Вот вам ваша сотня. – Он захлопнул крышки ведер. – Слава Богу, в понедельник доставят партию боа. Надеюсь, у них будет хороший аппетит.

– У нас одна танцовщица выступала с боа, поделился Шэд.

– Большая?

– Кто – змея-то? Семь футов.

Джангл Хуан усмехнулся.

– Делать ей нечего, вашей танцовщице! Для развлечения наши с вами питончики подходят куда лучше, чем боа. По крайней мере, они не так кусаются.

– Сколько с меня? – спросил Шэд.

– Полсотни.

– Что-то больно дешево, – заметил Шэд, передавая ему деньги.

– Это со скидкой из-за урагана, – пояснил Джангл Хуан. – Мне нужно раскидать их, пока они не съели меня самого. Каждый день по меньшей мере дюжина новых пометов! Честное слово, скоро они начнут жрать друг друга.

Они отнесли ведра к машине Шэда. Четыреста когтистых лапок яростно скребли толстый пластик, так что ведра так и громыхали. Устанавливая их на заднем сиденье, Джангл Хуан поинтересовался дальнейшей судьбой танцовщицы, выступавшей со змеей. Шэд ответил, что она заболела и уехала к себе в Техас.

– А что со змеей? – деловито спросил Джангл Хуан.

– Да ничего. Сидит себе в чулане у меня на работе.

– Она здорова?

– По-моему, немного страдает дальнозоркостью, а в остальном все о'кей.

– Если когда-нибудь надумаете продать ее, я бы взял.

– Я буду иметь в виду, только не сейчас.

Когда Шэд вернулся в «Розовый кайф», мистер Орли захотел взглянуть на крыс, и Шэд приподнял крышку одного из ведер.

– Черт побери! – Мистер Орли так и передернулся.

– Ну как?

– Нормально. Хотелось бы мне самому посмотреть на эту заварушку. Проклятые Линги! – Он злобно рассмеялся. – Эх, записать бы все это на видео!

Шэд спросил, где Эрин. Мистер Орли ответил, что она уже уехала на встречу с этим ублюдком-конгрессменом.

– Куда? – коротко спросил Шэд.

– Думаю, на яхту. А впрочем, кому какое дело?

Шэд позвонил Элу Гарсиа на службу и оставил сообщение. Затем он ненадолго скрылся в чулане и вновь появился с мешком, сделанным из длинной грязной наволочки, завязанной сверху узлом. Мешок явно был довольно тяжелым. Мистер Орли пожелал Шэду удачи.

– Только потом сразу же возвращайся, – сказал он. – У нас тут дел будет по горло.

– Как давно она уехала? – пропуская указание мимо ушей, спросил Шэд.

– Кто – Эрин? Да с полчаса, не больше. – Мистер Орли изучающе вгляделся в лицо Шэда. – Ты за нее не беспокойся. Твоя задача – сделать что надо и вернуться сюда, понятно?

Шэд крутился вокруг «Клубничной поляны» до тех пор, пока не заметил машину инспектора службы здравоохранения – серый «додж-ариес» с желтой официальной табличкой. Позвонить инспектору было поручено Монике-младшей, поскольку никто не мог остаться спокойным, услышав ее отчаянный, детски-беспомощный голосок:

– Крысы! Они тут везде! Они кусают меня, кусают!

Департамент здравоохранения сдержал свое обещание прислать кого-нибудь немедленно. Шэд знал, что инспектора дерутся за подобные поручения.

Шэд припарковал машину, приставил к стене здания складную лестницу и забрался со своими ведрами на крышу. Кожухи вентиляторов системы кондиционирования возвышались над ней по обоим концам здания, похожие на широкие приземистые трубы. Шэд откинул заржавленные решетки и высыпал крыс внутрь – по ведру в каждую трубу. Похоже, зверьки были рады оказаться на свободе.

Братья Линг отсиживались в своем кабинете, скрываясь от инспектора. Они велели одной из девушек, танцевавших на столах, подпоить и разнежить его и только после этого собирались встретиться с ним.

Вторжение Шэда застало их врасплох.

– Что у вас в мешке? – спросил тот, который обычно ходил в вечернем фраке и кепочке с надписью «Янкиз» (Шэд знал, что он занимает пост управляющего «Клубничной поляны»). Он сидел на потрепанной софе цвета бычьей крови. За письменным столом помещался другой Линг, облаченный в серый пуловер; на шее у него красовались две толстые золотые цепочки. Он тоже задал вопрос относительно содержимого мешка.

– А ну-ка, встаньте, – распорядился Шэд, не удостаивая их ответом.

Братья засмеялись – оба совершенно одинаково, со свистом втягивая воздух сквозь зубы. Шэд достал свой «кольт» тридцать восьмого калибра, особая модификация, и проделал три рваных отверстия в семейном портрете, висевшем на стене. Одна из пуль до неузнаваемости попортила лицо бабушки Лингов по отцу. Братья оцепенели от ужаса.