Карл Хайасен - Стриптиз

Монтана оказалась еще лучше, чем он ожидал: просторной и дружелюбной. Впрочем, не обошлось без некоторых исключений. Портье мотеля в Миссуле, прочтя его имя на кредитной карточке, смерил его жестким, недоверчивым взглядом. В наше время быть Гарсиа из Майами – дело достаточно нелегкое. Некоторые автоматически начинают думать, что у тебя в багажнике шесть кило марихуаны, а под передним сиденьем – заряженный автомат.

На следующий день, когда они наконец добрались до бревенчатой хижины на берегу реки, Эл Гарсиа почти забыл, откуда он приехал и чем он занимается, чтобы заработать на жизнь. Стоя на деревянных мостках, он думал о том, что эта раскинувшаяся перед ним долина – самое мирное место, какое он видел в жизни. Он полной грудью вдыхал чистейший воздух, напоенный ароматом сосен, закрывал глаза и растворялся в этой всепроникающей лесной тишине. В первый же день Энди заметил двух оленей. Вечером второго дня Линн нашла где-то череп скунса, выбеленный временем и дождями. Она решила было взять его с собой во Флориду, но Донна воспротивилась и велела зарыть его в садике возле дома со всеми подобающими церемониями.

На третий день возившийся у самой воды Энди вдруг примчался к хижине с такой скоростью, что Эл испугался – не гонится ли за ним медведь.

– Эл, иди сюда скорее! – крикнул еще на бегу мальчик. – Ну, скорее же!

– Погоди, передохни-ка, – сказал Эл. – Что там такое случилось?

Энди вцепился в его руку.

– Пойдем! Туда, к реке.

– Да что случилось, сынок?

– Топляк! – выдохнул Энди.

У Эла защемило под ложечкой. Жизнь под одной крышей с полицейским, занимающимся расследованием убийств, значительно расширила кругозор детей Донны, особенно в области его профессионального жаргона. Энди и Линн знали все о пушках, перьях, мокрухе, естественке и насильственке.

И, разумеется, о топляках.

Следом за мальчиком Эл спустился по склону холма к самой воде и вошел в нее, скользя подошвами кроссовок по устланному гравием дну. Тело тихонько колыхалось на мелководье, лицом вверх, среди низеньких кустиков каких-то водяных растений. Лицо было синюшное и распухшее, глаза выкачены, как любят рисовать в мультфильмах.

– Он мертвый, Эл? – спросил Энди с берега. Он стоял, скрестив на груди свои худенькие мальчишеские руки, и лицо его было очень серьезно. – Он мертвый, правда?

– Мертвее некуда, – отозвался Эл.

– Я же говорил тебе!

На утопленнике были толстые прорезиненные штаны, какие носят рыбаки, и защитная куртка со множеством карманов и карманчиков. Эл расстегнул молнию на верхнем нагрудном слева и извлек из него бумажник. В бумажнике лежали три банкноты по сто долларов, полдюжины трэвел-чеков и закатанные в пластик права на вождение автомобиля – таких знакомых Элу цветов.

– Черт бы побрал их всех! – выругался сержант Гарсиа.

– Кто это, Эл? – крикнул Энди с берега.

– Пойди скажи маме, чтобы вызвала полицию.

Мальчик убежал. Мертвец невидяще таращился выкаченными глазами на искрящуюся под солнцем реку.

– Сволочь ты, сволочь, – сказал Эл, обращаясь к нему. – Просто самая распоследняя сволочь. Весь мой отпуск к чертям собачьим.

Он снова взглянул на запластикованные права и мрачно выругался. Этот сукин сын был не откуда-нибудь, а из Форт-Лодердейла, штат Флорида.

«Ну почему, – мысленно спросил себя Гарсиа, – почему они все не могут оставить меня в покое?»

Шэда явно заинтриговали лохматые, кустистые брови психиатра.

– Они у вас настоящие? – спросил он.

– Только не трогайте, пожалуйста, – торопливо проговорил доктор, делая шаг назад.

Это был первый визит Шэда к врачу, порекомендованному Мордекаем. Его звали Виббз, и он был лучшим другом истцов, затевающих процессы. На стене кабинета висел под стеклом диплом Йельского университета. Однако внимание Шэда больше привлекло другое – банка леденцов на столе у доктора. Шэд набил себе щеки и принялся сосать.

– Расскажите мне о вашем таракане, – попросил доктор Виббз.

– Просто ночной кошмар, – сквозь леденцы выговорил Шэд.

– Это очень подействовало на вас?

Шэд расхохотался, чуть не выронив изо рта огромный мятный комок.

– Подействовало? Это нанесло мне травму, черт побери! Так и запишите.

Доктора буквально потрясло появление в его кабинете этого огромного, угловатого, безволосого создания. Большинство пациентов, которых присылал к нему Мордекай, были людьми вполне обыкновенными, но этот... Когда лысый гигант нагнулся, чтобы подобрать упавшую конфетную обертку, доктор заметил большую букву Г, вырезанную у него на макушке. И, конечно, решил, что этот странный субъект сам украсил себя столь необычным образом.

«Нужно быть с ним поосторожнее», – подумал доктор Виббз.

– Я должен задать вам несколько вопросов, – начал он. – Личного характера. Так принято... Так полагается... чтобы врач мог правильно оценить ваше состояние.

– Ну, так оценивайте, черт побери! Я же сказал, это нанесло мне травму. Что вам еще нужно?

– У вас бывают ночные кошмары?

– Нет.

– Может быть, что-нибудь, связанное с этим тараканом? Постарайтесь вспомнить.

– А-а, – протянул Шэд, наконец поняв, что от него требуется. – Вот сейчас, когда вы напомнили... Точно: были у меня кошмары. Жуткие! Как раз с тех пор и начались.

– Это вполне понятно, – поддакнул доктор Виббз, начиная писать. – Расскажите мне об этих кошмарах.

– На бульваре Санрайз за мной погнался гигантский таракан. А оттуда, где у него глаза, так и капал йогурт!

– Угу, угу. – Доктор Виббз писал с бешеной скоростью, не поднимая глаз от истории болезни.

Шэд решил, что ему следует еще поднажать.

– Ну так вот, это чудовище гоняло меня туда-сюда и при этом ревело и рычало, как тысяча тигров сразу. Он был здоровенный, как хорошая цистерна. А в зубах у него был загрызенный младенец.

– Угу, угу...

– А когда он меня уже почти догнал, он... он вдруг превратился... в мою собственную мать!

– Хорошо, – бесстрастно отозвался доктор Виббз. – Расскажите мне поподробнее о вашей матери.

– Что?

– Прошу вас, расскажите поподробнее о вашей матери. О ваших отношениях с ней. Это меня очень интересует.

– Ах, это тебя интересует?

Глаза Шэда блеснули. Протянув руку, он вытащил доктора Виббза из кресла и швырнул его на пол лицом вниз. Затем, взяв со стола изящные ножницы с деревянными головками, разрезал на несчастном психиатре одежду от шеи до самых ягодиц. Почти на краю стола он заметил вращающуюся подставку с разноцветными штемпелями и печатями. Выбрав красный штемпель со словами «СТРАХОВКА ОТСУТСТВУЕТ», Шэд неторопливо принялся украшать ими обнаженный торс доктора Виббза. Краски ему хватило довольно надолго. В течение всего времени, пока Шэд занимался своим художественным творчеством, психиатр, распростертый на полу вниз лицом, издавал какие-то жалобные, тоскливые, похожие на щенячий скулеж звуки.