Карл Хайасен - Стриптиз

Отпустив конгрессмена, он измученно опустился на вращающийся табурет возле стойки.

– Те, кто не знает истории, – закончил он, – обречены на весьма неприятные вещи.

– Ну хорошо, – произнес Дилбек, на которого монолог Молди все же произвел некоторое впечатление. – Я поговорю с ней.

– Спасибо, – не скрывая язвительности тона, ответил Молдовски.

– Я все-таки поумнее всех этих парней, – продолжал Дилбек.

Молдовски насилу сдержался.

– И сильнее, – добавил Дилбек.

– Ага, – подтвердил Молдовски. – Ты просто скала. Гибралтарская.

А конгрессмен тем временем бочком, бочком подобрался к бару, незаметно сунул в уголок свое имбирное пиво и, старательно держась спиной к Молдовски, налил себе хорошую порцию рома, только чуть разбавив его кока-колой.

– Малкольм, – задумчиво проговорил он, – как ты думаешь, она может согласиться, чтобы я ее побрил?

Молдовски рухнул на колени, и его вывернуло наизнанку прямо на роскошный ковер Рохо.

Подойдя к двери квартиры Эрин, Эл Гарсиа услышал доносившуюся оттуда музыку. Он громко постучал, нажал кнопку звонка, но ответа не последовало. Тогда, достав ключ, врученный ему самой Эрин, он отпер дверь и вошел. В спальне, на кровати, неподвижно лежала Эрин; голова ее была обернута подушкой наподобие мягкого шлема. Единственным ее одеянием были розовое трико и такой же бюстгальтер, она дышала (притом абсолютно ровно), а на тумбочке у постели стоял запотевший, уже полупустой кувшин с мартини. Стереоустановка громыхала вовсю. Гарсиа выключил ее.

– Что это вы здесь делаете? – слабым голосом пробормотала из-под подушки Эрин.

Детектив присел на край постели.

– Нам нужно поговорить.

– Орли больше не разрешает мне танцевать под Джексона Брауна.

– Почему?

– И под Вэна Моррисона тоже. Говорит, что это слишком медленно. Что девушкам, которые работают на столах, неудобно танцевать под эту музыку.

– Эрин, как вы себя чувствуете после джина?

– Вы в первый раз назвали меня по имени. – Ее лицо вынырнуло из-под подушки. – Кстати, верните мне мой пистолет.

– Он на туалетном столике, – ответил Гарсиа.

– Заряженный?

– Да.

– Хорошо. Который теперь час?

– Полдень.

Гарсиа попытался было накрыть ее простыней, но Эрин, рассмеявшись каким-то странным, трескучим смехом, сбросила ее.

– Только не говорите мне, что вы смущены.

Детектив покраснел. Эрин напомнила ему о том, что он несколько раз видел ее в стрип-клубе совершенно голой.

– Это другое дело, – пробормотал он.

– Серьезно? – Эрин расстегнула бюстгальтер, и без того мало что прикрывавший, и швырнула его в Эла Гарсиа. Бюстгальтер приземлился на его правом плече. Затем Эрин быстрым движением сорвала с себя трико и бросила на пол. – Вот она я, во всей красе!

Гарсиа уставился на носки своих ботинок.

– Может быть, я не прав, но, по-моему, я угадал, что с вами происходит. Вы переживаете из-за этой встречи с конгрессменом.

– Переживаю? Это слишком мягко сказано. Я дергаюсь, психую, я в полном кошмаре! И я все время одна. Мне в жизни нужно только одно, и того я не могу иметь...

– Анджела ведет себя просто отлично, – сказал Гарсиа. – Скоро вы опять будете вместе. – Он снял с плеча кружевной бюстгальтер и, аккуратно сложив, положил на кровать.

Эрин накинула на себя простыню. Впрочем, казалось, ей было все равно. И выглядела она сегодня значительно старше своего возраста.

– Вчера какой-то парень здорово приставал ко мне, – негромко сказала она.

– Час от часу не легче!

– Ну, а я сорвалась. Да, в общем, ничего особенного.

– Вы что – убили его?

– Нет.

– Ну, значит, и правда ничего особенного не случилось. – Гарсиа вытащил из кармана рубашки сигару, сунул ее в рот, но не зажег.

Эрин уставилась в потолок.

– Мне приснился тот человек, что на фотографии. Тот, который там на коленях возле меня. Мне приснилось, что его тоже убили. Так же, как мистера Квадратные Зенки.

– Не беспокойтесь за него, – ответил Гарсиа. – Его зовут Пол Гьюбер, и с ним все в порядке – жив и здоров. Сейчас он на две-три недели уехал в Нью-Йорк.

– По вашему совету? – не без ехидства поинтересовалась Эрин.

– У его фирмы есть офис на Уолл-стрит. Им понадобилось послать кого-нибудь туда.

– Значит, вы обо всех успеваете позаботиться? – помолчав, спросила Эрин.

Детектив с огорченным видом покачал головой.

Когда он поведал ей о том, как ее бывший супруг легко, прямо-таки играючи, сбежал от властей графства Мартин, Эрин, как ни странно, приняла это известие довольно равнодушно. «Впрочем, оно и к лучшему, – продумал Гарсиа, – что принятая ею солидная доза мартини притупила реакцию».

– Дэррелл совсем свихнулся, – вот и все, что сказала она.

– Как вы думаете, он свихнулся достаточно, для того чтобы заявиться в ваше заведение?

– Вполне возможно. – Эрин перевернулась на живот. – С него станется.

Гарсиа вышел в другую комнату позвонить по телефону. Когда он вернулся, Эрин, в белой футболке и джинсах, стояла перед зеркалом, расчесывая волосы щеткой. Кувшин с мартини опустел.

– Я вылила его, – сказала Эрин, перехватив взгляд Гарсиа. – Я не так пьяна, как вы думаете.

Они зашли в закусочную «Фрайдиз» и заказали чизбургеры. Гарсиа попросил себе пива, Эрин – чашку кофе. Они ели и беседовали вполне дружелюбно, пока детектив не спросил, есть ли у нее друг.

– Вот этого не надо, черт вас побери, – отрезала она.

– Чего «этого»?

– Вы сами знаете.

Гарсиа задумчиво прожевал кусок чизбургера.

– Мой интерес чисто профессионального характера, – произнес он наконец. – Мне приходится все держать под контролем.

– Вы не подбиваете под меня клинья?

– Нет. – Гарсиа поднял правую руку с зажатым в ней чизбургером. – Богом клянусь.

– Это точно?

– Бог с вами, Эрин, я же познакомил вас с моей женой.

Эрин, покраснев, пробормотала извинение.

– Понимаете, – не глядя на Гарсиа, оправдывалась она, – я все время чувствую себя шлюхой. То есть не то чтобы я имела слишком уж высокое мнение о своей персоне, но...

– Я понимаю, – успокоил ее Гарсиа. – Честное слово.

– Это все моя проклятая работа. – Эрин настолько привыкла к ухаживаниям и приставаниям, что каждый мужчина, не делающий этого, автоматически начинал казаться ей подозрительным. Как следствие, мнение ее о существах противоположного пола было весьма нелестным, а опыт супружеской жизни с Дэрреллом Грантом еще более способствовал этому.

– Вы спросили насчет друга, – продолжала Эрин. – Нет. Нет у меня никакого друга. Впрочем, вы ведь и сами это знали, правда?

– Скажем так – догадывался.

– После работы у меня не остается никаких сил для общения с мужчинами. Кстати, и интереса тоже.