Людмила Ситникова - Прайс на прекрасного принца

Катка промолчала.

Первым пунктом в обещающем быть бесконечным воскресенье стояло катание на коньках.

Получив коньки, четверка уселась на скамейку. Наталья с ужасом смотрела на детвору и взрослых, весело рассекавших по искусственному льду.

– Я так не смогу, – шептала она, глядя как Лизка ловко шнурует коньки.

– Мы тебя научим, правда, Розалия Станиславовна? Эй, Розалия Станиславовна?

Внимание свекрови целиком и полностью было приковано к стоявшему неподалеку блондину средних лет.

– Что ты сказала?

– Будем учить Натку кататься?

– Да, ты права, он симпатичный. Интересно, с кем этот красавчик сюда пришел?

– Это дядя Слава, – пояснила Лизавета. – Отец Кольки из моего класса. Они часто здесь тусуются.

– Так он женат?

– Еще как! У Кольки две старших сестры и два младших брата.

Свекровь насупилась:

– Всех мужиков разобрали, жуткая несправедливость.

– Мне казалось, мы приехали развлекаться, а не заводить знакомства.

– Ката, ты рассуждаешь как дряхлая, выжившая из ума старуха. Одно другому не мешает.

– И тем не менее пойдемте на лед.

Поддерживая Наташку, Катарина, стараясь не грохнуться, процокала на каток.

И если свекровь с Лизаветой проявили себя как самые настоящие профи конькобежного спорта, то бедная Натали падала с периодичностью пять шлепков в минуту.

– Кат, у меня не получается. Я хочу сесть! Это пытка!

– Опирайся на меня.

– Дети смеются, мы как две калеки.

– Не смотри на детей, смотри под ноги.

– Я стара-а-а-а… Ой! Опять.

– Поднимайся.

– Не буду!

– Ната!

Свекровь смеялась в голос.

– Со стороны вы выглядите как идиотки. Клянусь! Так и быть, окажу помощь нуждающимся. Натали, давай руку.

– Что вы собираетесь делать?

– Увидишь. Лизок, бери ее за правую руку, я – за левую.

– Ой-ой-ой! Осторожней!

– Меньше слов, сейчас ты у нас превратишься в звезду катка.

– Я не хочу в звезду катка, может, лучше в звезду скамейки? Или в звезду кафе, а?

– Лизок, рванули!

Катарина даже не успела крикнуть, что это абсурд, как Розалия уже сорвалась с места.

Разогнавшись, Станиславовна прокричала:

– Ну как, впечатляет?

– О-очень впечатляет, – проблеяла перепуганная Наташка. – Только умоляю, остановитесь! Мне страшно!

– Ерунда, тяжело в ученье – легко в бою.

– Я не собираюсь в бой. А-а-а… мама!..

– Лизка, отпускаем!

На полном ходу Наталья, согнувшись, словно лыжник, спускающийся с горы, покатила аккурат к заграждению.

С криками: «Спасите!» Наташка впечаталась в деревянную преграду и рухнула на лед.

– Круто получилось! – захлопала в ладоши Лизка.

– Не мешало бы повторить.

– Не подходите! Отойдите от меня! Я уже накаталась! Каточка, скажи им.

Под гневные крики Копейкиной, смех Лизки и ор Розалии Натусик на четвереньках поползла к скамейке.

– Почему она ползет?

– А вы не догадываетесь? Она же могла пострадать.

– Таковы законы конькобежного спорта. Без травм не стать мастером.

Отмахнувшись, Катарина присоединилась к хныкающей Наталье.

– Ты видела? Они меня отпустили, я чуть с ума не сошла. Хорошо, что там преграда стояла… У-у-у…

– Ну-ну, успокойся. Обещаю, больше подобного не повторится.

– Конечно, не повторится, я ни в жизнь не ступлю на лед!

Через час, вволю накатавшись, Лизавета потащила всех в кафе.

– Там такие черничные пирожки, пальчики оближешь! Кат, а еще я хочу пиццу, горячий бутерброд с сыром и колбасой и персиковый сок.

– Нагуляла аппетит?

– Ага. Жрать охота, как собаке.

Пропустив мимо ушей резанувшие слух выражения, Катарина заказала все, что просила Лизавета.

Потягивая сок, Лизка блаженно протянула:

– Кайф! Люблю проводить выходные в центре развлечений.

Поглощенные трапезой, они не заметили, как к их столику приблизился мужчина в синих джинсах и сером джемпере.

Кашлянув, он тихо спросил:

– Я вам не помешаю?

Розалия оценивающе осмотрела незнакомца:

– А чего вам от нас надо?

– Можно присесть?

– Вы холостой?

– В разводе.

– Сколько вам лет?

– Сорок девять.

– А выглядите моложе. Больше сорока семи вам не дашь.

– Я польщен.

– Дети есть?

– Нет.

– Квартира большая?

– Четырехкомнатная, – ответил обалдевший мужичок.

– Профессия?

– Коммерческий директор…

– Милости прошу за столик, красавец ты наш коммерческий!

– Для начала позвольте представиться: я – Казимир.

– Это уже не важно, – мурлыкала свекровь. – В человеке главное не имя, а его профессия. Вы согласны?

– Хм… спорный вопрос, можно, конечно, подискутировать…

– А вот этого не надо!

Лизавета зашептала Катке на ухо:

– Катасик, а что такое – дискутировать? Это больно?

– Я тебе потом объясню.

Усевшись рядом с Наткой, Казимир осторожно покосился на Катарину:

– Не сочтите за наглость, но я не мог не подойти.

– Минуточку, – спохватилась Розалия. – Если у вас нет детей, что вы здесь делаете? Только не говорите, что решили покататься на коньках.

– Не буду. Я приехал сюда с сестрой и племянником. Но у Витьки внезапно разболелся зуб. Они с матерью уехали, а я решил заскочить в кафе. Потом увидел вас и…

Станиславовна зарделась:

– Не продолжайте, Казик.

От столь бесцеремонного обращения Казимир несколько смутился.

– По-моему, я догадываюсь, что вы сейчас скажете. Вы увидели красивую женщину и воспылали к ней чувствами. Не староват ли ты, котик, для таких подвигов? Сорок девять, конечно, не возраст, но я ведь намного моложе…

– Розалия Станиславовна, вы ставите нас в неловкое положение! – пискнула Катка.

– Познакомьтесь, Казик: моя невестка, Катарина. Мастерица влезать в разговоры, ее не касающиеся.

– Очень приятно. А как зовут вас? – Казимир посмотрел в глаза Натальи, и на его щеках выступил едва заметный румянец.

– Меня? Как и прежде, Наташкой.

– Наталья… красивое имя.

– Ну, конечно! – вставила свекровь. – Еще не забудьте добавить, что редкое.

Казимир кивнул Лизавете:

– Привет.

– Здорово.

– Ангелок – ваша дочь? – спросил он у Натки.

– Нет, у меня нет детей.

Повисла неловкая пауза.

Наконец, вздохнув, Казимир спросил:

– Наталья, вы не будете возражать, если я украду вас на пару секунд?

– Как украдете? Не надо меня красть! У меня нет ничего ценного. А это колечко стоит копейки – я его купила в обычном магазине.

– Дура! – взревела свекровь. – Поговорить он с тобой хочет.

– А… поговорить. Ну, я не знаю.

– Давай вставай и отваливаете, – бросила свекровь и отвернулась.

Настроение ее портилось с бешеной скоростью.

Когда Натка с Казимиром сели за соседний столик, Розалия была готова разнести все вокруг.

– И как вам этот перец? Я думала, он ко мне подкатывал!