Дарья Калинина - Дай! Дай! Дай!

Господи, какая ерунда беспокоит людей, честное слово! Что здесь постыдного или неприличного? Все мы совершаем в своей жизни ошибки. Наоборот, хорошо, что двое людей вовремя поняли, что они друг другу не подходят, что они чужие. И расстались, прежде чем успели окончательно испортить себе самим всю жизнь.

Словно оправдываясь, Ритка сказала:

– Это жена бросила Никиту.

– Час от часу не легче. А почему? Хороших мужей жены ведь не бросают.

– Официальная версия была такова: он сломал ногу во время игры в футбол, и жена отказалась заботиться о нем. Работать он не мог, больничный ему тоже не оплатили. Так что она собрала свои манатки и ушла от него.

– Значит, она жила у него?

– Да.

– В той вонючей хрущевке, где мы с тобой были? У Натальи Владимировны?

– Да.

– Надо бы нам поговорить с этой бывшей Никиткиной супружницей, – задумчиво произнесла Мариша.

– Зачем?

– Нужно.

– Да зачем нужно-то?

– Запомни раз и навсегда: самый ценный информатор – это бывшая жена или любовница твоего мужчины. Именно бывшая. Именно она расскажет тебе про твоего милого много очень интересных вещей. Интересных и подчас неожиданных.

– Но у меня нет ее телефона. Я даже имени ее не знаю!

– В свидетельстве о расторжении брака есть ее фамилия, имя и отчество, – успокоила подругу Мариша. – Узнаем ее адрес очень быстро. Не забывай, мы теперь снабжены полной информацией по городу. Спасибо Артему.

Мариша видела, что Ритке страшно не хочется разговаривать с бывшей супругой Никиты. И в чем-то Мариша ее понимала. Не слишком приятно беседовать пусть и с бывшей, но все же соперницей. Но с другой стороны, такая ситуация нехорошая с Никитой вырисовывается, что тут уж не до церемоний.

И Мариша полезла в адресные базы данных, презентованные ей милягой Артемом.

– Ну вот! – наконец с удовлетворением выдохнула она. – Варфоломеева Надежда Игоревна. Единственная и неповторимая. Во всяком случае, второй ее года рождения в Питере не имеется. Звоним?

– Звони, – кисло произнесла Ритка. – Только учти, я совершенно не знаю, о чем разговаривать с этой женщиной.

– Не кисни! Я за тебя поговорю!

– Ты?

– Ну да. А какая разница? Ни тебя, ни меня эта Надя никогда прежде не видела и не слышала. Так что я представлюсь тобой, и все дела. Так тебя устроит?

– О да! – просияла Ритка. – Мариша, ты настоящий друг!

Впрочем, дружеская услуга не понадобилась. Дома Надежды Игоревны не оказалось. Приятный мужской голос сообщил, что жена вернется с работы только часам к десяти.

– А может быть, и позже. В десять я выйду ее встречать. В магазин зайдем, так что звоните ближе к одиннадцати.

– А это удобно?

– Мы ложимся поздно. Звоните хоть до часу, – любезно сообщил мужчина.

Приятно иметь дело с воспитанными людьми! Все объяснил, все растолковал. И ей хорошо, и ему тоже. А ведь нахамил бы он сейчас Марише, она бы ему еще десять раз позвонила, пока бы не добилась вразумительного ответа. И что? Кому было бы хуже? Только самому мужику, которому бы пришлось весь вечер бегать к телефону и ругаться с Маришей.

А так Мариша поехала к себе домой. Дома она привычно погрустила по поводу того, что ее собственный муж вернется не раньше чем через неделю, и также привычно поругала себя за то, что любит такого бродягу.

В начале их брака Мариша еще как-то пыталась бороться с этим изъяном своего мужа, но, поняв, что изгнать его сумеет только одновременно с самим мужем, махнула рукой. И теперь она даже гордилась тем, какую важную и ответственную работу выполняет ее Смайл. Доставляет грузы с гуманитарной помощью к местам катастроф. А таковых, как понимала теперь Мариша, на нашей планете было очень и очень много. Ну, если честно, то Мариша гордилась своим мужем, когда он наконец возвращался домой из очередной поездки. А пока его не было, она ворчала и сердилась на него отчаянно и иногда даже очень зло.

Вот и сейчас она сердито показала язык фотографии Смайла, которая стояла в прихожей. А той, что висела в ванной комнате, назло показала кусочек голой ноги и золотистое плечико с соблазнительной кружевной бретелькой.

– Вот так тебе! Ну что? Облизываешься? Хочешь, а достать не можешь? Вот и нечего по разным там джунглям макароны с тушенкой развозить! Сидел бы дома, все было бы твое!

И с этими словами Мариша полезла в душ. О-о-о! Какое блаженство! Честное слово, лучше горячей воды может быть только очень много горячей воды. Наплескавшись и намывшись до блеска, Мариша завернулась в огромную махровую простыню, волосы замотала мягким полотенцем и вернулась в реальность.

– Так, что у нас запланировано на вечер? Разговор с Надеждой – первой женой Никиты, и владелицы белых «Хендаев». Может быть, хотя бы сейчас девчонки включат свои телефоны?

И Марише повезло. Все три девушки взяли трубки. Но увы, все трое поспешили отказаться от близкого знакомства с Борисом Аркадьевичем.

– Умер ваш дедушка? А я тут при чем?

– Очень вам сочувствую, но я не была знакома с покойным.

– На похороны не приду, не ждите.

Примерно так ответили все трое. И хотя Мариша понимала, что одна из них неизбежно врет, но доказать прямо сейчас ничего не могла. Пришлось оставить врушку до утра наедине с ее совестью и переключиться на Надежду. Часы к этому времени уже показывали примерно одиннадцать.

Примерно они показывали его потому, что все часы в квартире Мариши показывали разное время. Те, что висели в кухне, утверждали, что сейчас уже одиннадцать с четвертью. Те, что стояли в прихожей, считали, что до одиннадцати еще целых пять минут. В спальне красивые ходики с уморительными котятами только тронулись в путешествие по последнему часу этих суток. А наручные школьные часики Мариши, которые она в прошлом году случайно нашла в ящике стола и которые, как ни странно, еще тикали, показывали без одной минуты одиннадцать.

– Ну, будем считать, что пора, – решила Мариша, произведя смотр своего часового войска.

Оказалось, что она угадала правильно. Надежда была дома. И, похоже, нежилась в горячей ванне. Во всяком случае, Мариша расслышала явственный плеск и шум текущей воды.

– Никита? – удивленно переспросила эта молодая женщина. – Ну да, я была замужем за Никитой Кривко. Но… Но это было очень давно и… и недолго!

– Но что-то вы можете рассказать об этом человеке?

– Могу. Но… На каком, собственно говоря, основании вы интересуетесь моим бывшим мужем?

– Понимаете, его обвиняют в убийстве дяди.

– Дяди? У Никиты был дядя?

– Да. Дядя. Борис Аркадьевич. И в его убийстве обвиняют Никиту.

– Стойте, стойте!

В трубке было слышно, как Надежда села в ванне. Из ванны потекла вода, но Надежда не обратила на это никакого внимания.

– Стойте, – повторила она. – Еще раз и помедленней. Я что-то вас не очень хорошо поняла. Кого убил Никита?