Дарья Калинина - Дай! Дай! Дай!

– Да и у самих девочек с финансами полный порядок.

– Третьего ребенка, когда самим есть нечего, не заводят.

– И бизнес должен приносить доход.

И все равно все четверо друзей сходились в том, что нельзя верить только приемным родителям сестер Паршавиных. Очень уж радужной получалась у них картинка. Обе девочки росли без всяких проблем, катались словно сыр в масле, потом обе удачно вышли замуж и живут теперь, горя не знают.

– Ведь все может быть совсем не так!

И еще очень смущало бравую четверку то обстоятельство, что адрес своих приемных дочек Лебедева следователю дать отказалась.

– Помните, вы обещали! – заявила она, причем в голосе у нее появились истеричные нотки. – Никаких контактов с моими девочками! Если вы начнете расспрашивать их про детство, то они могут что-нибудь вспомнить, заподозрить. У них могут возникнуть вопросы. А я не хочу, чтобы мои девочки знали о том, кто они такие на самом деле и откуда их корни!

– Но у этих девочек есть старая бабушка. Родная им по крови.

– Она почти не ходит.

– И глухая совсем!

– Ей нужна забота.

– Ну и что?! – заверещала Лебедева. – Я знаю! Старуха – инвалид! Мы с мужем регулярно посылаем ей небольшую дотацию к пенсии! На нее она и существует, между прочим. Но вы же не думаете, что мы возьмем к себе в дом еще и старуху! Мало ли кем она там приходится нашим девочкам! Мы взяли только их! Старая, выжившая из ума бабка нам без надобности!

– Но она и не захочет ехать к вам. Просто она мечтает перед смертью повидать своих внучек. Что тут дурного?

– Нет! Не хочу! – завелась Лебедева. – Для моих девочек это будет шоком! Они не должны видеть, из какой дыры они вырвались! У них может сложиться комплекс неполноценности. А неполноценный человек жесток! Не разрушайте идеальный мир, в котором мы живем!

– Но это стеклянный мир! Нельзя всю жизнь прятаться от правды самой и прятать от нее своих дочек!

– А в чем же ваша правда? В чем? В том, что старуха – их родная бабка – слишком немощна и бедна, чтобы взять на себя воспитание девочек? Что их родные мать и отец убиты? И другой близкой родни у них нет? Это, по-вашему, лучше, чем тот мир, в котором живут мои дочки?

– Они имеют право узнать правду.

– Все равно нет! Мне так комфортно! И я не желаю, чтобы вы что-либо меняли.

– Но вы же понимаете, что мы все равно найдем девочек, – возразил ей следователь. – С вашей помощью или без нее. Просто это будет чуть дольше. И чуть сложнее.

– Я вам запрещаю! Мой муж большой начальник. И у него имеются друзья во всех сферах. В том числе и среди вашего начальства, молодой человек! И если вы не хотите, чтобы у вас по службе возникли проблемы, лучше послушайтесь меня!

– Вы говорите так, словно вашим девочкам есть чего бояться!

– Не говорите ерунды! – вспыхнула Лебедева. – Если вы намекаете, что мои красавицы, мои нежные лебедушки могли сговориться между собой и убить этого негодяя, которым, без сомнения, был их отец, то вы еще глупее, чем показались мне на первый взгляд!

– И тем не менее этот человек мертв. И соседи видели в его квартире молодую женщину. Возможно, одну из ваших приемных дочерей.

– Не может этого быть!

– Мы обязаны проверить все версии.

– Поищите в другом месте, молодой человек! Вы роете не там, где нужно!

Это были последние слова, которые произнесла Лебедева. После этого она выпихнула своих гостей и захлопнула за ними дверь. А буквально через полчаса, когда вся компания, расположившись во дворе, продолжала обсуждать случившееся, Ритка отвела своего Андрея в сторону и начала рассказывать ему невероятную историю знакомства ее отца с Паршавиным. Следователь слушал ее очень внимательно, не перебивая и лишь задавая по ходу рассказа девушки наводящие вопросы.

Из всего этого Ритка заключила, что ее версия о причастности ее папочки к данной истории не так уж далека от истины. Приободрилась. И речь ее зазвучала живее. Она успела рассказать Рассохину почти все, когда Андрею на телефон поступил звонок.

Он выслушал звонившего молча, но с перекосившимся лицом. А потом положил трубку и через силу выдавил из себя:

– Поздравляю! Неприятности, которыми мне грозила Лебедева, уже начались. Начальство вызывает меня к себе на ковер.

– Ты думаешь, это козни Лебедевой?

– Если это она, то остается только позавидовать ее мужу и его связям. Быстро сработано!

После этого Рассохин попрощался со всеми, пообещав, что, как только ему самому станет что-нибудь известно, позвонит своим друзьям. Распрощался и поехал получать взбучку от полковника. А друзья остались. Торопиться им было некуда. К тому же тягостный разговор на повышенных тонах с Лебедевой вымотал и их тоже.

– Бывают такие люди, которые вроде бы и не грубят вам, а после разговора с ними словно помоями стоишь облитый.

– И ни сил никаких нету, ни радости.

– Точно. Мне эта баба тоже не понравилась! Еще не известно, каково было малышкам в ее руках.

– Наверняка дрессировала их, как собачек.

– Тише! Смотрите! Это же она!

И Ритка вытянула руку в направлении подъезда, в котором жили Лебедевы. Именно в эту минуту из него выскользнула высокая фигура, закутанная во что-то темное и со шляпкой на голове.

– Нужно идти за ней!

– Но она ли это?

– Она! – убежденно кивнула Ритка. – Это она! Несмотря на плащ и шляпу, что она на себя нацепила, я ее сразу узнала.

– Ну и что ты предлагаешь? Проследить за ней?

– Конечно! Уверена, она приведет нас к своим доченькам!

– Ага! Или к мужу! Или к своей педикюрше! Или к личному гомеопату, куда эта фря отправится, чтобы подлатать истрепанные сегодняшним разговором нервы.

– Нет! Она побежит к доченькам, – настаивала Ритка. – Какой бы мегерой она ни была, но в них она явно души не чает. Любая женщина в ситуации этой Лебедевой захочет лично убедиться, что с обеими ее девочками все в порядке.

– Или предупредить их о том, что следователь уже вышел на их след, – возразила Мариша. – И что им следует быть как можно более осторожными. И при возможности обеим обзавестись каким-никаким, а все-таки алиби.

– Ну, это только в том случае, если девочки действительно виновны.

– А, положа руку на сердце, ты так больше не думаешь?

– Не знаю.

– Вот и их мать, я уверена, тоже не знает. Но ей хватит и тех подозрений, которые озвучил сегодня Андрей. Теперь она предпримет все меры, чтобы обезопасить своих девочек.

– Вплоть даже до того, чтобы раскрыться перед ними?

– Ну, если это они прикончили Паршавина, значит, они знали о существовании родного папаши и, естественно, знали и о том, что они сами не родные дети, а всего лишь приемные.

– Закон уравнивает права приемных и родных детей.

– Но скажи откровенно, разве бы тебе было приятно узнать, что ты не родной ребенок своих родителей?