Дарья Донцова - Продюсер козьей морды

Нора вытащила из сумки свои мерзкие папиросы.

– Слушай, Ваня, не я заварила эту кашу, блюдо состряпали много лет назад. Через некоторое время после смерти Павла ко мне в слезах примчалась Николетта, упала на диван и зарыдала.

Элеонора не удивилась, она великолепно знала о страсти второсортной актрисы устраивать спектакли. Не особо талантливая на сцене, в жизни супруга писателя была неподражаема. Но в тот день Николетта вела себя не совсем обычно, и Нора сообразила: случилось нечто экстраординарное. Наконец Николетта, выпив пару фужеров коньяка, успокоилась и развязала перед Норой мешок со своими тайнами.

После кончины Подушкина его вдова осталась весьма обеспеченной женщиной. Она имела роскошную квартиру в элитном районе Москвы и счет в сберкассе, на книжке лежало триста тысяч рублей.

– Сколько? – потрясенно спросил я.

– Ты не ослышался, – хмыкнула Элеонора, – даже в нынешние времена – это приличная сумма, а в советские годы, когда средняя зарплата составляла сто двадцать целковых, Николетта казалась Крёзом. Ты разве не знал о размере ее состояния?

– Нет, – помотал я головой, – едва гроб с отцом опустили в землю, как маменька завела речь о нищете и о том, что я должен содержать ее.

– В этом вся Николетта, – кивнула Нора, – но не будем ее осуждать, просто примем к сведению: госпожа Адилье удавится за звонкую монету, она жадна патологически. Кроме денег, вдова еще имела так называемое авторское право, ей платили процент со всех посмертно издаваемых книг Павла, а он пользовался тогда бешеной популярностью. Никто же не предполагал, что придет перестройка и налаженный порядок ухнет в тартарары!

Так вот, некоторое время вдова жила припеваючи, а потом к ней пришла женщина по имени Неля и заявила:

– Я дочь Павла Подушкина, мама рассказала мне перед смертью все. Придется вам делиться! Я подам в суд и оттяпаю у вас половину состояния!

Николетта перепугалась до полусмерти, но все же решила уточнить:

– И кто ваша мать?

– Бывшая любовница Павла, Нюра Кондратьева, – рявкнула Неля, – а вы Раиса Суворина! И лучше отсчитайте положенную мне сумму, а то я расскажу всем правду!

– Что мне делать? – заламывала руки Николетта, глядя на Нору. – Ты умная, помоги!

– Кто такая Раиса Суворина? – изумилась Элеонора.

– Это я, – тихо ответила Николетта, – в свое время я была замужем за Юрием Кондратьевым, братом этой самой Нюры, только не спрашивай подробности! Я вела ужасную жизнь, правда, сумела поступить в театральный вуз, сцепила зубы и решила: пока учусь – живу с Кондратьевым, получу диплом, только это быдло меня и видело! Но судьба распорядилась иначе! Эта Нюра обожала Павла Подушкина, таскалась за ним везде, а затем ей удалось его заарканить. Представляешь, мой будущий муж жил с этой чмо! Ну я и поняла: это хороший вариант для меня! Дальше просто: я сумела его на себе женить. Нюрка работала в библиотеке, у них там клуб организовался, фанатов! Придет она к Юрке и заведет:

«Ах, Павел! Холостой, красивый, талантливый!»

Мне стало дико интересно! И когда Подушкин пришел в эту библиотеку, я побежала на встречу. Фанатки кумиру допрос устроили, сначала про творчество спрашивали, затем про личное, ну, например, почему он не женат! Он сначала отшучивался, а затем заявил:

«Читайте книгу „Герб и власть“, моя жизненная позиция совпадает с мыслями главного героя Михаила!»

Затем все с ним на память сфотографировались, и я тоже. Встала, взяла его под руку и поняла: вот он, мой мужчина, богат, знаменит. Пришлось его дурацкую книжонку изучить, я живо поняла, какую он невесту ищет, он все расписал: невинная девушка из дворянского рода. Я умная, а новый паспорт добыть было легко, любую фамилию напишут, только плати! Я в архиве посидела, выбрала родословную, громким именем не прикрылась, взяла качественное, но редкое, так, на всякий случай. Внешность изменила, волосы перекрасила, хотя, думаю, Подушкин фанаток из библиотеки и не запомнил! Ну и познакомилась с Павлом!

– Как? – изумилась Нора.

– О боже! Очень просто, – тряхнула волосами Николетта. – Я подкараулила его у Дома литераторов, уронила сумочку, он поднял. Дальше элементарно, отбить его у Нюры ничего не стоило, Кондратьева была нужна Павлу лишь как секс-игрушка, а жениться он хотел на дворянке, непорочной девушке.

– Какой являлась ты? – хихикнула Нора.

– О, я его заинтересовала, – закатила глаза Николетта, – не сообщала имени, фамилии, адреса. Велела звать себя «Ни», напустила туману. А потом, когда раздобыла документ на фамилию Адилье, «призналась»: имею дворянские корни и храню непорочность до свадьбы. Затем исчезла на три месяца, а когда вышла из подполья, Подушкина можно было брать голыми руками. Кольцо на палец, марш Мендельсона, свадьба, брачная ночь… и понеслась другая жизнь, та, которой я достойна.

– Погоди, – Нора попыталась сложить части головоломки в единое целое, – а зачем ты пропадала на несколько месяцев?

– Хотела подогреть интерес к себе, – не очень уверенно ответила вдова. – Впрочем, ладно! Я была беременна.

– От мужа? – уточнила Нора. – Но как Павел не заметил твоего живота?

Николетта схватила фужер с коньяком.

– Помнишь, как я носила Ваву?

– Да, ты отчаянно капризничала.

– Но пуза-то не было! Оно вылезло лишь на девятом месяце. И в первый раз получилось так же, – пояснила вдова. – Видишь ли, я не собиралась жить с Юрием, изменила ему с одним из наших педагогов, очень известным актером, и затаилась. Решила – рожу младенца и приеду к своему любовнику домой, положу на диван новорожденного и скажу: «Придется тебе на мне жениться!» Да только ерунда получилась!

– Он не захотел иметь дело с беременной?

– Хуже, этот недоумок попал под поезд! – прошипела Николетта. – До сих пор злоба берет, как вспомню. Я осталась на пятом месяце, живота, правда, не видно, но аборт-то уже не сделать. И как поступить? Вернуться к Юрке? Наврать, что ребенок от него? Фу! Я же жила отдельно, мне любовник комнату в коммуналке выбил, он был любимчиком властей, вот и попросил площадь для репетиций, дескать, у него квартира маленькая, там жена и дети, где ему пьесы читать? Моссовет выделил клетушку, кумир миллионов подсуетился и оформил ее на меня.

– Лихо, – восхитилась Нора.

– Ужасно, – затопала Николетта. – Каморка! С соседями! Живот вот-вот вылезет! Денег нет! И тут я вспомнила о Подушкине, ну и окрутила его. Но ведь родить еще надо было! Поэтому я исчезла на три месяца!

– Ничего не понимаю! – растерялась Нора. – А где же ребенок?

– Вот! – Николетта торжественно подняла руку. – Ты ухватила самую суть! Это было трудно, сообразить, куда его деть! Павел сидел на крючке, но он хотел жениться только на невинной девушке, ну как сказать ему про мою беременность?