Дарья Донцова - Фея с золотыми зубами

– Супер, – обрадовался шофер, – рад знакомству, хоть оно и состоялось при столь глупых обстоятельствах. Как действуем?

– Странный у тебя кабриолет, – не выдержала Зоя.

Николай похлопал катафалк по железному боку.

– Я работаю в ритуальном агентстве, хозяин дал коня для переезда, чего бабло зря тратить, если есть свои тачки. Семен Михалыч душа человек, на такого трудиться одно удовольствие. Кстати, если понадобится, обращайтесь, скидку оформим, как для своих.

Я машинально приняла протянутую Николаем визитку, украшенную черно-золотым орнаментом.

– Уж лучше вы к нам, – процитировала известный кинофильм Зоя, – скидка на крематорий не то, о чем я мечтала с детства.

– Не, мы только по перевозке, гробам и аксессуарам, – не понял юмора Коля, – все дорого до изумления, за одну атласную подушку хрен знает сколько отвалить надо.

– И зачем она мертвому? – заморгала Зоя.

– Неудобно же на ровном, – ответил Николай.

– Трупу без разницы, – отбрила Зоя.

– Оно, может, и так, а может, и нет. Лежит усопший и материт родственников, думает: «Ну, сволочи, в последний путь пожидились прилично проводить», – заявил Коля, – и перед гостями неудобно.

– Вещи будем обменивать? – вернул нас к действительности Юра.

Следующий час мы выуживали из катафалка наши шмотки и сваливали их неподалеку от подъезда. Николай и Юра таскали здоровенные коробки, Зоя не отставала от мужчин, мне казалось, что она намного сильнее парней, легко поднимала упаковку, с которой «мальчики» едва справлялись вдвоем. Мне, вследствие физической хилости, доставались мелкие предметы или легкие пакеты, зато когда Юра спросил:

– Много там еще объемной поклажи? – мне удалось пролезть в самую глубину катафалка.

Я ловко преодолела преграду из тюков и крикнула:

– Не особенно. Похоже, осталась чистая ерунда. Хотя, нет, на полу лежит здоровенная бандура.

– Сейчас, – деловито пообещал Коля.

Мужчины вкупе с Зоей с удвоенной силой принялись за работу.

Я осталась внутри катафалка и старательно подталкивала кое-какую поклажу к дверям машины.

– Похоже, мы коробки в одном месте брали, – заметил Коля, в очередной раз появляясь в зоне видимости.

– На фирме купили, – сказала я, – магазинчик «Переезд», он у них на первом этаже открыт.

– И я туда же ходил, – выдохнул Николай, хватая очередной тюк, – веревки, чтобы узлы вязать, у них брал и карандаш несмываемый для маркировки.

Я кивнула, пнула последний тюк и замерла.

– Эй, ты чего? – забеспокоился Юра, успевший сменить Николая.

– Длинный ящик, похоже, пианино, – пробормотала я, – разве у нас оно было?

Поскольку других вещей в катафалке не осталось, Юрчик залез внутрь и начал чесать подбородок.

– Не, музыкальный инструмент высокий, а этот чуть повыше кошки. На что похож ящик? Вроде знакомая штука.

– У фортепьяно ножки откручиваются? – предположила я.

– Понятия не имею, – признался Юра, – у меня только гитара была, семиструнная.

В автобус всунулась Зоя.

– Эй, чем озаботились?

– Нашли рояль, но он не наш, – отрапортовал Юра.

– Коля! – заорала Зоя. – Там фоно, оно твое?

– Не-а, – закричал тот в ответ, – у нас никто не играет.

– Зачем инструмент в катафалке? – недоумевала я.

– Может, похоронный марш исполнять? – выдвинула версию Зоя. – Типа, живая музыка, не фонограмма.

– Где? – забухтел Коля, отодвигая Зою. – Ну вы даете! Домовину с пианино перепутали!

Я решила продемонстрировать эрудицию:

– Фортепьяно и рояль – это разные инструменты, а пианино…

Продолжение фразы утонуло в вопле Зои.

– Домовина? Там гроб?

Я отскочила подальше от полированного ящика, наткнулась на сиденье и шлепнулась на него. Юра отпрыгнул в другую сторону и тоже плюхнулся на диванчик. Зоя начала креститься, а Коля заржал.

– Че? Испугались? Не дрейфь, ребята, он пустой. Мне завтра в семь утра надо гроб в морг доставить, вот и прихватил его с собой, неохота в пять вставать, на склад за ним тащиться, ну и запихнул с вечера.

– Отлично придумал, – промямлил Юра.

Коля сложил руки на груди.

– Ты вроде мент?

Шумаков кивнул.

– Служу в убойном отделе.

– И гроба испугался? – хмыкнул Николай.

Юра растерянно глянул на меня, а Коля продолжал ехидничать:

– Щас покойничек вылезет и за нос тебя схватит! Не пугайтесь, гроб без клиента! Давайте мои шмотки внутрь засунем.

Я попыталась встать, но ноги предательски задрожали в коленях, Юра дернулся, но тоже остался сидеть.

– Прямо дети, – вздохнул Коля, – смотрите, коли не верите.

Укоризненно цокая языком, Шунаков влез в катафалк и привычным движением поднял крышку гроба. Зоя, Юра и я заорали в едином порыве:

– Мама!

Внутри обитой белым атласом домовины, на небольшой подушке, обшитой кружевом, покоился мужчина, одетый в черный костюм, белую сорочку и начищенные ботинки. Шею усопшего украшал темный галстук с элегантным серебряным зажимом.

Зоя запричитала:

– Отче наш… э… на небесах… Не помню слова… э… хлебушек нам дай…

– Хлеб наш насущный дай нам днесь, – поправил Юра.

Я в этот момент пыталась прийти в себя. Один Коля не испугался.

– Во, блин, – хлопнул он себя по бокам, – совсем оборзели! Просил только гроб, а они жмурика туда пристроили. И вроде на завтра в наряде баба!

Николай перегнулся через гроб, вытащил из-под сиденья папку и начал листать бумажки. Я вцепилась в Юру, который, к моему огромному удивлению, знал много молитв и сейчас твердил их одну за другой. С противоположной стороны к Шумакову прилипла Зоя, произносившая нараспев:

– Во поле березонька стояла…

Коля стукнул кулаком по сиденью.

– Чертовщина получается, ребята. Клиентка Андреева Галина Михайловна, а не мужик. Ей этот гробик обустроили. Откуда мужик? Вау! Глеб! Ну ё моё, плыли две дощечки!

– Знаешь покойника? – спросил Юра, который раньше нас с Зоей справился с потрясением.

– Это наш церемониймейстер, – объяснил Николай, – Глеб Поркин, его жена недавно выгнала, вот он и пристроился ночевать в конторе, стулья сдвигал и дрых. Вчера небось сообразил, что в гробу удобнее, и пошел на склад, заснул, наши грузчики-кретины примчались, крышку опустили. Хозяин экономит на всем, свет лишний раз не разрешает зажигать, вот парни и не увидели, что там Глебка.

При этом Коля деловито нажимал на кнопки мобильного телефона и, в конце концов, закричал:

– Але, «Скорая»? У нас здесь человек задохнулся в закрытом помещении, похоже, ему плохо, глаз не открывает, сам бледный.

Любой житель Москвы отлично знает: если, не дай бог, тебе понадобится неотложная врачебная помощь, лучше ловить такси и самому спешить в больницу. Машина с красным крестом потащится по пробкам, раньше чем через два часа нечего рассчитывать на встречу с доктором. Но сегодня произошло настоящее чудо. Едва мы выскочили из катафалка, как из переулка донесся вой сирены и перед нашими глазами предстал белый микроавтобус с красным крестом.