Дарья Донцова - Инстинкт Бабы-Яги

— Вам не нравится моя улыбка? — мигом начала кокетничать Ирина.

— Она прелестна, я хотел сказать, не смейтесь надо мной.

— А что случилось?

— Купил в вашей фирме тур и забыл, у кого и куда!

Секретарша поперхнулась, но быстро взяла себя в руки:

— Еще и не такое случается. Вы уверены, что обращались в «Злату»?

— Вот это помню совершенно точно!

— Тогда попытаюсь помочь. Ваша фамилия?

— Разрешите представиться, Иван Павлович Подушкин.

— Очень приятно, — кивнула Ирина и включила компьютер.

— Сотрудник, который оформлял мои документы, дал телефон, — быстро сказал я и сунул Ирине под нос бумажку, — может, знаете, чей это номер? Сегодня звонили, сказали, виза готова, но меня не было на месте.

Девушка отодвинула мышку и повертела в руках клочок.

— Естественно, знаю.

— Чей? — обрадовался я.

— Вот, — ткнула Ирина пальчиком в аппарат, стоявший на стойке.

Я насторожился:

— Это вы звонили?

— Нет, конечно, я работаю простым секретарем, с клиентами не общаюсь.

— Да? А вот мне посоветовала вашу фирму знакомая Марина Райкова, говорит, что с ней занималась Ирина и великолепно организовала тур!

Секретарша слегка сдвинула брови. Тут из коридора выбежал потный мужчина, схватил трубку и закричал:

— Даша! Египет подорожал на пятьдесят баксов! Брать?

— Ирина, — пробормотала секретарша, — наверное, Мефодьева, куда ваша подруга ездила, не помните?

— В Египет, — отмахнулся я, — а что, этим телефоном можно воспользоваться?

— Естественно, он для всех стоит.

— И для посторонних?

Ирина улыбнулась и выдала заученную фразу:

— Здесь не бывает посторонних, все клиенты — наши друзья и дорогие гости. Звоните сколько влезет.

Вот это да! Аппаратом мог воспользоваться любой, и секретарша, скорей всего, не обращает внимания на чужую болтовню.

— Вам, наверное, мешают тараторящие люди, — решил я подъехать к Ирине с другой стороны.

— Абсолютно нет, — покачала головой девушка, — я просто не слышу никого, научилась отключаться.

Так я и думал. Ладно, попробуем еще раз.

— О, — хлопнул я себя ладонью по лбу, — наверное, еще не пора пить таблетки от склероза! Я вспомнил! Со мной занималась Алена!

— Какая? У нас их две.

— Худенькая девушка с пышными каштановыми, очень красивыми волосами. У нее вот тут, над губой, крупная родинка.

— Шергина, — пробормотала Ирина.

— Точно!!! Где она сидит?

— Алена уволилась.

Я сначала удивился, услышав это заявление, но потом подумал, что сотрудникам, дабы не отпугнуть клиентов, велено молчать о смерти коллеги.

— Вы идите в восемнадцатую комнату, — защебетала Ира, — там найдете Милу, она такой же хороший специалист, как Алена, они раньше вместе работали, не волнуйтесь, Мила все в лучшем виде сделает.

Я прошел метров сто по бесконечному, застеленному зеленой ковровой дорожкой коридору, отыскал нужное помещение и открыл дверь.

— Вы позволите?

Хорошенькая девушка лет двадцати пяти приветливо улыбнулась:

— Ну конечно, я здесь для того, чтобы вам помочь.

Интересно, какая зарплата у сотрудников «Златы», если они столь вежливы и предупредительны?

— Садитесь, — щебетала девушка. — Чай? Кофе? Может, коньяк?

— Спасибо, я за рулем.

— Есть безалкогольное пиво, — суетилась служащая.

— Нет-нет, благодарю. Простите, а где Алена?

Мила замолчала, словно налетела на кирпичную стену, и осторожно ответила:

— Уволилась.

— Вот жалость! Шергина обещала мне чудесный тур! — решил я врать дальше.

— Не расстраивайтесь, — вновь оживилась Мила, — я-то осталась! Давайте сначала определим, на какую сумму вы хотите взять товар?

Меня слегка удивила последняя фраза, но, может, девушка, как большинство населения нашей страны, плохо говорит по-русски?

— Ну, думаю, примерно на тысячу долларов, — поддержал я диалог, надеясь впоследствии вырулить на обсуждение личности Шергиной.

— Да, не слишком-то много, — пробормотала Мила, села к столу и принялась листать амбарную книгу, — только начинаете, да? В первый раз?

На всякий случай я кивнул.

— Единственное, что приходит пока в голову, — это иголки в Бангладеш, — вздохнула Мила, — они там улетают по безумной цене.

— Иголки, — оторопел я, — в Бангладеш? Какие иголки?

— Швейные, — пояснила Мила, — по-моему, неплохо. Ввезете на тысячу, уедете с двумя в кармане. Правда, навар невелик, но ведь и исходная сумма мала. Алена-то что предлагала?

— Тур в Австрию, — ляпнул я.

— С чем? — удивилась Мила. — Австрия очень дорогая страна! У вас ведь всего тысяча, я правильно поняла? А для Вены хорошо бы иметь как минимум десять!

— Что за цены в вашем агентстве, — искренне возмутился я, — в наш почтовый ящик постоянно бросают рекламные листовки, там предлагают Париж за четыреста долларов, Германию от трехсот, Турцию почти даром. А вы хотите десять тысяч.

Мила отложила книгу:

— Так вы на отдых?

— Конечно, а что, разве вы устраиваете на работу?

— Ну, — замялась Мила, — нет, просто даем возможность оправдать поездку.

— Это как?

Мила подвигала по столу скрепер:

— Если не секрет, откуда вы знаете Алену?

— Она подружка Ильи Наметкина, моего приятеля.

— Ясно, — протянула Мила.

— Правда, мы давно не общались, с полгода примерно.

— Понятно.

— Так как можно оправдать поездку?

— Заняться экономическим туризмом.

— Стать «челноком»? Ну уж увольте!

— Вовсе нет, — оживилась Мила, — экономический туризм ноу-хау нашей фирмы, он позволяет простому человеку, во-первых, отдохнуть в комфортных условиях, а во-вторых, сделать это практически бесплатно, а чаще всего и с выгодой. Вот слушайте.

И она начала рассказывать. Я только диву давался, вот уж не предполагал, что такое возможно.

У наших людей всегда было мало денег, а заграница полна соблазнов. У советских туристов, которых после тщательной проверки выпускали в ГДР, Болгарию и Чехию, в чемоданах обязательно лежали пара бутылок водки и несколько банок черной икры. В странах социалистического лагеря выпивка и «рыбьи яйца» были очень дороги. Зато там в изобилии имелись дефицитные у нас женские колготки, мужские рубашки и постельное белье. Оказавшись «за бугром», наши люди совершали, как говорят сейчас, бартерную сделку. Икра и водка менялись на «мануфактуру». Впрочем, некоторые, особо оборотистые, везли в Болгарию электрические утюги, а в Польшу крохотные радиоприемнички. Но основной поток ввозил водку, икру, гжель и матрешки.

Сейчас времена изменились. Наша «Столичная» никому не нужна. На Западе хватает своего алкоголя, а бурно пьющие финны, шведы и датчане предпочитают «запой-тур». Приезжают в Питер на два дня, а потом их грузят, как дрова, в автобус. Потеряла актуальность и икра. Теперь цена баночки в Москве и Вашингтоне почти одинакова, почти, потому что в Америке она дешевле. К тому же на Западе предпочитают есть серую белужью, а сей деликатес в России стоит столько, что при взгляде на ценник начинается тошнота.