Дарья Донцова - Инстинкт Бабы-Яги

— Здравствуйте, тетеньки и дяденьки.

На мой взгляд, она переигрывала, но возраст основной массы присутствующих зашкаливал за шестьдесят, и на их лицах появилось умиление. Впрочем, тридцатилетняя Нана Аветисян тоже заулыбалась.

— Знакомьтесь, — отчеканила Николетта, — это э…

— Машенька, — произнесла с самым невинным видом безобразница, — я учусь в седьмом классе, на одни пятерки, дядя Ваня, можно взять конфету?

— Конечно, деточка, — заорала Николетта, — кушай все, что хочешь, тебе чай или кофе?

— Мама разрешает мне пить только минеральную воду без газа, — прошептала нахалка.

— Ой, какая строгая, — улыбнулась заклятая подруга Николетты Кока. — Где же твоя матушка?

— Она в командировке, — не поднимая глаз, сообщила Миранда, — приедет через неделю, а меня оставила у тети Норы и дяди Вани, чтобы они за мной присмотрели.

Вымолвив последнюю фразу, она занялась пирожным, схватила корзиночку со взбитыми сливками, откусила огромный кусок, мигом перемазалась до ушей кремом и обсыпалась крошками.

— Возьми салфетку, ешь над тарелкой, — велела Кока и потеряла к девочке всякий интерес.

Впрочем, остальные тоже отвернулись от нас, и в гостиной начался привычный разговор.

— Воловцев слишком откровенен в своих книгах.

— О да, ему не стоило столь смаковать некоторые сцены…

— Ну, по сравнению с Рябовым Воловцев ребенок.

— Вы бы еще вспомнили об Елине…

— У Елина, кстати, великолепные описания природы!

— Позвольте вам возразить!

Я расслабился. Кажется, сработало. Так, пойду погляжу, чем угощают.

— Ваня, — прошептала Миранда, — ну как?

— Ты неподражаема! Актерский факультет по тебе плачет!

— Я еще не так могу! — ухмыльнулась девочка.

— Нет-нет, вполне достаточно, теперь посиди тихонько в уголке, я перекушу, и уедем.

— Наешься как следует, — посоветовала Миранда, — похоже, здесь полно вкусного, а ваша кухарка Ленка готовит парашу!

— Миранда, ты же умеешь разговаривать нормально. — Я попытался заняться воспитанием ребенка. — Параша! Ну что за выражение!

— Ваня, — хихикнула девочка, — не занудничай, тебе не идет, или хочешь походить на этих недорезанных мумий?

От неожиданности я ответил правду:

— Нет.

Миранда подавила смешок и, подхватив тарелку, уселась на диван, старательно натянув подол юбчонки на колени. Я заметил, что к ней приблизился Петр Александрович Шмаков, и со спокойной душой отправился за бутербродами с бужениной. Петр Александрович профессор, милейший человек, пусть Миранда с ним пообщается! Я же чуть-чуть отдохну…

Внезапно из коридора раздался дикий вопль, потом такой звук, словно на пол уронили мешок, звон… Все кинулись к двери. Я, оказавшись первым, увидел свою бывшую няню, а теперь домработницу Николетты, сидевшую около подноса. Рядом с ней валялись остатки чашек, руины чайника и растеклась темно-коричневая лужа.

— Нюша, — всплеснула руками Николетта, — ты упала.

Потом она повернулась к гостям:

— Бога ради, извините, держу дуру из милости! Сейчас принесут чай.

Дамы, составлявшие абсолютное большинство среди присутствующих, шушукаясь, вернулись на диваны.

Когда в коридоре остались только я и хнычущая Нюша, Николетта сердито велела:

— Вставай, хватит сопли лить! Опозорила меня, корова косоногая. Теперь начнут языками молоть: у Николетты Адилье не могут чай нормально подать! Как тебя угораздило шлепнуться, да еще у самой гостиной? Чего орала? Коли свалилась, так прикусила бы язык, тихонько собрала грязь и новый чай заварила. Зачем визжать!

— Простите, ради Христа, — ныла Нюша, — испугалась больно!

— Чего! — взвилась Николетта. — Совсем на старости лет мозгов лишилась? Впрочем, у тебя их и в молодости не имелось. Что тебя перепугало? Привидение увидела?

— Нет, черта, — абсолютно серьезно сообщила Нюша и, кряхтя, принялась собирать на поднос осколки.

— Кого? — подскочила маменька.

— Так сатану, прости господи, к ночи помянула, — перекрестилась Нюша. — Иду себе спокойно, а он под ноги прыг, лохматый, глазья горят, шипит. Чуть не умерла от жути, вот и скопытилась! Надо завтра батюшку привести, пусть углы святой водой покропит.

— С ума сойти! — воскликнула Николетта. — Какой священник! С утра отправишься к психиатру! Ваня, что с ней делать? Слышал? Она уже чертей видит!

— Я не сумасшедшая, — обиженно протянула Нюша, — такой мягкий, шерстистый, между ног шмыгнул.

— И откуда он взялся? — злилась маменька. — Из стены вышел?

— Вы уж скажете, — надулась Нюша, — зачем из стены, с вешалки спрыгнул, вон оттуда.

И она ткнула узловатым пальцем в сторону многочисленных пальто. Не успел я посмотреть туда, как Нюша завопила:

— Свят-свят, вон он! Глаза жуткия!

Я вздрогнул, на верхней полке вешалки сидело нечто густо-черное с ярко-горящими на огромной морде глазами.

— Мама родная! — завизжала Нюша. — Дьявол!

Из комнаты вновь выскочили гости. Николетта пыталась выдавить из себя слово, но, очевидно, лицевые мышцы не повиновались хозяйке, потому что маменька лишь дергала губами. Зато Нюша орала за двоих, тыча рукой в вешалку.

— Спасайтесь! Дьявол пришел! Отче наш…

— Ой, страшный какой, — зашлась Кока, — помогите!

Вопль мигом подхватили остальные присутствующие. Толпа легко внушаема, а уж женщины всегда готовы удариться в истерику. Крик перешел в визг. «Дьявол», напуганный не меньше людей, свалился на пол, и я мгновенно узнал в нем кота Василия.

— Он нас сейчас разорвет, — легко взяла верхнее «до» Кока, — растерзает!

Услыхав эти слова, Жоржетта Миловидова, никогда не упускающая случая привлечь к себе всеобщее внимание, закатила глаза и картинно улеглась на полу. Но сегодня она явно просчиталась, присутствующие были напуганы всерьез, никто не собирался хлопотать вокруг упавшей. Гости забились в комнату.

— Спокойно, — я попытался перекрыть визг Коки, — это всего лишь кот! Самый обычный, безобидный!

Кока прекратила изображать из себя паровозную сирену.

— Кот?

— Ну да, посмотрите внимательно, черненький, беззащитный…

— Почему же ты не сказала нам, что завела киску? — с укором повернулась Кока к Николетте.

— Так я сама в первый раз ее вижу, — отмерла Николетта. — Откуда взялось животное? Терпеть не могу кошек!

Я посмотрел на вешалку, заметил внизу пустую сумку, в которой должен сидеть кролик Филимон, и сразу все понял. Собираясь к Николетте, я настолько был шокирован внешним видом Миранды, что не посмотрел внутрь перевозки, просто застегнул «молнию», думая, что Филимон внутри, но длинноухий ускакал, а его место занял нахал Василий.

— Она симпатичненькая, — бросилась в другую крайность Кока, — кис-кис-кис, поди ко мне! Наверное, с улицы прибежала, поди сюда, кошечка…