Дарья Донцова - Инстинкт Бабы-Яги

Выслушав рассказ об отделе расследований, Дюкин потер рукой затылок и заявил:

— А че? Деньги заплатить могут? Хотя это навряд ли.

— Сначала разберемся, что к чему, найдем виновных.

Мирон Сергеевич хрипло рассмеялся:

— Так они далеко, в Берлине.

— Ответственность лежит на сотруднице, которая вас отправляла, если не ошибаюсь, это Алена Шергина?

Дюкин вяло махнул рукой:

— Да ни при чем она.

— Но вы, вернувшись в Москву, устроили в офисе скандал!

— Было дело, — согласился Мирон Сергеевич, — от злости. Ведь было очень обидно, но потом я остыл, разобрался и понял, что сам старый дурак, решил на пятак рублей купить, ну и получил по заслугам…

— Если не затруднит, то поподробней, пожалуйста.

— Что ж, слушайте, — пожал плечами Дюкин, — мне спешить некуда, я на пенсии. Оттого и в историю полез, заработать маленько хотел, ну и мир посмотреть, конечно.

Дюкин узнал о «Злате» в «Рамсторе». Стоял у стеллажей с йогуртами, и тут к нему подскочила вертлявая девчонка в юбочке по самое некуда и всунула ему купон. Мирон Сергеевич всегда охотно берет то, что дают бесплатно, поэтому и ездит в «Рамстор», а не ходит в близлежащие магазины. В «Рамсторе» постоянно угощают: то кофе нальют, то чаю, то сыр предложат. Мирон Сергеевич не спеша обходит все точки, рекламирующие свой товар, и особо понравившиеся продукты без всякого стеснения пробует по нескольку раз. Поэтому он взял купон и принялся внимательно его изучать. Сначала Дюкин испытал разочарование: это оказалась рекламная листовка фирмы, организующей выезды за рубеж. Но потом его привлекла фраза в самом низу: «Каждому обратившемуся — подарок». Мирон Сергеевич приехал домой и позвонил в «Злату». Там его любезно заверили:

— Сувенир получит всякий, приехавший в нашу фирму.

— Даже если путевку не купит? — решил уточнить Дюкин.

— Да, — ответили на другом конце провода.

Мирон Сергеевич на пенсии, делать ему нечего, вот он и отправился в центр, нашел фирму, попал в комнату, где сидели две милые девушки, получил симпатичную кепку с надписью «Турфирма „Злата“» и уже собрался в обратный путь, но тут девицы принялись рассказывать об экономическом туризме. Мирон Сергеевич загорелся идеей, и Алена Шергина подобрала ему тур. Дюкина отправили в Берлин, где жил коллекционер наград, а у Мирона Сергеевича имелась достаточно редкая вещь — нагрудный знак сотрудника НКВД, оставшийся от отца, и медаль «За взятие Кронштадта», которую его папенька получил в молодые годы. Алена пообещала, что за раритет ему дадут хорошие деньги. Немецкий коллекционер оплатил дорогу и гостиницу, Дюкин прилетел в Берлин.

Вначале он был очень доволен. Немец встретил его в аэропорту, отвез на своей машине в отель, осмотрел награды и тут же вручил Дюкину две тысячи марок, астрономическую сумму для Мирона Сергеевича. Следующий день Дюкин шлялся по Берлину в полном восторге, деньги он не тратил. Решил отложить на черный день. Впрочем, в Германии он не голодал, хоть и не истратил ни копейки. У немцев угощали в магазинах бесплатно даже более охотно, чем в «Рамсторе», и в Москву Мирон Сергеевич летел совершенно счастливый: сумка его была полна бесплатных приобретений: шампуни, кремы в маленьких пакетиках, пробники духов, шапочка для душа из отеля, пластмассовые очень красивые ложечки, на которые немцы кладут кусочки рекламируемых продуктов, шариковые ручки, зажигалки, презервативы, щетка для одежды…

Наверное, у Дюкина на всю оставшуюся жизнь сохранились бы наилучшие воспоминания, но, на свою беду, в самолете он разговорился с соседом, отлично одетым парнем лет сорока, похвастался перед ним удачным гешефтом.

Собеседник рассмеялся и объяснил Дюкину, что его облапошили.

— Поймите, вы отдали редкие вещи за копейки. Коллекционер просто воспользовался вашей безграмотностью. Да одна медаль стоит около пяти тысяч долларов. Их осталось очень мало, а про нагрудный знак сотрудника НКВД я и не слышал. Правда, торгую антикварной мебелью и, так сказать, не в материале.

Мирон Сергеевич ужасно расстроился. Видя это, сосед сказал:

— Не переживайте, это обычная ситуация, в моем деле тоже подобное случается, я сам иногда сильно цену занижаю, если вижу, что клиент ничего не соображает, это бизнес: не обманешь — не получишь прибыли. Наверное, сотрудница фирмы в доле с немецким коллекционером.

— Это как? — не понял простоватый Дюкин.

— Элементарно, — усмехнулся ушлый антиквар, — небось получит от фрица процент за ваши железки.

Как только прилетел в Москву, Мирон Сергеевич побежал в «Злату» и набросился на Алену с криком:

— Воровка!

Шергина спокойно выслушала его, потом показала подписанный им контракт:

— Видите, тут написано: «Фирма не несет ответственности за совершенные сделки».

— Обманщица! — гремел Дюкин.

Алена покраснела:

— Вам не стыдно? Я так для вас постаралась! Извините, но с коллекционером вы договаривались сами!

Мирон Сергеевич пригрозил Алене и уехал. Дома он стал выплескивать свой гнев на жену, но та неожиданно оказалась на противоположной стороне.

— Знаешь, Мирон, — возразила верная супруга, — девочка права, а ты поступил некрасиво.

— Это почему еще?! — взвился супруг.

— Ну посуди сам! Валялись бы эти знак с медалью никому не нужные, — пояснила жена, — а так ты и за границей побывал, и подарков привез, и деньги получил. И потом, ну отчего ты поверил тому парню? Может, он вовсе никакой не антиквар, а просто увидел, какой ты довольный, и решил настроение тебе испортить. Встречаются такие люди, хлебом не корми, дай ближнему в душу наплевать! Ну не могут старый значок и медаль такие деньги стоить!

Мирон Сергеевич призадумался, а потом понял, что рассудительная супруга права. Дюкин умеет признавать свои ошибки, поэтому позвонил Шергиной и сказал:

— Вы это, того, уж не сердитесь. Сдуру налетел, не подумавши.

— Ничего, Мирон Сергеевич, — миролюбиво ответила Алена, — с кем не бывает. Давайте еще один тур подберу, если хотите.

Дюкин обрадовался, что девушка не держит на него зла.

— Ну спасибо, может, когда и соберусь.

Одним словом, они расстались друзьями.

— Значит, вы не хотите подавать на Шергину жалобу, наказывать ее? — Я решил поставить точку в разговоре.

— Нет, — покачал головой Мирон Сергеевич, — она-то все хорошо сделала. Это я, дурак, поверил парню в самолете, ну и распсиховался. Вашей Алене, наоборот, благодарность объявить надо, ну когда еще мне в Германии побывать бы удалось?

Я вышел на улицу, с наслаждением закурил и стал звонить последнему из списка обиженных, Колпакову Олегу Анатольевичу.

— Да, — раздался сиплый голос.

— Позовите, пожалуйста, Олега Анатольевича, — попросил я.