Люся Лютикова - А кому сейчас легко?

На секунду собеседница потеряла дар речи, а потом затараторила:

– О чем вы говорите?! У меня не хрущёвка, а отличная новостройка! Три комнаты! Широкий коридор! Две лоджии!

Я немного смягчилась:

– Это замечательно, но тем не менее я должна увидеть все собственными глазами.

– Приезжайте, улица Совхозная, дом шестнадцать, квартира шестьдесят один. Это рядом с метро «Люблино».

– Я на машине, – с достоинством ответила я и отключилась.

Увы, никакой машины у меня отродясь не водилось. Надев капюшон и поплотнее закутавшись в шарф, я потопала в сторону подземки, чтобы ощутить на себе всю прелесть езды в метро в предновогодние дни.

Вот спрашивается: и чего это провинциалы тащатся за подарками в Москву? Сетевые магазины теперь раскиданы по всей России, и цены в них одинаковые, покупаешь ты гель для душа или плазменный телевизор. Но так кажется только на первый взгляд. На самом деле если копнуть поглубже, то выяснится, что ассортимент в провинции беднее, самых дешевых и надежных моделей нет в наличии, а скидку в пятьдесят процентов дают только в столичных магазинах. Так что отовариваться в Первопрестольной сегодня так же выгодно, как и двадцать лет назад.

В безумной для выходного дня давке я добралась до юго-востока Москвы, вышла из метро и двинулась по Совхозной улице. Все мои знакомые, которые живут в Люблино, очень довольны здешней инфраструктурой. Супермаркеты, парикмахерские и прачечные расположены в шаговой доступности, маршрутки снуют шустро, как тараканы. Впрочем, завистники называют этот район Какашкины Дворики, намекая на то обстоятельство, что когда-то здесь находились Люблинские поля аэрации и жилые массивы построены прямо на наслоениях человеческих испражнений. Ну, если разобраться, чистых мест в природе вообще не существует. Ткните пальцем в любой пятачок на кофте, и вы обнаружите, что раньше там было кладбище, сортир или лежбище динозавров. И неизвестно еще, что хуже.

Около подъезда я нос к носу столкнулась с Ириной Львовной. Как по заказу! Обвешенная пакетами из супермаркета, она безуспешно пыталась найти в сумочке ключи.

– Давайте я вам помогу, – предложила я, перехватывая пакет.

Бывшая начальница изумленно на меня воззрилась:

– О, Лютикова, ты тут какими судьбами?

– Я теперь работаю экспертом в собачьем приюте «Псы государя», может, слышали о таком?

Изумление Ирины Леонидовны стало беспредельным:

– Ты же не любишь собак!

– За большую зарплату мне пришлось их полюбить, – усмехнулась я. – Сейчас подъедет владелица приюта, между прочим, графиня Шувалова-Волконская, и мы будем беседовать с претендентом на получение элитного щенка. Кстати, вы не знаете, кто живет в шестьдесят первой квартире?

Пару секунд Антонова-Овсеенко что-то соображала, потом бросила сумки на землю, схватила меня под руку и ласково защебетала:

– Если бы ты знала, как я жалела о твоем увольнении! У меня прямо сердце разрывалось! Впрочем, ты должна сказать мне спасибо, в этом собачьем приюте ты отлично устроилась, не правда ли?

Я кивнула.

– Так вот, – продолжала Ирина Львовна, – это я претендую на щенка кане-корсо. Я непременно должна его получить! Он – мечта всей моей жизни, понимаешь? Я рассчитываю на твою помощь.

Она крепче сжала мою руку.

– От меня мало что зависит, – вяло сопротивлялась я, – Марья Антоновна сама принимает решение.

– И тем не менее я рассчитываю на тебя, – повторила моя бывшая начальница, открывая дверь подъезда. – Проходи, познакомлю с семьей, она у меня большая: муж, дочь, зять и внук…

Я ожидала, что Антонова-Овсеенко заговорит об убийстве Елены Михайловны, причем в том контексте, что это я ее укокошила, однако ни в лифте, ни на лестничной площадке она не затронула эту тему.

Квартира и впрямь оказалась просторной. Несмотря на огромный шкаф-купе, в коридоре еще оставалось достаточно места, чтобы две такие пышные дамы, как мы с Ириной Львовной, могли спокойно раздеться.

– Мам, это ты? – В коридор выскочила девица, причем лет двадцати, заметно на сносях, и принялась рыться в пакетах. – Колбасу купила? А сыр? Димка еще пельменей заказывал…

К ней присоединился плешивый пожилой мужичок, судя по всему, муж Ирины Львовны. Он был одет в треники и линялую футболку с огромной цифрой «17» на груди.

– Сосиски взяла? Копчененькие, как я люблю? А то в прошлый раз купила какую-то муть, я потом животом маялся…

Я напряглась. Если бы мой законный супруг выдал такое, то получил бы в ответ:

– Ну, тогда сам и ходи за продуктами!

А Ирина Львовна принялась суетливо оправдываться:

– Володенька, ну не было тогда твоих любимых, что я могла сделать?! Я три магазина обошла…

Ни дочь, ни муж не даже не предприняли попытки унести продукты. Мать семейства сама подхватила сумки и поволокла их на кухню. Я последовала за ней.

На кухне мы застали такую картину: возле открытого холодильника стоял еще один мужчина, точно в таких же трениках и футболке с цифрой «17», только значительно моложе первого. Он пристально смотрел на полупустые полки. Очевидно, это был зять Ирины Львовны. Увидев тещу, он оторвался от своего занятия и провозгласил:

– Наконец-то! А то у нас в холодильнике мышь повесилась!

Со мной он не поздоровался даже кивком, как и остальные.

Хотя ситуация не имела ко мне никакого отношения, я начала вскипать. Хозяйка же дома реагировала спокойно, из чего я сделала вывод, что к подобному отношению ей не привыкать. Она принялась шустро метать продукты на стол, а голодная компания расхватывала их на лету.

– Куда хапаете? – зашикала на них Ирина Львовна. – Это же для гостей! Мы должны выглядеть приличной семьей!

– Мам, – прошамкала дочь, вгрызаясь в колесо краковской колбасы, – да не волнуйся ты так, дадут тебе эту собаку. Давай скажем, что мы дворянских кровей, а?

Муж Владимир, заглотнув в один присест три сырые сосиски, откинулся на спинку стула и рыгнул.

– Да, столица… Вот у нас в Саранске такого щенка продали бы за штуку долларей, а тут – берите, пожалуйста, бесплатно. Потому что Москва, город, блин, больших возможностей…

У него был вид неотесанного мужлана, и я шепнула Ирине Львовне на ухо:

– Надо бы переодеть вашего супруга. У него есть костюм?

– Есть! – обрадовалась она. – Мы же в нем в ЗАГСе регистрировались!

Владимир напялил костюм унылого коричневого цвета, однако выглядеть приличнее не стал. Мне на ум пришла поговорка «можно вывезти парня из деревни, но деревню из парня не вывезешь».

К слову сказать, своего супруга Ирина Львовна, по ее же рассказам, много лет назад привезла из Саранска. Ее отправили туда в командировку, поехала она в Чувашию свободной женщиной, а обратно вернулась уже с женихом Владимиром.