Дарья Калинина - Стучат – закройте дверь!

– Лисица! – заверещала Кира не своим голосом. – Какого лешего? Ты где?!

В ответ раздался топот ног. И в комнату ворвались Огурцов с ребятами, а следом за ними ввалился и Лисица.

– Все в порядке? – оглядев извивающуюся Лапу в руках оперативников, спросил он у подруг.

– Все просто отлично! Если не считать, что вы задержались, дав возможность этой ненормальной пальнуть в нас! Какого черта вы так задержались?

– Честно говоря, я заслушался, – пряча глаза, признался Лисица. – Так красиво говорила, я не смог сразу среагировать.

У Киры даже дух захватило от негодования.

– Да ты!.. Да мы!.. Да чтобы я хотя бы один раз еще!..

Но тут она заметила проказливый блеск в глазах Лисицы и поняла, что он попросту ее дразнит.

– Ну, Лисица! Погоди еще у меня!

Только это и смогла выдавить из себя обессилевшая от всего происходящего Кира.

Лапу сразу же передали в руки оперов. Как ни странно, она очень быстро успокоилась. И проходя мимо подруг, сказала им:

– Ничего страшного. Я на вас зла не держу. Вы всего лишь пытались сделать доброе дело. Лично ко мне вы зла не питали. И я не буду.

– Большое спасибо! – язвительно ответила ей Кира.

– Ох, как мы тебе благодарны! – добавила Леся.

Но Лапа кинула на них насмешливый взгляд.

– Напрасно вы иронизируете! – произнесла она. – Я очень скоро могу вновь оказаться на свободе. И тогда не стоит быть мне врагом.

– Ты? За то, что ты совершила, ты вообще можешь из тюрьмы не выйти. Никогда!

– Лапа, о чем ты говоришь? Тебе грозит огромный срок!

– Грозил бы! – хмыкнула Лапа. – Грозил, будь я нормальна! А так у меня диагноз. И запомните мои слова: вместо тюрьмы я окажусь в психиатрической лечебнице. Очень скоро я завоюю там симпатии всего персонала, мне это не трудно, вы же знаете. Обаяю главного врача. И лет через пять усиленного лечения я окажусь вновь на свободе. Уверяю вас: гораздо быстрей, чем вышла бы на свободу из настоящей тюрьмы. Ну, и условия в больнице, прямо вам скажу, царские по сравнению с зоной или тюрьмой.

– Ты не сумасшедшая! Ты просто расчетливая стерва!

– И еще! – сверкнув глазами, произнесла Лапа. – Я ведь могу и впредь совершить нечто подобное тому, что уже сделала. И мне за это ничего, или почти ничего, не будет! Таков закон в нашей замечательной стране! Психов в тюрьму не сажают. Их бережно и старательно лечат в самых комфортных условиях. А потом, вылечив, снова выпускают на свободу.

Лапу увели, а подруги еще долго смотрели ей вслед. Бедная девушка. В первый раз ей повезло попасть в руки к хорошему врачу и в хорошую клинику. А что с ней будет сейчас? Да ее просто залечат до смерти. Психушка – это далеко не санаторий. И Лапе очень скоро предстоит это узнать.

Но о том, что будет с Лапой дальше, подругам особенно раздумывать не хотелось. За то время, что шло это расследование, у них накопилось слишком много дел по дому. И первое, что им предстояло, спровадить наконец дядю Борю и всю его семейку обратно домой, в Улитку.

Именно этим подруги и занялись, едва придя в себя.

Все остальные участники этого спектакля тоже покинули дом. Огурцов увел своих ребят. Лисица забрал свои диски и уехал домой. Кому-то из них повезло больше, кому-то меньше. Но в целом они все выглядели очень довольными.

Но, безусловно, самыми счастливыми были две подруги – Кира и Леся, когда они наконец провожали своих дорогих Сморчковых, отъезжающих в Улитку. До самого последнего момента, даже когда вещи Сморчковых были уже наполовину сложены, подруги не верили в то, что они от них уедут. Им казалось, что Сморчковы у них поселились так плотно и основательно, что никакая сила не сможет их выковырнуть из гостеприимного дома подружек.

Но чудо все же свершилось. Освобожденный от всех обвинений дядя Боря после трехдневного празднования этого великого события скомандовал своему семейству отвальную. На радостях подруги накупили всевозможных деликатесов и даже заказали на пивоварне бочонок пива. Сначала хотели купить пятьдесят литров, но быстро смекнули, что эту бочку дядя Боря будет смаковать еще неделю, и ограничились десятью литрами пенистого напитка.

Дядя Боря высосал их в одиночку, заполировал водкой и к моменту отхода поезда слабо держался на ногах. Но подругам при поддержке Лисицы, также явившегося проводить гостей, удалось запихнуть дядю Борю на его полку. И, провожая поезд, Леся выдохнула:

– Ну вот! Теперь до следующего года мы от них избавлены!

Услышав слова подруги, Кира ахнула:

– Как? Как до следующего года? Ты хочешь сказать, они и в следующем году?..

Она не договорила, так как душевный спазм сжал ей горло. Говорить стало невозможно. И Кира лишь шептала что-то неслышное, выпучив глаза, как вытащенная на песок рыба.

– Эй! – встревожился и Лисица. – Леська, если твои родственники прикатят, то я к вам не ходок. У меня печень не железная, чтобы пить с твоим дядькой наравне!

– Печень у тебя болит, потому что ты за неделю сожрал свою годовую норму жирного, жареного и соленого. Твоя Настенька кормила тебя просто на убой.

– Да. Вкусно было, – мечтательно зажмурился Лисица. – Хорошая девушка эта Настенька.

– Так женился бы на ней! – подколола его Кира.

– Эх! Будь я постепенней и поосновательней, обязательно бы женился. Такая девушка! Такая девушка! Кулинарка! Умница! Да еще красавица к тому же!

Лисица мог себе позволить такое заявление, потому что еще вчера вечером счастливо избавился от присутствия Настеньки в своей квартире и в своей жизни. Дело в том, что о кулинарных талантах Настеньки прослышал один из соседей подруг – сорокалетний холостяк с приличным доходом, двумя иномарками в гараже и собственным домом. Проходя мимо дома подруг все эти дни, он почуял ароматы готовящихся блюд. И, продержавшись неделю, все же пришел к ним в дом, умоляя уступить им свою кухарку.

– Буду платить ей в два раза больше, чем она получает у вас! Хоть тысячу долларов, хоть две. Пусть только живет у меня в доме и стряпает.

Услышав про две тысячи долларов в месяц, на всем готовом, Настенька мигом забыла про Лисицу и про свои планы захомутать его. Да и сорокалетний холостяк выглядел еще достаточно бодро. Нельзя было упускать такой великолепный шанс. И, будучи далеко не дурой, Настенька тут же согласилась на столь заманчивое предложение.

Теперь она живет в отдельном коттедже на правах экономки и, судя по всему, совершенно счастлива. Холостяк же толстеет день ото дня и тоже выглядит все более и более счастливым. И видно, скоро придет тот миг, когда он решится изменить свой статус и сделать Настеньке еще одно предложение. Предложить ей на этот раз не место в доме, а свою руку, сердце и золотую кредитку с неограниченным лимитом.