Дарья Донцова - Дед Снегур и Морозочка

– Ксю, где ты научилась вертеть людьми?

Малова серьезно ответила:

– Жизнь в детдоме озлобляет, но я очень рано поняла, если кидаться на нянек и воспитателей оскалив зубы, то ничего хорошего не получишь. Надо всем говорить приятное, и это сработало. Другие дети кашу по тарелкам размажут и давай орать: «Жрать овсянку не буду, она кислая! Фу!» А я потихонечку геркулес в мусорку скину и к поварихе с улыбочкой: «Тетя Катя, дайте еще, так вкусно!» В результате всех наказывают, а мне кашки дают из другой кастрюльки, из той, где не для воспитанников, а для себя сварили. Черпачок нальют, да еще сверху сахарным песочком посыпят. Ласковый теленок у двух коровушек молоко сосет. Когда я чуть постарше стала, начала книги читать по психологии, учебники всякие, брошюры научно-популярные. Многому научилась. Мечтаю стать дипломированным психологом!

– Ну ты замахнулась, – покачала головой Юля.

– Вот увидишь, все у меня получится! – решительно ответила Ксения.

После окончания училища девушек распределили в одну из городских больниц, там они чуть не сошли с ума от огромной нагрузки. Среднего медицинского персонала не хватало, медсестры подчас по неделе не покидали отделение, ночевали в комнатке отдыха на топчанах. Для Юлии все дни слились в один: в шесть утра всем надо запихнуть градусники, проверка палат, раздача лекарств, анализы, завтрак, процедуры, обед, процедуры, ужин, градусники, потом проверка палат и бесконечные капризы больных людей. Нянечкам платили мало, поэтому бегать по коридорам со шваброй желающих не было, ставки поломоек часто оказывались свободными, Юле приходилось таскать судно, менять белье, кормить лежачих. Жизнь стала напоминать кошмар. Было, впрочем, и светлое пятно. Юляша и Ксения познакомились с Лизой Лапкиной и позвали ее к себе жить. Теперь девушек в квартире было трое, они основали нечто вроде коммуны, складывали в одну коробку зарплату, чаевые, полученные от больных, и позволяли себе приятные покупки. На еду медсестры не тратились, на работе они наедались до отвала, всегда имели фрукты и конфеты, которые подносили те, кто лежал в отделении.

Через некоторое время неведомыми путями Ксюша сумела устроиться в коммерческую клинику «Созвездие», а спустя пару месяцев ей удалось перетащить туда и Юлечку.

Первое время Малова ходила как пришибленная. Поражали тишина и комфорт санаторного отделения. Больные сидели по коттеджам, их кормили, как в ресторане, развлекали, водили в бассейн. У Маловой на попечении оказался молодой артист Тимофей Морковкин, и Ксюша сообразила: вот он, данный судьбой шанс. Ксения пустила в ход все свое обаяние и сумела очаровать не только артиста, но и его родителей. Представляете, как забилось сердце предприимчивой девушки, когда однажды Тимофей сказал ей:

– Сегодня родители приедут, вдвоем.

– Да ну? – удивилась медсестра. – Обычно они поодиночке приходят.

– Мама с папой хотят с тобой поговорить, – загадочно ответил Тимофей.

Вера Кирилловна и Николай Ефимович действительно затеяли разговор с Ксюшей. Они сделали медсестре очень привлекательное, но немного странное предложение. Для начала Морковкина честно призналась:

– Тимофей совершил по глупости ряд плохих поступков. Мы не станем уточнять каких, но нам с отцом пришлось поместить мальчика сюда. Сейчас Ларион считает, что Тим оправился и снова готов жить в социуме, но его нельзя оставить без присмотра. Предлагаем тебе уйти со службы в «Созвездии» и переехать к Тиму.

– Сиделкой? – уточнила Ксюша. – За оклад?

Вера Кирилловна и Николай Тимофеевич переглянулись.

– Детка, – ласково произнес Морковкин, – ты уже поняла, что наш мальчик не простой человек, за ним необходим глаз да глаз. Но ни я, ни Вера не хотим, чтобы посторонние узнали про наши проблемы. Если побежит слух, что с Тимофеем повсюду ходит медсестра, это плохо.

– А вот жена имеет право сопровождать мужа, – подхватила Вера Кирилловна.

– Я распишусь с Тимофеем? – заморгала Малова.

Морковкина ласково обняла девушку:

– Не надо, чтобы кто-нибудь вдруг понял, что Тим соединил судьбу с медичкой из психклиники. Ничто не должно указывать на его связь с лечебным учреждением. Будешь жить под другим именем, под ним пойдешь в загс. Свадьбу устроите тихую, никого не позовете, если начнутся расспросы, спокойно отвечай: «Я из провинции, окончила в Москве институт, своей квартиры не имею, а Тим актер с большими перспективами. Его родители планировали заполучить в невестки другую, они не желают общаться ни со мной, ни с сыном, мы решили не дразнить предков, расписались без помпы».

– Мы заплатим тебе хорошие деньги, – вклинился в беседу Николай Ефимович, – в разы больше, чем те, которые ты сейчас имеешь в «Созвездии». Проработаешь с Тимом пять лет, купим тебе отдельную квартиру, и ты свободна. Главное, не оставляй парня одного никогда, спи вполглаза, води его на коротком поводке.

– Если мы договорились, то это подарок за первый день работы с нами, – объявила Вера Кирилловна, вынимая из сумки серьги дивной красоты.

Ксюша, мечтавшая вырваться из грязи в князи, согласилась бы на фиктивный брак под чужим именем и безо всякого оклада и подарков, но у нее хватило ума изобразить колебания и заставить себя упрашивать…

Юлия вскочила и забегала по кухне.

– Понимаешь? – спросила она.

Я кивнула. Конечно, после того, как Антон Георгиевич взял на себя убийства девочек, родители запихнули Тимофея в «Созвездие», которым руководил психотерапевт Ларион. Вера Кирилловна и Николай Ефимович попытались вылечить дитятко, но, думаю, жена сообщила супругу усеченный вариант истории, небось спела: «На Тимофея сильнейшее впечатление произвели преступления Антона, мальчик впал в депрессию».

Об убийствах, которые совершил сын, она мужу не заикнулась.

В личной жизни Николай Ефимович был на редкость наивен, супруга легко им вертела. Вера Кирилловна обожала сына, ради него она была готова на любой поступок, всегда оправдывала его и даже простила смерть Агаты. Думаете, такое невозможно? Ошибаетесь, слепая родительская любовь страшная вещь. Вероятно, Морковкина отчетливо поняла: если назовет имя убийцы Агаты, то потеряет еще и обожаемого сына. Лишившись дочери, мать хотела сохранить Тимофея. Думаю, она убедила себя, что мальчик не виноват, он мстил любовнику Веры Кирилловны. Но держать Тимофея в санаторном отделении бесконечно нельзя, оставить его без присмотра тоже невозможно, вот Вере Кирилловне и пришла в голову удачная мысль о женитьбе. Думаю, план придумала именно она, а паспорт на имя Елены Кротовой помог раздобыть алаевский бог Егор Кириллович, у него длинные руки и обширные связи даже в Москве. Вот только тот, кто состряпал удостоверение личности, не учел, что настоящая Елена Кротова – мулатка. Что случилось с ней, мы никогда не узнаем. Может, она стала наркоманкой и погибла в одном из притонов? Очень часто тело несчастного «торчка» закапывают в укромном месте, а его документы передают в другие руки. От Кротовой осталось лишь одно случайное фото в Интернете…