Дарья Донцова - Дед Снегур и Морозочка

Около месяца назад Тимофея в условиях строжайшей секретности, ночью, доставили в «Созвездие» и поселили в пятом коттедже. Сына сопровождала белая, как ванильный зефир, Вера Кирилловна. Ларион уже перебрался в Америку, и, вероятно, поэтому к актеру применили новую терапию. Моркова погрузили в глубокий сон. Почти десять дней Тим находился в искусственной коме, потом его стали осторожно возвращать к реальности. Процесс реабилитации шел тяжело, Морков впадал в агрессию, один раз, когда опекающая медсестра на минуту отошла в туалет, он кинулся к подоконнику, начал его ломать и орать невразумительные фразы про Деда Мороза и Снегурочку. Артиста явно раздражал снег и пугал приближающийся Новый год. Но фармакология в наши дни почти всемогуща, в конце концов Тимофей превратился в нормального человека. Несколько дней назад Вера Кирилловна забрала сына…

Юля запнулась и уставилась в окно.

– Говорила я ей, – тихо произнесла она, – Тимофей лишь выглядит обычно, оставьте его еще в «Созвездии». Но Морковкина не послушала меня – и вот результат. Самоубийство! Есть такие люди, роковые, общение с ними приводит к смерти окружающих, – похоже, Вера Кирилловна из их числа. Сначала с горы упала бедная Ленка-Ксюша, потом Тим покончил с собой, затем погибла Лиза-Эстер. Мне неохота даже по телефону разговаривать с Верой Кирилловной, надеюсь, она больше никогда со мной не свяжется. А почему вы думаете, что Эстер убили? Она была тихая, никому зла не делала, у нее вшитый кардиостимулятор стоял, из-за него Эста (она отвыкла от имени Лиза) и жила в медленном ритме, оберегала себя от стрессов, не ходила в кинотеатр, если там шел фильм, после которого будешь переживать. Ее радовали исключительно романтические комедии, сказки, все веселое, легкое, вроде книг Милады Смоляковой. Единственной страстью бедняжки был Тимофей, она один раз призналась: «Если Тим меня бросит – я умру, если он скончается первым, я за ним в могилу прыгну». Наверное, больное сердце не выдержало смерти мужа.

– Когда Тимофея выписали? – спросила я.

– В субботу вечером, – ответила Юлия, – специально выбрали выходной, чтобы только одна дежурная медсестра была и никаких посторонних. Я лично довела Тима и Веру Кирилловну до машины.

– И куда они поехали? – не успокаивалась я.

– Не знаю, – пожала плечами медсестра, – шофер положил сумку с вещами Моркова в багажник и сел за руль.

– Водитель не узнал Тимофея? – наседала я.

– Бейсболка, темные очки, парик, – перечислила Юлия, – Тимофею изменили внешность. Да и водила у них был пожилой, лет шестьдесят, такому все по барабану. Он поклажу минут пять в тачку запихивал, то так, то эдак ее поворачивал, что-то бубнил себе под нос. Вера Кирилловна даже возмутилась, высунулась в окошко и сказала: «Любезный, поторопитесь, мы опаздываем». А он ей в ответ глупость: «Внучка не домик!» Еще какое-то время провозился и отчалил.

– Внучка не домик, – повторила я.

– Ага, правда, бредятина? – скривилась Юля.

Она встала, подошла к окну, отдернула белую занавеску в мелкий горошек и взяла лежащую на подоконнике пачку сигарет. Я невольно проследила взглядом за медсестрой и увидела несколько упаковок лекарств. На одной было написано «Викарил», на другой «Залкан», на третьей «Асентракс».

Юля, чуть приоткрыв стеклопакет, выпускала дым на улицу. Если в упор смотреть человеку в спину, тот непременно ощутит чужой взгляд. Хозяйка вздрогнула и обернулась.

– Что? – нервно спросила она. – Не сверли во мне дырку!

– Знаешь, – медленно сказала я, – в истории криминалистики много рассказов о хитро придуманных преступлениях, многоходовых комбинациях с тщательно написанными сценариями. И тем не менее их организаторов ловили, потому что они прокалывались на ерунде. Мелочи, вот что губит нарушителя закона. Порой это просто идиотские оплошности. Не так давно в Москве был взят человек, который ограбил ювелирный магазин, он идеально спланировал кражу, но в тот момент, когда негодяй опустошал витрину, его мобильный телефон вдруг закричал: «Ау! Сергей Колосов, возьми трубку! Ау! Сергей Колосов, вас вызывают к президенту». Парень поставил на свой сотовый так называемый прикольный звонок. Ясное дело, бандита быстро нашли, продавщицы запомнили имя и фамилию. Иногда уголовники совершают совсем уж откровенные глупости. Известен случай, когда, ограбив банк, один из налетчиков назавтра вернулся в это же деньгохранилище и, протянув кассиру украденные купюры, попросил положить их ему на счет.

– Дураков полно, – фыркнула Юля и захлопнула окно.

– Но, повторяю, чаще всего человек просто забывает о мелочах, – продолжала я. – Впрочем, сыщик тоже упускает их из вида. Возьмем нашу ситуацию. Умная Вера Кирилловна не могла предположить, что от ее свитера оторвется крохотная розочка из атласа и останется на полу в пятом коттедже, и она уж точно не подозревала, что уборщица не заметит лоскуток, тот попадется мне на глаза, а я, обладательница цепкой памяти, соображу: Морковкина посещала санаторное отделение.

– Хочешь услышать мой восторг и восхищение твоим умом и сообразительностью? – ухмыльнулась Юлия. – Ждешь аплодисментов?

Я сделала вид, будто не поняла иронии.

– Нет, потому что сама допустила ряд оплошностей. Ну, например, такую. «Елена Кротова», рассказывая нам о своем падении в пропасть, заявила: «Помню, как посмотрела на розы, дальше ничего, темнота». То есть она свалилась в ущелье, потеряла сознание и очнулась только в публичном доме, где ее заставили обслуживать клиентов. И никто из людей, внимавших рассказу бедняжки, включая и меня, не воскликнул: «Эй, девушка, даже если отбросить в сторону вопросы, каким образом таинственные преступники обменяли тело Кротовой на чужой труп и зачем они произвели рокировку, все равно многое вызывает изумление». Каким образом, пролетев значительное расстояние и упав на камни, Леночка не получила ни малейших повреждений? Она смогла обслуживать клиентов, а не стонала с переломанными руками и ногами. Мне следовало обратить внимание на эту нестыковку! Но нет, я не отреагировала на нелепицу. И кто я после этого?

– Так тебя сейчас ругать? – с плохо замаскированным ехидством осведомилась Юля.

– Но я все же не совсем безнадежна. Тебе придется рассказать, как ты умудрилась заставить Галину Юдаеву исполнить роль Елены Кротовой? – сказала я. – Только не делай изумленные глаза и не пытайся восклицать: «А это кто?» Во время беседы в кабинете у моего начальника Елена услышала, как Тимофей встряхнул пузырек с «Викарилом». Раздался характерный звук, Кротова отреагировала на него странно: замерла, а затем монотонно произнесла: «Викарил» три раза в день, «Залкан» на ночь, «Асентракс» днем». Еще посетовала на вредность «Викарила», пожаловалась на возникающую от него тошноту. Я спустя некоторое время удивилась: Кротова длительное время находилась в рабстве, откуда ей знать про «Викарил», который недавно появился в продаже? Да и «Залкан» с «Асентраксом», как я потом выяснила, используются лишь в психиатрических клиниках, в обычных аптеках их не найти. Потом, когда я узнала, что Кротова на самом деле Юдаева и она содержалась в отделении у профессора Козлова, который пытался бороться с болезнью Фаултона, я посчитала, что нашла ответ на вопрос. Но тут же возник новый. Ученый умер, его подопечных забрали родственники, но Вера Киселева, родная сестра Галины, не моргнув глазом сообщила мне про «Созвездие», где якобы до сих пор лечится Юдаева.