Дарья Калинина - Миланский тур на двоих

Оленька позвонила рано утром. Так рано, что утро еще толком и не началось. Почти конец ночи. Шесть часов утра. Подруги сладко спали и не ведали, что будущее уже неотвратимо надвигается на них во всей своей грозной мощи.

– Кто это может звонить в такое время? – сонно пробурчала Леся, услышав надрывающийся звонок телефона.

Ее любимица Фатима, некогда дворовая кошка и беспризорница, а ныне любимая и обласканная домашняя кошечка, тоже проснулась. Подняла голову со своей мягкой плюшевой подушечки и недоуменно уставилась на хозяйку. Кто смеет тревожить ее обожаемую Лесю? Кто прерывает ее сон?

– Мр-яу! – неодобрительно рыкнула кошка, глядя на трезвонящий телефон. – Мр-яу! Не бери трубку! Отключи телефон! От таких внезапных звонков добра не жди!

Но Кира уже взяла трубку. И Леся тоже сняла параллельный телефон. Не могла же она остаться в стороне от того, что происходило.

– Она!.. – услышали девушки в трубке рыдающий Оленькин голос. – Умерла! Сегодня! Сейчас!

– Алло, – хриплым спросонья голосом произнесла Кира. – Кто это?

– Я! Кто же еще!

– Оля, в самом деле, ты? Мне не снится?

– Что случилось?

– Спасите! – голосила Оленька.

– Кого? Тебя?

– Нет, Альбину... Впрочем, ей уже не помочь. Да, тогда меня! Скажите, что мне делать?

– Так сразу и не сообразишь, – призналась ей Кира. – А что у вас случилось?

– Горе! Ужасное горе у нас!

– Ты можешь сказать толком?

– Могу! Альбина... Ой, нет! Не могу!

– Да не реви ты! Возьми себя в руки.

– Не могу. Как подумаю, что бедная Альбиночка... Слезы так сами собой из глаз и хлещут!

– Тогда ты реви и говори. Но внятно!

– Хорошо. Я попробую.

И рыдая, Оленька попыталась внятно рассказать о несчастье, которое случилось в их семье сегодняшней ночью. Впрочем, еще восемь часов назад все шло отлично.

Вся семья собралась в полном составе в квартире у Альбины. В полном составе – это Тимур с Оленькой, Максим с Зариной – двоюродные брат и сестра Тимура, а также дядя Валера – родной брат Альбины, дядя Тимура и отец Зарины и Максима.

Сбор был посвящен завтрашнему визиту Альбины в клинику, а также показу по телевизору передачи с участием внука дяди Валеры – маленького Сережки. Он должен был рассказать стишок, поучаствовать в викторине и выиграть приз. Приз достался другому мальчику. И дядя Валера, крайне разочарованный проигрышем внука, напился с горя. Впрочем, если бы внучок и выиграл, дядя Валера напился бы все равно. Такой уж у него был недостаток. Напиваться по любому поводу.

– Не пойму я, Альбинка, – проникновенно плакался он сестре. – В чем тут дело? Вот ты баба у нас умная, скажи ты мне! Как же они воспитывают ребенка, если он на ерундовые вопросы ответить не может?

Они – это сын и невестка дяди Валеры. Справедливости ради, надо было сказать, что они оба работали с утра до ночи. И образованием Сережки занималась по большей части бабушка Леля. А она не утруждала внучка книжной премудростью. Но так как мальчику минуло всего четыре года от роду, то это было не слишком большое упущение со стороны его родителей.

Но дядя Валера все равно был недоволен. И ругал всех детей, невесток и внуков вместе и порознь. Затем он ушел спать, потому что после выпитого его всегда тянуло в сон. Просыпался он часика через полтора-два свеженьким и бодреньким, словно огурчик.

Его не стали тревожить. И дальше семья осталась в неполном составе. Максим и Зарина рассказывали, как дела у них в институте. Они оба были редкими занудами и зубрилами. И оба учились на юристов. И при каждом удобном случае терзали собеседников своими успехами в учебе и радужными перспективами, которые должны открыться перед ними после окончания учебы.

А Оленька и Тимур просто ждали, когда им можно будет удрать к себе домой, мечтая, чтобы Максим или Зарина подавились поданным сегодня «к чаю» пловом из молодого ягненка. Или на худой конец, чтобы у них слиплись рты от тех приторных шариков из муки, меда и кунжута, которые прислала к сегодняшнему застолью бабушка Леля.

Шарики были не просто шариками, а национальным кушаньем, которым всем полагалось бурно восторгаться. Вот и давились все втихомолку, мечтали о нежном бисквите со сливочным кремом или на худой конец об обычных шоколадках.

Да еще эти Максим и Зарина! Как же они достали своими рассказами!

– Не помню, чтобы в мое время студенты так усердствовали в учебе, – пробормотала Оленька опрометчиво.

И разумеется, ей тут же пришлось выслушать целую кучу скучных до зубовного скрежета и правильных высказываний о том, что учиться надо очень старательно. Только так из тебя выйдет настоящий человек и полезный член общества.

– Ну, значит, из меня человек не вышел!

– Правильно! – хихикнула захмелевшая Альбина. – Пока еще нет! Но мы будем очень стараться, сходим к врачам, да, деточка? И человечек из тебя обязательно вылезет! Мальчик, а может быть, и девочка! Или лучше оба сразу!

Вечер закончился часам к одиннадцати. Идеально воспитанные дети Максим и Зарина забрали проснувшегося дядю Валеру, поблагодарили тетю Альбину за чудесный вечер и ушли. Оленька и Тимур вышли вместе с ними. И Альбина была в прекрасном расположении духа, отлично себя чувствовала. И еще раз напомнила Оленьке, что ждет ее завтра ровно в девять утра на станции метро «Маяковская», чтобы отправиться в выбранную клинику на медицинский осмотр.

А ночью около двух часов ночи в квартире Оленьки и Тимура раздался телефонный звонок. Альбина задыхающимся голосом прохрипела в трубку:

– Мне плохо! Помогите!

И бросила трубку. Оленька и Тимур впопыхах вскочили, впопыхах оделись и помчались к матери. Дверь им никто не открыл. Пришлось Тимуру мчаться назад, потому что запасные ключи от дома матери, как оказалось, он забыл дома. Пока он ездил туда и обратно, Оленька маялась возле дверей квартиры свекрови. И время от времени звонила туда.

О том, чтоб вскрыть дверь, не шло и речи. Двери у Альбины были стальными и очень качественными. Входная дверь стоила не меньше тысячи баксов. И варили ее по спецзаказу из стали, которая предназначалась для танковой брони.

Наконец Тимур вернулся и открыл дверь в квартиру матери. Едва супруги вошли внутрь, как Оленька сразу же поняла: случилось ужасное несчастье.

– Ой, Тимур! Что с мамой? Почему она лежит?

Тимур кинулся к матери, перевернул ее на спину и приник к груди. Но дыхания так и не услышал.

– Врачей! Скорее!

Оленька вызвала врачей. А сама присела рядом с лежащей на полу Альбиной.

– Сейчас приедут.

Убирая сотовый в сумку, Оленька нащупала там пудреницу. И внезапно вспомнила, как проверяют с помощью зеркала, жив человек или умер. Она поднесла раскрытую пудреницу к губам Альбины и задержала дыхание. Зеркало все так же оставалось чистым и сухим.