Галина Куликова - Рукопашная с Мендельсоном

– Сгораем от нетерпения, – добавил Корнеев.

– Хорошо бы, а то вообще ничего не понятно, кроме того, что мы все-таки поймали террористов, – сурово заметил Медведь.

– Тогда по порядку. Рассказ будет долгим, так как мы за эту неделю тоже не сидели сложа руки. Все, что вы услышите, носит конфиденциальный характер. Это, надеюсь, ясно. Итак, вначале немного истории.

Несколько десятилетий назад военные специалисты создали теорию, которая легла в основу нового вида оружия. Это оружие стали называть «тектоническим». Строго говоря, тектоническое оружие – это целый комплекс военных технологий, которые дают возможность управлять геологическими процессами, например устраивать локальные землетрясения в зоне военного конфликта или на вражеской территории. Но «традиционное» тектоническое оружие, основанное на подземных взрывах, отличалось низкой точностью и сомнительной эффективностью. Взрыв может прогреметь в одной точке, а сдвиг в земной коре произойдет совсем в другом месте. Бывает и наоборот, когда эпицентр землетрясения находится примерно там, где нужно, однако сила его недостаточна или избыточна.

Тагиров немного помолчал, словно собираясь с мыслями, затем продолжил:

– В середине восьмидесятых и советские, и американские специалисты наперегонки вели активные исследования в области разработки и применения тектонического оружия. Наши умельцы даже провели испытания, только вот необходимых результатов не получили. Главная проблема – процесс разрушения носил стихийный, неконтролируемый и неуправляемый характер. А кому нужно оружие, если невозможно даже приблизительно предсказать его эффективность? Дальнейшую разработку приборов, способных вызывать тектонические разрушения, свернули.

Здесь Тагиров сделал эффектную паузу.

– Окончательно и бесповоротно? – тотчас спросил Корнеев.

– Да нет. Небольшая группа ведущих ученых, трудившихся в том самом секретном институте, где и осуществлялись разработки тектонического оружия, после закрытия программы от этой затеи не отказалась, – продолжил рассказ Тагиров. – Это было, по сути, их любимое детище, дело всей жизни.

Учеными этими были ваши подопечные: Михаил Семенович Полянский, Григорий Борисович Мельченко и Иван Сергеевич Шатков. Кстати, бывшие коллеги утверждают, что именно Шатков разработал основополагающий принцип, на котором может быть основано действие прибора, способного вызывать землетрясения.

Эти люди стояли у истоков проекта и были самыми ярыми его приверженцами. Закрытие программы они восприняли как личное оскорбление и вызов, брошенный невеждами их интеллекту. Не нужно военным – хорошо. Можно приспособить прибор для использования в мирных отраслях экономики. Цель у них была глобальная – научиться ни много ни мало управлять планетой. Привозишь прибор в любую точку земного шара, программируешь его, включаешь – и получаешь землетрясения любой силы и направленности. Прибор должен был в буквальном смысле сворачивать горы. Но как его ни приспосабливай к мирной жизни, все равно это гипотетическое оружие, и довольно серьезное, между прочим.

Короче, наши ученые мужи вопреки всем запретам продолжили работу. А Шатков, который вел успешный бизнес, выделял деньги своим бывшим коллегам для продолжения исследований, так как бюджетное финансирование института было тогда равно нулю. В восьмидесятые-девяностые годы их передовую научную мысль существенно тормозил технологический уровень тех лет, который был слишком низок для таких масштабных проектов. Но в наши дни с появлением новых уникальных технологий возникла реальная возможность создать компактный прибор, представляющий собой полноценное тектоническое оружие. Для его использования не нужна предварительная геологическая разведка, которой требовало тектоническое оружие старого типа. Достаточно опустить такой прибор под землю в нужном месте, чтобы получить возможность влиять на происходящее в земной коре. В том числе с его помощью можно вызвать землетрясение нужной силы и продолжительности, а потом прекратить его. Кроме того, он позволяет формировать в земной поверхности разломы произвольной формы. Разработчики назвали прибор «геотрансформером».

– Так вот что сказал тогда Мельченко, – оживился Корнеев. – Не трансформатор, а геотрансформер.

Он повернулся к Тагирову и пояснил:

– Это когда мы к лодке подбирались, через кусты, и разговор их подслушивали. Лайма, конечно, переводила, но и сам я немного знаю английский, к слову сказать.

– Ясно, – кивнул Тагиров, который на самом деле понятия не имел, как проходила операция захвата. – Итак, Полянский и Мельченко покидают столицу и перебираются в маленький городок Чисторецк, чтобы начать работу в институте прикладных нанотехнологий. Туда же временно перемещается и Шатков, продолжающий курировать проект. Этот переезд был необходим для завершения работ над геотрансформером. По мнению экспертов, с которыми мы обсуждали эту тему, именно с помощью нанотехнологий их теория управления земной поверхностью воплотилась, наконец, «в металле».

– Так они что, прибор свой прямо в институте конструировали? – не удержалась Лайма. – Как же это им удавалось?

– Нет, конечно. В институте они, пользуясь тем, что Полянский по сути исполнял обязанности директора, решали важнейшие, но локальные задачи. Собственно, именно для этого они и добивались назначений в Чисторецк. Но значительная часть работ шла в Кречетовке, где в одном из помещений агрофирмы Шаткова была оборудована самая настоящая секретная лаборатория.

– Так вот, значит, почему Полянский мотался туда на автобусе, – понимающе кивнул Корнеев.

– Мельченко, кстати, тоже, – заметил Тагиров. – Но когда прибор был почти готов и оставалось провести испытания, среди бывших единомышленников наметились серьезные разногласия. Теперь я хочу дать вам послушать фрагмент нашей вчерашней очень подробной и откровенной беседы с Григорием Борисовичем Мельченко. Единственным из разработчиков геотрансформера, кто остался в живых. Получите информацию, что называется, из первых рук.

Тагиров взял в руки пульт, и в комнате началось движение: плавно опустились жалюзи на окнах, погас свет, в стене раздвинулись специальные металлические шторки, открывая большой плоский экран. Через минуту на экране появился Мельченко, сидящий за большим и абсолютно чистым письменным столом. Говорил он твердо, без запинок и пауз, прямо глядя в камеру:

– Мы перебрались в Чисторецк, имея практически полное теоретическое обоснование нашего открытия. Цель была вполне конкретная – использовать возможности института в области нанотехнологий и завершить наш многолетний труд. Дело в том, что научно-технические возможности нашего оборонного института были исчерпаны. Мы ведь эту историю с приватизацией здания изначально затеяли лишь с одной целью – продолжить работу над прибором. В этом нам помог родственник Ивана Шаткова. Родственник в те годы в президентской администрации работал. Приватизировали на всех нас и еще жену этого родственника, но Иван здесь был, так сказать, хозяином, главным акционером. Этим шагом мы спасли проект и были счастливы, что в такое тяжелое время нам удается заниматься наукой. Мы считали, что хотя и тайно, неофициально, но работаем на престиж страны, на ее экономику и оборону.