Галина Куликова - Рукопашная с Мендельсоном

На естественный вопрос, кто эти покупатели, он ответил – а какая вам разница? Это очень серьезные зарубежные инвесторы. Полянский тогда спросил его: «Ваня, ты понимаешь, как это называется?» На это Шатков ответил: «Только не надо мне про любовь к Родине и промышленный шпионаж. Мы геотрансформер создавали сами, на свои деньги, своими мозгами и своей кровью. Нам никто не помогал, более того – все мешали. Так что здесь мы чисты. А уж кто и как будет использовать прибор – не наша печаль». Полянский тогда накричал на него, назвал безответственным чудовищем, которое не понимает всех последствий того, что собирается сделать. В общем, мы тогда разругались вдрызг. А потом все покатилось под откос. Сначала как-то непонятно и нелепо погиб Миша. Потом на Ивана напали бандиты, которым понадобилось здание института в Москве. Он тогда ночью ко мне приехал, весь в крови. И снова заговорил о продаже прибора, но я не стал обсуждать с ним эту тему, полагая, что момент он выбрал неподходящий. Кроме того, после смерти Полянского я собирался сам провести испытания, чтобы воочию увидеть результат. Без этого я не считал работу законченной. А потом…

Потом появились эти люди. Они подошли ко мне на пикнике во время фестиваля. Сначала просто отозвали в сторону, а потом, угрожая мне оружием, увлекли в лес и окружили. Дальше все было как в кошмарном сне. Эти парни, их было трое, откуда-то знали про нашу работу над прибором. Один из них говорил по-русски. Мне его голос показался знакомым. Когда я спросил его об этом, он улыбнулся и ответил: «Помните звонок главного инженера рижского объединения? Это я хотел встречи с вами, а вы отказались. Но видите, так или иначе мы встретились». На мой вопрос, кто они, незнакомец снова улыбнулся: «Считайте нас любителями приключений».

Но дальше вежливый тон и улыбки закончились. От меня в ультимативной форме потребовали либо документацию, либо сам прибор. В противном случае обещали перевезти через границу и уж там выбить все необходимые сведения. В серьезности их намерений я не сомневался – первая же попытка сопротивляться была подавлена самым жестоким образом. К тому же незнакомец объяснил, что в их арсенале имеются препараты, которые развяжут мне язык. Я не герой и выдержать пытки точно не смогу. Стал лихорадочно соображать, как же лучше поступить. Именно тогда мне в голову пришла та несчастливая мысль. Я вдруг подумал, что смогу всех перехитрить: Шаткова, который вообще собирался прибор продавать, и неизвестных, временный союз с которыми давал возможность посмотреть геотрансформер в действии.

Насколько я понимал, Иван в любом случае не дал бы мне возможности проводить испытания. Поэтому я объявил похитителям, что такой прибор действительно существует, но его необходимо испытать, так как не исключено, что разработка нежизнеспособна. Заодно они лично смогут убедиться в правдивости моей информации. Я тогда подумал: пока суть да дело, я смогу дать знать Шаткову о том, что случилось. Видите ли, я не сомневался, что Иван найдет выход. Но по моему замыслу он должен был найти его уже после испытаний.

Разумеется, я предполагал, что после демонстрации геотрансформера неизвестные могут просто убить меня и забрать прибор. Но на этот случай я подстраховался, объяснив им, что многих вещей нет ни на бумаге, ни в компьютере: они у меня в голове. А прибор еще надо отлаживать.

Похитители неожиданно легко согласились, спросив лишь, где я собираюсь демонстрировать им чудеса земной трансформации. Я сказал, что у меня есть на примете место километрах в ста от города, где можно все устроить. И что на подготовку уйдет дня три.

Тут их босс неожиданно рассмеялся и заявил, что у него родилась другая идея, совершенно замечательная. Он сказал мне: «Дорогой ученый, если ваш прибор действительно работает как нужно, вы сможете немножечко побыть Господом, превратив полуостров в остров. Вот это будет зрелище!»

Я сначала ничего не понял, но когда он объяснил свой замысел, впервые по-настоящему испугался. Ведь там будут люди, много людей. «Не волнуйтесь, – сказал мне незнакомец, – все они будут в этот момент на набережной смотреть фейерверк. Уж вы как член жюри должны хорошо знать программу заключительного дня. В случае чего пострадает только здание Летнего театра, но это ерунда, ведь фестиваль уже закончится».

Как я ни сопротивлялся, незнакомец стоял на своем. Слава богу, теперь я уже знаю, что все обошлось без жертв, но тогда очень испугался. Только выбора они мне не оставили! При первой же возможности я забрал из сейфа один важный элемент геотрансформера, и мы поехали в Кречетовку, в лабораторию, где находился сам прибор. Неизвестные предупредили, чтобы я не вздумал поднимать тревогу, иначе они убьют сначала Шаткова, а потом все равно разыщут меня. На всякий случай они отобрали у меня мобильный и прицепили к рубашке микрофон, чтобы постоянно слышать, с кем и о чем я говорю. Но я и не собирался пока ничего предпринимать, мой первоначальный план казался вполне жизнеспособным.

Однако когда мы приехали в Кречетовку, случилось страшное. Я знал, как проникнуть на территорию, минуя сигнализацию, однако у самой лаборатории мы наткнулись на Шаткова с охранниками. Иван успел крикнуть мне: «Я знал, что ты явишься за прибором!» Все дальнейшее произошло мгновенно, я не успел вмешаться. Их убили. Геотрансформер оказался в руках неизвестных. Они настаивали на испытаниях.

Во время фейерверка они вывезли меня на лодке из Летнего театра и заставили привести свой план в исполнение… Прибор сработал и… В общем, результат известен. Полуостров не превратился в остров, Летний театр рухнул, чего случиться не должно было. Выходит, испытания прошли неудачно. Неизвестные решили, что им необходимо убираться из страны – вместе с прибором и со мной, чтобы я уже там, у них, его дорабатывал. К счастью, им помешали.

В итоге я потерял близких мне людей, но так и не закончил главное дело всей жизни. Но если бы мне, невзирая ни на что, позволили завершить работу над геотрансформером – в любой обстановке, на любых условиях, – я был бы благодарен. Из-за него были убиты мои друзья. Я хочу закончить начатое в память о двух замечательных ученых, Михаиле Полянском и Иване Шаткове.

Экран погас, поднялись жалюзи на окнах, и комнату вновь залил солнечный свет.

Лайма повернула голову и уставилась на Корнеева.

– Что? – нервно спросил тот, дергая щекой.

– Ты знаешь – что! – резко бросила она. – Ведь ты следил за Мельченко на пикнике! Ты сказал, что он ел печеную картошку, а потом сразу уехал! Как ты мог пропустить такой момент?! Ученого увели в лес, запугали его, а ты… Что ты делал все это время?

Корнеев потупился, налившись ярким румянцем. При этом он нервно сжимал и разжимал кулаки.